– И какое, интересно, оружие он намеревался пустить в ход? – мрачно спросил Сэмюэль, пока они шли рядом по улице к дому убитого фотографа в сторону реки. – Или его вовсе не было и обычная драка случайно закончилась убийством?
Питту не хотелось задаваться таким вопросом, хотя он неизбежно всплывал в обсуждении этого дела. И для ответа на него требовалось выяснить время выбора оружия.
– Нам пока неизвестно, чем он воспользовался, – напомнил Телман шефу. – Хотя теперь орудие преступления, вероятно, все равно уже утопили в реке… Может, мне попытаться поискать там?
– Если только я не пропустил его случайно в темноте, – ответил суперинтендант. – Надо бы спросить миссис Геддс, не обнаружила ли она в хозяйстве какой-то пропажи.
Он отругал себя. Это была серьезная оплошность.
– Мы еще можем спросить ее. Известно же, где она живет! – Сэмюэль явно напрашивался на поручение.
– Да, это надо сделать, – согласился Питт.
– Отлично! – Телман приободрился и расправил плечи. – Встретимся в час дня на Стрэнде в «Короне и якоре».
С этими словами инспектор резвой походкой направился обратно к мосту, предоставив начальнику разбираться с более туманной задачей, пытаясь найти свидетельства того, что Орландо какими-то путями изучал привычки жизни Кэткарта и его хозяйственный домашний уклад.
Томас развернулся и опять направился к жилым домам, удаляясь от реки с ее тихо клубившимся туманом и запахами прилива. Природа уже дышала осенью, в воздухе носились запахи вскопанной земли, дыма костров, цветущих хризантем и последней скошенной травы. А может, Орландо, проходя этой же дорогой, на самом деле думал только поругаться с Кэткартом и уйти? Почему бы и нет? Он мог вообще не угрожать ему, пытаясь помешать делать сколько угодно таких фотографий, пока тот опять не сочтет Сесиль выгодной моделью, если, конечно, такое могло случиться еще раз. Но, возможно, Орландо не рассчитывал, что найдет в этой округе какое-то оружие, и запасся им заранее…
Питт достиг центра поселения, где находились лавки и питейные заведения, в которых молодой Антрим мог о чем-то расспрашивать продавцов или приобрести что-то в качестве импровизированного оружия. По идее, ему нужно было бы запастись чем-то тяжелым, чтобы с одного удара прикончить человека. Мог бы подойти кусок водопроводной трубы или, возможно, черенок садового инструмента.
Проследовав мимо аптеки с выставленными в витрине флаконами голубого стекла, а затем мимо бакалеи, Томас перешел на другую сторону улицы. Там, напротив салона шляп и перчаток, сгрудились узкие дома. А на ближней стороне красовалась зазывная вывеска винной лавки. Мог ли Орландо заглянуть туда? Бутылка вина могла стать отличным оружием.
На самом деле Антриму достаточно было выяснить, живет ли в доме Кэткарта какая-то прислуга. Со стиркой легко могла справиться приходящая прачка, но кухарка могла жить у него постоянно.
Питт имел преимущество: он уже знал ответы на эти вопросы. В доме бывала только миссис Геддс. Но Орландо мог потратить много времени, чтобы исподволь выяснить это. К тому же полицейскому в отличие от него не приходилось осторожничать.
Томас заглянул в прачечную, в молочную лавку, к зеленщику и к мяснику. Никто не вспомнил любопытного парня, подходящего под описание Орландо. Может, он и заходил к ним, а может, и нет, точно они сказать не могли.
В «Корону и якорь» Томас приехал раньше назначенного времени и, заказав пару кружек сидра, дождался прихода Телмана.
– Ничего не пропало, – сообщил инспектор, благодарно кивнув.
Он жадно припал к сидру, стрельнув взглядом в открытый дверной проем кухни, откуда доносились аппетитные запахи пудинга с говядиной и почками. Сэмюэль питал большую слабость к хрустящим запеченным корочкам этого блюда – как и сам Питт.
– Собираетесь подкрепиться? – спросил Томас, и не было необходимости уточнять, что он имел в виду.
Покончив с пудингом, коллеги начали рассуждать, где Орландо мог найти или купить подходящее орудие.
– Ну, с виду-то оно могло выглядеть вполне невинно, – заметил Телман, покачав головой.
Несмотря на прекрасную трапезу, выражение на его лице опять стало глубоко несчастным.
– Кто бы мог подумать, что такой талантливый парень дойдет до смертоубийства? – печально посетовал он. – Эта театральная братия вообще обладает вроде как… магией… волшебным даром. До меня вообще не доходит, как…
Он запнулся и умолк, пытаясь найти слова для выражения испытанного им изумления, волнения и благоговения перед миром, который ему позволили мельком увидеть и в который ему повезло попасть. А стремился он туда всей душой. Инспектор наверняка не признался бы в этом никому в участке на Боу-стрит, но он вполне мог однажды сам решиться пойти в театр, чтобы посмотреть всю пьесу Шекспира от начала до конца. В ней было нечто настоящее. Несмотря на то что там действовали всякие короли, королевы и принцы, чувства их, по сути, ничем не отличались от тех, что испытывали изо дня в день знакомые ему люди, только в театре еще умели выразить их особыми удивительными словами.
Питт знал, что ответа от него не требуется. Он понимал чувства Телмана и разделял их.
Для начала они решили пройтись по скобяным лавкам. Это оказался вполне логичный выбор – первый же такой магазин в изобилии представил им разнообразную полезную утварь для домашнего хозяйства, от садовых леек до формочек для приготовления желе, от ножных грелок для экипажей до колунов и горелок для пикника. Там продавались газовые фонари, соковыжималки, штопоры, столовые гонги, подставки для гренок, корзинки для пирожных, жестяные банки и холодильные камеры для масла. Имелись также лопаты, вилы, косы, детские коляски и недавно изобретенные торпедообразные стиральные машины, которые сулили небывало чистую стирку постельного белья. На стенах висели плотничные инструменты и ножи любого мыслимого назначения, а в одном углу поблескивали металлические ванны. Томас заметил наборы перевязочных и шпиговальных игл, огородные совки, венчики для взбивания яиц, пилы для разделки мяса и увесистую керамическую скалку.
Слова слетели с его губ прежде, чем он успел подумать.
– Вот отличная штука. Вы продавали их в последнее время?
Взяв в руки скалку, суперинтендант сразу оценил ее основательность. Она могла стать отличным оружием – округлая, твердая, тяжелая и простая в обращении.
– Эта последняя из полученной мною партии, пора заказывать снова, – ответил продавец. – Вы правы, сэр, дельная вещь. И для вас, сэр, она будет стоить всего девять пенсов.
Питт не сомневался, что девять пенсов она стоила бы для любого покупателя, но не стал делиться своим пониманием. Он вполне мог бы купить новую скалку для Шарлотты, но не такую.
– Вы продавали одну из таких скалок около двух недель тому назад? – уточнил он.
– Возможно. Это ходкий товар. Причем, заметьте, самого хорошего качества, – торговцу явно хотелось склонить его к покупке.
– Не сомневаюсь, – огрызнулся Томас, вдруг охваченный приступом мрачного раздражения, – но мне, как офицеру полиции, расследующему убийство мистера Кэткарта, произошедшее в каких-то двух милях от вашей лавки, необходим ответ на поставленный вопрос. Вы продали одну из таких скалок две недели назад высокому молодому человеку, возможно, со светлыми волосами?
Продавец заметно побледнел.
– Я не знал, что с ним что-то не так! Он выглядел… совершенно спокойным и говорил исключительно вежливо. Хотя нет, погодите, волосы у него были не светлые, как мне помнится, скорее, более… вроде как…
– Ладно, волосы не имеют значения! – нетерпеливо перебил его Питт. – Достаточно того, что он высок, строен, молод… лет двадцати пяти?
Впрочем, Орландо мог и загримироваться, если бы задумал убийство.
– Я… не помню точно, – развел руками хозяин лавки. – Хотя в тот день я точно продал одну. Мне это запомнилось, поскольку я тщательно слежу за своими запасами. По возможности стараюсь, чтобы у меня всегда имелся полный ассортимент домашней утвари. Уж если ее можно где-то купить, то именно у нас, в лавке «Фостер и сыновья».
– Благодарю за информацию. Возможно, вы потребуетесь нам для подтверждения этого, поэтому, будьте любезны, получше храните свои записи.
– Да, да! Всенепременно!
Выйдя на улицу, Телман остановился и мрачно взглянул на начальника.
– Осталось вроде выяснить совсем немного, – сказал он, и это прозвучало как утверждение, почти как признание крушения последних надежд. – Он мог просидеть дотемна в одной из окрестных таверн. Если хотите, я пройдусь по ним и поспрашиваю, но считаю, что теперь, когда мы заполучили эту керамическую скалку, новые сведения мало что изменят.
– Да… они несущественны, – согласился Питт и, улыбнувшись, слегка расправил плечи. – Мы лучше пойдем посмотрим, не удастся ли нам найти ее, хотя, вероятно, она покоится на речном дне. Однако скалка могла бы стать уликой. В общем, надо попытаться реконструировать это преступление.
