очень-то понравилось пережевывать застывший жир, да и по телевизору шла какая-то непонятная программа.
В это время в дверях появилась Йенни.
– Всё в порядке. – Анна-Мария как смогла изобразила улыбку. – Просто иногда на работе выдается неудачный день.
– Я читала в Сети о мертвой девушке в Риксгренсене. Ты имеешь в виду ее?
– И ее тоже.
Йенни пригладила волосы. Быстро покосилась на телевизор.
– Что смотришь?
– Сама не знаю. Эта женщина – врач, насколько я поняла, и избавляет людей от аномально больших прыщей. Скажи, чтобы я поднялась с этого дивана и потратила свою жизнь на что-нибудь более стоящее.
– Не надо, – возразила Йенни. – Иногда нужно просто полежать на диване и посмотреть дурацкую программу. Нельзя быть одинаково разумной и эффективной все время.
«Вот ты какая стала, – удивилась про себя Мелла. – А ведь когда-то протягивала ко мне ручонки, как теперь я протягиваю к тебе… Утешаешь меня в трудную минуту… Ты не такая, как я. Думаешь по-другому, хочешь другого».
– Обещай мне, что будешь осторожна, – сказала вдруг Мелла.
– Что? – не поняла Йенни. – Осторожна? Почему, с чем?
– Со всем. С машиной на дороге. С мужчинами.
Йенни улыбнулась. Она была такой красивой, когда улыбалась, что Мелле иногда становилось страшно.
– Послезавтра ты пойдешь на девичник к Ребекке, а завтра мы едем покупать тебе платье. Давай, мама! Когда ты в последний раз покупала что-нибудь для себя?
* * *
После ужина Свен-Эрик позвонил Симону и спросил, не согласится ли тот взглянуть кое на какие фотографии. Речь идет об опознании мужчин, которые заправляли в автодоме с проститутками.
– Я их не помню, – ответил Симон. – Слишком много тогда выпил.
Это была откровенная ложь. Он не хотел. Свен-Эрик предпринял еще одну попытку. Симону в любом случае имеет смысл взглянуть на снимки. Он ведь видел этих мужчин не один раз. А теперь еще Галина Кириевская найдена мертвой под окнами отеля в Риксгренсене… Полиция не уверена, что это несчастный случай. Кому еще было известно, что Галина там работает?
На этот раз Симон почти разозлился.
– Я же сказал, что не хочу вмешиваться в это. Понятия не имею, как выглядят эти громилы. – И добавил тише: – Это ведь рискованное дело. Неужели сами не понимаете?
Тут Свен-Эрик так затосковал, что едва нашелся что ответить. Он понимал, что Симон боится. Но понимание – слабое утешение.
«Какой все-таки народ пошел бесхребетный», – подумал Свемпа.
* * *
Анна-Мария поднялась с дивана, чтобы потратить жизнь на что-нибудь более стоящее. Перемыла посуду в мойке, одновременно разгружая посудомоечную машину. И позвонила Кристоферу Вестману, парню, благодаря которому Галина Кириевская получила работу в Риксгренсене. Мелла знала, что Вестман работает электриком на LKAB [57]. У него жена, двое детей и вилла в Ломболо.
– Кто дал вам мой номер? – спросил Вестман, как только Мелла представилась и объяснила, чего от него хочет. – Манге Эрикссон?
– Именно, – подтвердила Анна-Мария. – Сказал, что вы можете рассказать нам о Галине Кириевской…
– Послушайте, вы! – закричал Кристофер Вестман. – Я понятия не имею, о ком вы говорите. Я никогда с ней не встречался. Знать не знаю, кто она такая.
– Тогда с какой стати она просила вас помочь ей с работой?
– Откуда мне знать? – завопил Кристофер так, что Мелла была вынуждена убавить звук в телефоне. – Стало быть, кто-то дал ей мой номер! И я понятия не имею, кто это мог быть. Я ведь работал в отеле и тайны из этого не делаю. Человек решил помочь человеку, сделать доброе дело; это преступление, да? Когда ждать дядю, который наденет на меня наручники?
– Никто не собирается надевать на вас наручники, – успокоила Вестмана Мелла. – Может, вам было бы удобнее поговорить об этом у нас в отделении? Я хочу знать, кому еще было известно, что Галина в Риксгренсене.
– Ну нет… Если хотите, приезжайте и отвезите меня в ваш участок. Но и там вы получите те же ответы, потому что других у меня нет. Я не знал ее и понятия не имею, кто мог дать ей мой номер. И мне ничего не известно о том, кто еще мог знать, что она в Риксгренсене. Я всего лишь хотел помочь человеку. Это преступление, да?
Продолжать разговор не имело смысла, хотя Анна-Мария все больше убеждалась в том, что Кристофер Вестман лжет. Чертова общественность! Когда что-то идет не так, они тут же звонят в полицию, но сами «не желают ни во что вмешиваться». Это все страх – за собственную шкуру, за репутацию, перед соседями, которые могут проговориться. Или же просто нежелание лишний раз раскрыть рот.
«Мы им враги, – подумала Мелла. – Но лишь до тех пор, пока у них все хорошо».
* * *
Свен-Эрик Стольнаке и Айри Бюлунд сидели на крыльце с бокалами белого вина. Вечернее солнце низко стояло над горизонтом. Они радовались прогалинам черной земли. Еще немного – и можно будет идти в лес.
Айри и Свемпа вспоминали избушку в Сатмалаярви, до которой скоро можно будет прогуляться. И семенной картофель с ростками, который ждал своего часа в подвале. И что Айри осталось всего два года до пенсии.
– Это было лучшее оссобуко, какое я только ел в жизни, – признался Свен-Эрик.
– Бедная Ребекка! – вдруг покачала головой Айри. – Это ведь я считаю дни, а она так любит свою работу…
Свен-Эрик кивнул.
– Может, пригласим ее на ужин? – предложила Айри. – Только вот захочет ли она общаться со стариками, как думаешь?
В этот момент с проселочной дороги свернул автомобиль и притормозил возле их дома. Окно опустилось. Из него выглянула женщина лет пятидесяти в солнечных очках.
– Свен-Эрик Стольнаке? – спросила она. – Есть здесь такой?
– Есть! – обрадовалась Айри. – И он дома.
Не поворачивая головы, она показала мизинцем на Свена-Эрика, который поднял руку, приветствуя гостью.
Женщина в машине тоже подняла руку, развернула машину и въехала во двор. Только тогда Айри и Свен-Эрик разглядели старика у нее за спиной. Женщина в солнечных очках вышла и открыла дверцу заднего сиденья.
– Добрый день, – сказала она
