— Она арестовала Джейми! — крикнул Кроу. — Она здесь из-за Джейми, волков и этих биологов. — Он сплюнул в снег.
— Я здесь не ради Джейми, — подала голос Тана. — Я пришла к нему, Бабаху О’Халлорану. Минди сказала мне, что он здесь. Еще я хочу посмотреть, где биологи готовили приманку. Другая команда сказала мне: они делали ее здесь. Я не буду никого обвинять. Мне просто нужна информация для отчета. Это не криминальное расследование, ясно?
Господи, она приблизилась еще на шаг. Кто она такая, смертница?
— Тана, — прорычал Бабах, — катись отсюда.
Она не отреагировала. Он придвинулся ближе, схватил ее за руку.
— Заткнись со своей приманкой, — прошипел он. — Я обо всем договорюсь.
— Убери от меня руки.
— Он убьет тебя и оставит тут кормить ворон.
Не отрываясь она продолжала смотреть на Удава и его ружье. Он чувствовал, как напряжены ее мускулы под курткой, как гудит все ее тело. Ее энергия передалась ему, словно электроток. Она настраивала его на свою частотность, и он старался, он очень старался сохранить свое буддийское спокойствие, свой пофигизм — и проиграл.
— Ты все понял, Кроу? — крикнул Бабах. — Она пришла ко мне. Убирай свое ружье. Я уведу ее отсюда, идет? Уведу в сарай. Она спросит у меня, что ей нужно, потом я ей покажу, где Селена и Радж делали приманку, и она уйдет. Я ручаюсь за нее, ты понял?
Собаки сходили с ума, лаяли, рычали, рвались с поводков, привязанных к внедорожнику, припаркованному у входа на ферму. Пес Кроу смотрел на них из-под дома, где выкопал себе яму и спал в ней зимой и летом.
Удав опустил оружие. Снова плюнул через крыльцо.
— Пойдем со мной, — тихо сказал Бабах, наклонившись к ее уху. — Иди рядом, рот держи на замке.
Она смерила его суровым взглядом. Щеки порозовели, темные глаза сверкали. Он чувствовал запах ее мыла, шампуня, и что-то еще более опасное вливалось в бурлящий адреналин.
— Придется мне довериться, Тана, — сказал он тихо. Услышав свое имя, она чуть сузила глаза. — Я и сам этого не особенно хочу. Пошли в сарай, там поговорим.
— Я бы не доверилась тебе, даже если от этого зависела бы моя жизнь.
— От этого она и зависит.
Она чуть приподняла бровь, посмотрела с любопытством.
— Что произошло между ним и полицией?
— Иди молча.
ГЛАВА 20
Скрепя сердце Тана брела в ногу с О’Халлораном, который вел ее в старый сарай. Собаки все так же выли и рвались с поводков. Ее пульс участился, во рту пересохло. Ее трясло. Снег у двери сарая был утоптан. Она заметила припаркованный у стены грузовик О’Халлорана, неподалеку от внедорожника.
— Кроу раньше был руководителем и наставником в пришкольном лагере Твин-Риверса, — сказал он, когда они приблизились к старой постройке. — Преподавал курс охоты и разделки мелкой дичи, пока однажды не пропала пятнадцатилетняя девушка…
Тана замерла на месте.
— Дакота Смитерс?
В ее глазах что-то вспыхнуло.
— Мы идем в сарай, — напомнил он. — Кроу все еще в тебя целится.
Сжав челюсти, она неохотно позволила ему увести себя в безопасное место. Он был так близко. Она чувствовала тепло его дыхания. В рассеянном свете его глаза казались бледно-зелеными.
— Разразилась сильная снежная буря, — продолжал он. — Два дня спустя Дакоту нашли мертвой, объеденной животными. Копом тогда был Эллиот Новак, дочь которого погибла за год до того. Он считал, что виноваты не волки, и начать решил с Кроу. Задеть его лично.
— Что значит — лично?
Они дошли до сарая. Хизер Макалистер, прислонившись к двери, изучала их. На ней была бледно-голубая длинная куртка, джинсы. Она скрестила ноги. Вид — спокойный, уверенный в себе. Тане вспомнились слова Минди о том, что Хизер и О’Халлоран — любовники.
— Мать Дакоты, Дженни, сказала Эллиоту, что Кроу как-то «странно» смотрел на ее дочь, что ей казалось: Дакоту преследуют. В общем, выдала Эллиоту всю амуницию, чтобы тот сразил Кроу наповал, провозгласив педофилом.
Сердце Таны забилось чаще.
— Другие дети поддержали эту легенду и сообщили, что Кроу «странно» смотрел и на них. Короче говоря, ничего не подтвердилось, на теле Дакоты не обнаружили следов насилия, но Кроу все равно лишился работы и репутации. А Эллиота скоро заменили. К тому моменту уже было очевидно, что долго он не продержится. Потом его бросила жена, и он ушел в леса.
Они вошли в сарай.
Там стоял красный вертолетик, совсем крошечный, кабина — чуть выше человека среднего роста, с большим трудом способная вместить двоих. Винты оказались прямо над головами Таны и Бабаха. Не отрываясь, Тана смотрела на вертолет, в голове снова и снова звучали слова Макалистер:
Я видела тебя в пятницу, Бабах. Твой самолет приземлился на другой стороне утеса, где работали бедные ребята…
Лестница в дальнем углу сарая вела на чердак. С крючков на стене свисали летные костюмы и замасленные комбинезоны, богатый ассортимент сельскохозяйственных орудий и несколько больших гермомешков, какие используют для переправ по реке.
— Эй, — сказала Макалистер, не тронувшись с места; в голубых глазах зажглось любопытство, — смотрю, у тебя фонарь. — Она повернула голову в сторону заштопанной, сияющей кровоподтеками щеки Таны. Тана вежливо кивнула ей, но все ее внимание было сосредоточено на О’Халлоране и его рассказе о Кроу Удаве. Макалистер оторвалась от дверной стойки и проследовала за ними в сарай.
— Продолжай, — велела Тана. — Почему мать Дакоты поддержала эту версию?
О’Халлоран глубоко вдохнул, выпустив изо рта облако белого пара.
— Смерть дочери ее сломала. Она тоже не хотела верить, что это был несчастный случай. Это наложилось на одержимость Эллиота. Они накрутили друг друга. Ну а отчего пришла амба — это может быть истолковано двояко.
— Амба, — задумчиво повторила Тана, не сводя с него глаз. — Истолковано двояко.
— Смерть — отчего наступила смерть, — поспешно поправил он сам себя. — Непонятно, кто ее убил. Ясно только, что медведи, волки и другие хищники как следует постарались, но уже потом.
— Я знаю, что такое амба, — отрезала она, по-прежнему глядя ему прямо в глаза. Он сглотнул. Татуировка у него на шее чуть дернулась. — Ты смотришь слишком много криминальных программ, или я упустила момент, когда в одном предложении начали использовать слова «амба» и «двояко»?
— Что вы хотите выяснить, констебль? Что вами движет? Почему вам это настолько интересно?
Макалистер с нескрываемым интересом наблюдала за ними, делая вид, будто рассматривает какие-то инструменты. Тана ощутила прилив раздражения.
— Хизер, — сказала она тихо, — не могли бы вы ненадолго оставить нас наедине?
Макалистер приподняла бровь, взглянула на О’Халлорана.
— Возможно, вам стоит купить билет и встать в очередь, констебль. Бабах как раз показывал мне…
— Я понял, Хизер. Я сейчас к тебе вернусь, — О’Халлоран повернулся к выходу. — Может, прогуляемся за сараем, констебль? — Его тон стал еще холоднее. — Я покажу тебе, где эко-детки готовили свою смесь, а потом ты наконец вернешься в свой теплый и безопасный кабинет.
Ее лицо напряглось. Между ними пробежало что-то. Не мигая, она смотрела ему прямо в глаза.
— Хорошо, — ответила она так же холодно. — Проведи меня.
Они вышли, и О’Халлоран повел ее мимо стойла, где две тощие лошади жевали сено под навесом. Запах стоял отвратительный, но вскоре Тана поняла — он шел из свинарника, стоявшего чуть поодаль. Снег скрипел под ботинками. Высоко в небе парили орлы.
Он подвел ее к полянке у реки.
— Вот здесь, над рекой, живет Джейми, — он указал на маленькую бревенчатую хижину, ютившуюся под соснами. — А тут, внизу, — он повернул голову в направлении напротив, — сарай, где они варили свое зелье.
Тана побрела к сараю. Он шел за ней, сжимая в руке винтовку. Сарай в самом деле был обшит оцинкованной сталью и заперт на замок. Она сделала несколько фото на телефон. Из стены торчал крючок, с которого свисала, по-видимому, заляпанная пятнами рыбацкая сеть. Рядом стояли металлическая бочка и чаша для костра.
