На бесплодной земле души ничему не дано прорасти,
Ибо горько и холодно здесь, и низко солнце висит,
И убитый в ночи олень пробуждает вой в замороженном сердце пустом.
И является голод, жестокий, с окровавленным ртом.
На бесплодной земле души чудовища требуют жертв…
Сердце бешено заколотилось. Она перевернула страницу, начала читать первую главу:
И ночной ветер принес с собой запах зловонный и вместе с тем дурманящий. Таким тонким был этот запах, что если бы Кромвель не заметил малейшей перемены в лице сопровождающего, когда внезапный сквозняк сильнее раздул пламя костра, он не уловил бы ничего. Но его спутник, Моро, сидевший на корточках у огня и куривший трубку, вдруг резко взглянул в сторону леса, и Кромвель сам почувствовал слабый, но неприятный аромат. Ноздри Моро раздулись, как если бы он был ребенком лесов, учуявшим вонь падали. Когда же пламя вновь погасло, Кромвель заметил написанное на смуглом лице сопровождающего выражение, которое его встревожило. Его спутник был напуган до глубины души…
Она перелистывала страницу за страницей, читала урывками, и ей становилось все жарче и жарче.
Над узким ущельем, где лежало истерзанное, обезглавленное тело, стоял человек из камня — на Севере часто попадались такие статуи, и Кромвель знал, что они зовутся инукшуки…
Тана посмотрела на дату публикации. «Голод» вышел в твердой обложке пять лет назад. Она быстро перевела взгляд на благодарственное слово.
Спасибо Чарли Накенко, лучшему гиду, коренному жителю Твин-Риверса, однажды после охоты, у костра, поведавшему мне историю о голодном духе диких мест. И от всего сердца благодарю Алана Штурманн-Тейлора за радушный прием в новом лагере…
Тана откашлялась и тихо, не поднимая глаз, спросила:
— Чарли Накенко сейчас здесь?
— Здесь, — ответил Штурманн-Тейлор. — И будет здесь всю зиму.
— Можно с ним поговорить?
— Сейчас позову…
— С глазу на глаз, — прибавила она, посмотрев в глаза Штурманн-Тейлору. Кровь стучала в висках. Кто-то действовал, воплощая в жизнь все описанное в книге, каждое слово, уже по меньшей мере четыре года.
— Мой человек приведет его на террасу. — Штурманн-Тейлор кивнул своему помощнику, и тот тут же исчез.
— Что происходит? — спросил Спатт. Улыбка исчезла с его лица, черты исказил страх. Бабах, сидя у огня, молчал, всем своим видом не выражая совершенно ничего.
— Дайте мне эту книгу, — попросила Тана, — я хочу почитать.
— Я могу подарить вам экземпляр с моей подписью. У меня есть несколько…
— Книгу с подписью принесут вам в комнату, констебль, — спокойно сказал Штурманн-Тейлор. — Вне всякого сомнения, вы останетесь здесь на ужин и на ночь. Ты не против, О’Халлоран?
— Как пожелает констебль.
— На рассвете нам нужно продолжить путь, — сказала Тана.
— Никаких проблем. Когда вы соберетесь выехать, вас будут ожидать у выхода. Предоставят вам продукты и все необходимое.
Тана повернулась к Спатту, нервно мерившему шагами комнату.
— Где можно найти вашу книгу? Где обычно люди ее берут? В Твин-Риверсе?
— Да, конечно, — ответил он. — О ней сразу же сообщили во все СМИ Йеллоунайфа, как только она вышла. Целую коробку экземпляров я подарил библиотеке Твин-Риверса, хоть она и совсем маленькая. Еще их раньше продавали в нашем магазине, не знаю, может, и сейчас еще продают. Ну и, конечно, «Голод» могут прочесть все, кто приезжает в наш лагерь. Она широко продается в США, Канаде, Германии — переведена на немецкий. Очень хорошо — в скандинавских странах, в Англии. И конечно, она есть в онлайн-доступе, в электронной версии.
— Скажите, а где вы были четыре года назад в начале ноября?
Спатт замер.
— Я приезжаю сюда каждую зиму вот уже пять лет, аккурат перед Хэллоуином. Я одним из первых приехал к Алану после того, как он приобрел этот лагерь. В тот год была лучшая охота в моей жизни. На моих глазах старая развалина превратилась в один из самых элитных охотничьих лагерей по всему земному шару. Я охочусь исключительно с Чарли, как и многие постоянные клиенты.
— А где вы были в прошлую пятницу, второго ноября?
В глазках-бусинках зажглось беспокойство.
— К чему вы ведете, констебль?
Она с трудом выдавила улыбку.
— Просто хочу выяснить.
— Я… — Они с Штурманн-Тейлором переглянулись. — Мы в тот день охотились, верно, Алан? В пятницу?
— Верно. — Штурманн-Тейлор, как и Бабах, ничем не выдавал своих чувств, но Тана чувствовала, как он напряжен.
— Где вы охотились? — спросила она.
— В Долине Безголовых.
— Как туда добрались?
— На вертолете. Вроде этого. — Он указал на фотографию, стоявшую на старомодном шкафчике черного дерева. — Нас сопровождал местный пилот.
Тана подошла к шкафчику, вгляделась в фото.
— Что это за вертолет?
— Еврокоптер AS355 «Твин Сквиррелл», — сказал Штурманн-Тейлор. — Шестиместный.
Тана окинула взглядом другие фото. Группы охотников на экскурсии. Штурманн-Тейлор в окружении различных женщин. Смеющиеся мужчины в камуфляже, с ружьями наперевес, обнимают друг друга за плечи, у ног распростерт убитый гризли. Штурманн-Тейлор поставил ногу ему на голову. Рядом с ним — Генри Спатт, Маркус Ван Блик, Гарри Бландт и Хизер Макалистер, вне всякого сомнения, их пилот.
— Где сделано это фото? — спросила Тана, указывая на фото.
— Это? — Штурманн-Тейлор подошел к ней. — В долине Нехако. Охотились на гризли.
Тана почувствовала, как подскочило сердце. В Нехако, по словам Алексы Петерс, нашли истерзанное тело геолога из Келоуны.
— Отличная выдалась охота, — сказал Спатт, подходя ближе. — У меня есть фото и получше. — Он вынул бумажник, порылся в нем. Потом гордо воскликнул: — Вот! Бурого медведя я лично завалил из лука.
Тана взяла у него фото, и сердце забилось медленно, неровно. На фото был еще один человек. Стараясь казаться спокойной, не поднимая глаз, она сказала:
— Впечатляюще. Вы часто охотитесь с этой командой, мистер Спатт?
В ее голосе чувствовалось напряжение, и она это услышала. Периферийным зрением уловив многозначительный взгляд Бабаха, поняла, что услышал и он. Это значило, что Штурманн-Тейлор и Спатт, скорее всего, услышали тоже.
Будь осторожна в своих словах, Тана…
— Да, несколько раз точно. Это фото сделано три года назад, в ноябре, верно, Алан?
Девушка из Келоуны пропала три года назад…
Тана подняла глаза. Лицо Штурманн-Тейлора изменилось. Глаза сузились, взгляд стал настороженным, оценивающим, как у хищника. Она поняла, что не должна была видеть это фото. И человека на нем.
К счастью для нее, открылась дверь библиотеки.
— Чарли ожидает вас на террасе, мадам. Я провожу, — сказал «дворецкий».
ГЛАВА 34
На столике, стоявшем на террасе, Тана разложила фотографии с места гибели Аподаки и Санджита — она взяла их с собой, чтобы показать Чарли.
— Я хочу узнать у вас — похоже, что убийство совершил волк или медведь? Вам случалось видеть жертвы животных, объеденные таким образом?
Чарли склонился над снимками, длинные косички качнулись вперед. От него пахло шалфеем и древесным дымом. Тана извинилась, что вынудила его обсуждать такие малоприятные темы, но он был не против. Еще она взяла фотографии со вскрытия Дакоты Смитерс и Реган Новак.
Внезапно лицо Чарли помрачнело. Казалось, сам воздух вокруг него стал плотнее. Он молчал, раздумывая, потом медленно коснулся амулета из нефрита, который всегда носил на шее, на ремешке. Чтобы отгонять злого духа, сказал он однажды Тане. Злого духа заброшенных мест. И теперь смуглая узловатая рука крепко сжимала амулет.
— Это не волки, — сказал он хрипло. — И не медведь. Может, они пришли потом, но до этого здесь побывало нечто иное.
По спине Таны пробежал холодок.
— Почему вы так считаете? — спросила она.
— Животные так не делают.
