— До завтра, Тана, — сказала Розали.
— Угу, хорошего вечера, — пробормотала Тана, не поднимая головы. Дверь открылась, впустив холодный ветер, и Розали ушла.
Тана поднесла поближе к глазам фотографию тела Реган. Живот и грудная клетка были выпотрошены. Сердца не было.
Тана вздрогнула, подняла глаза. Огонь горел на славу, собаки лежали у камина. Тана поднялась, проверила, плотно ли закрыты окна. Повернула ручку обогревателя, напомнила себе, что надо бы договориться с кем-нибудь, чтобы помещение наконец утеплили.
Вернувшись за стол, принялась рассматривать черно-белый снимок головы Реган. Судорожно сглотнула. Шея девушки была вырвана и изжевана. Совсем как шея Аподаки.
Насилие, совершенное над всеми этими телами, и жуткие совпадения были зловещи и непреодолимы. Тане хотелось расследовать дальше, но здравый смысл и логика говорили: этого делать не стоит. Человек не мог такое совершить и оставить тела на съедение хищникам.
Или мог?
Причастность к этому случаю была чудовищна — на такое случается наткнуться, когда смотришь еженедельное телешоу, где тридцать пять минут рассказывают о страшном убийстве, а зрители наслаждаются этим ужасом, как порно, не до конца веря в реальность происходящего. Потому что в реальности такое случается редко.
Очень редко.
Вдруг с Таной начало происходить то же самое, что с Эллиотом Новаком?
Вдруг Новак знал то, чего не знал никто?
Вдруг он сам это совершил?
Ей нужно найти его. Нужно с ним поговорить.
ГОЛОД
Моро был скуп на слова, любил подолгу проводить время в полном одиночестве, подальше от северных ветров. Он мог преодолевать большие расстояния, таскать тяжести, грести и петь не хуже любого другого провожатого, знакомого Кромвелю. Этот маленький человек вставал рано, зачастую часа в два или три, без завтрака отправлялся в путь, на протяжении целого дня довольствуясь лишь маленькой порцией пеммикана, [94] но каждый час останавливаясь на несколько минут, чтобы покурить трубку. Ни разу в продолжение похода за мехом Кромвель не видел страха в глазах Моро. Но той ночью у опушки Пустоши, на территории медных индейцев, Кромвель вгляделся в лицо своего провожатого и понял: этот человек почувствовал себя жертвой…
Читатель вонзает шип в страницу. Его охватывает печаль. Изменилось. Все изменилось. Нет того удовольствия, нет того уединения. Голод возвращается слишком скоро.
Это все девчонка. Она подбирается ближе, ближе. Будто она сама — хищница.
ГЛАВА 23
Тана накормила собак, прибавила дров и вернулась к бумагам. Ветер завывал, колотясь в окна участка. Начался снегопад. Белая масса облепила черные сосны.
Тана открыла отчет о гибели четырнадцатилетней Дакоты Смитерс. Этот отчет подтверждал все, что ей уже было известно. Дакота проводила в пришкольном лагере у озера Дикобраза последние дни октября и первые — ноября. Сюда привозили школьников каждый год. Третьего ноября проводились мастер-классы по копчению рыбы и изготовлению сальных свечей.
Сердце Таны сжалось. Второе, третье, четвертое ноября — закономерность? Или просто совпадение, потому что в это время начинались сильные снежные бури? Она перевернула страницу.
После обеда Дакота с группой других учеников отправилась кататься на собачьих упряжках, на лбу закрепила фонарь. В тот день над рекой висел густой туман, начинался снегопад. Дакота заблудилась в темноте и тумане, отстала от группы.
Все остальные вернулись в лагерь, отправились на поиски, но плохая погода и туман свели усилия насмарку. Собаки возвратились ночью. Без Дакоты.
Ее нашли несколько дней спустя в ущелье у реки. Тело, объеденное хищниками.
Тана всмотрелась в фотографии, и по коже прошел мороз.
Голова оторвана. На лице и теле — четыре заметных параллельных отметины, напоминающие следы когтей. Череп сильно пробит, частично содран скальп. Некоторые внутренние органы отсутствуют, в том числе сердце. Глаза вырваны, пол-лица съедено. Патологоанатом не обнаружил следов сексуального насилия, но лобковая область выедена, как и пищеварительный тракт.
На теле Дакоты также обнаружены следы рыбьей крови и… ванили.
У Таны перехватило дыхание, все тело свело напряжением. В голове крутились слова Дина Камински:
Протухшую кровь. Еще рыбу. И немного ванили…
Судебный следователь придерживался версии, что кровь и ваниль были следами мастер-классов по копчению рыбы и изготовлению свечей.
Тана поднялась со стула, собрала бумаги, положила обратно в ящик. Отнесла в маленькую комнату, где проходили допросы, включила свет. В комнате были стол и лекционная доска длиной во всю стену. Поставив коробку на стол, Тана взяла черный маркер. Провела по доске четыре жирные параллельные линии, таким образом разделив ее на пять колонок.
Собаки, привлеченные этим неожиданным всплеском энергии, отправились вслед за Таной, посмотреть, что она делает. Пока они укладывались под столом, Тана разложила на нем фотографии, пристально всмотрелась. Вернулась к своему столу, вынула из ящика фотографии с места гибели Аподаки и Санджита, которые распечатала, чтобы показать Чарли. Заодно распечатала их фото, которое ей прислала Вероника Гарньер, и прикрепила над пятой колонкой.
Над третьей колонкой повесила снимок Реган Новак, над четвертой — Дакоты Смитерс.
Немного постояла у доски. Три юные девушки. Один парень. На телах девушек видны поразительно схожие следы насилия. Тело юноши обезображено значительно меньше. Была ли на то причина?
Под фото Смитерс, Аподаки и Санджита Тана маркером вывела: Ваниль?
Предстоящее вскрытие должно было показать, имелись ли следы ванили на телах Аподаки и Санджита, но Тана заметила темные пятна. Они были похожи на содержимое канистр. Дин Камински сказал, что биологи добавляли ваниль в смесь для приманки, так что было над чем задуматься.
В деле о Реган Новак, однако, никакой ванили не упоминалось.
Под снимком Смитерс Тана написала: Выслеживали? То же слово — под фото Аподаки, куда прикрепила и клочок бумаги с написанным от руки стихотворением, которое Вероника нашла среди вещей Селены.
На бескрайней почве души чудовища требуют жертв…
В трубах выл ветер. Что-то снаружи стукнулось об стену, и Тана подпрыгнула. Макс заворчал. Тана замерла с маркером в руке, прислушалась. Но больше ударов не последовало, только ветер шумел.
Нахмурившись, она изучала стихотворение. Что значат эти слова? Откуда они? Почему Селена хранила эту бумажку? Тана повернулась к столу, осторожно просмотрела фотографии Дакоты Смитерс еще раз и неожиданно наткнулась на снимок, от которого кровь застыла в жилах.
Команда, которая отправилась исследовать территорию, где было найдено тело Дакоты, сфотографировала окрестности. Кадр заснял инукшук над оврагом. Тана быстро пролистала свои фото и нашла похожее, с места гибели Аподака и Санджита.
В горле пересохло. Инукшук был почти точно такой же конструкции. Та рука каменного изваяния, что была длиннее, указывала на место убийства. Указывала на север. Тана сказала себе, что большинство инукшуков однотипны — много ли существует способов сложить каменную фигуру человека из здешних плоских камней? Инукшуки стоят на каждом шагу. Ей вспомнился сад возле дома Кроу Удава.
Обе фотографии она прикрепила на доску: одну — в колонку Смитерс, другую — между колонками Аподаки и Санджита.
Вверху первой колонки написала: Представляют интерес.
В самой колонке:
Кэмерон О’Халлоран (Бабах). Владелец красного «АэроСтара». Хизер Макалистер видела красный «АэроСтар» возле места преступления примерно в то же время. Алиби — Штурманн-Тейлор? Был в лесу возле места гибели Реган Новак. Первым прибыл туда — избежать огласки? Где был, когда убили Смитерс?
