— С днем рождения, отец! Я думала, что это будет наш ужин вдвоем.
— Вот как, — мой отец усмехнулся и шагнул назад. — А я думал, что у вас с Виргинией будет прекрасная возможность для знакомства.
Я села за столик.
— Мне так приятно познакомиться с вами, Элли, — проворковала Виргиния.
— Да, это замечательно, — в тот момент я решила не вручать отцу подарок, который лежал у меня в сумочке.
— Что будешь пить, Элли? Мы с Виргинией для начала заказали виски, и…
— Спасибо, я буду вино, — сказала я. — «Пино гри» «Слокан-Хиллс».
Мне вдруг захотелось как следует выпить и поставить свой контрольный штамп на этом низком круглом столике, где я, очевидно, считалась лишней и была возмущена этим обстоятельством.
Официант принес вино и с подобострастной ловкостью продемонстрировал этикетку моему отцу.
— Замечательно, — сказала я. — Но пить буду я, а не он.
Отец слегка прищурился и уставился на меня. Кровь ударила мне в лицо. Виргиния сместилась в кресле и потянулась за своим бокалом, чтобы разрядить напряжение.
Официант плеснул в мой бокал глоточек вина для дегустации.
— Просто оставьте бутылку на столе. Благодарю вас.
Когда официант удалился, я взяла бутылку и налила себе щедрую порцию. Вино было превосходно остужено, и на внешней стороне бокала сразу выступили капельки влаги. Я сделала большой глоток и сразу же почувствовала, как в груди разливается знакомое тепло. Как приветствие старого друга. Мне уже стало лучше. Я сделала еще несколько глотков для бодрости духа. На каком-то уровне я чувствовала, что завелась. Я знала, что слабые электрические импульсы разбегаются по нейронным каналам моего мозга, глубоко высеченным привычкой к спиртному, рожденной горем утраты ребенка. Глубоко внутри я уже была где-то еще, включив свой старый защитный механизм. По крайней мере, сегодня вечером.
Отец молча наблюдал за мной.
Я пожала плечами и задалась праздным вопросом, потрудился ли он рассказать «мисс Милан» об опасном пристрастии своей дочери к алкоголю и рецептурным медикаментам после смерти его маленькой внучки.
Депрессивная алкоголичка, как и ее мать…
А возможно, и нет. Я отпила еще немного вина. Вполне возможно, мой папочка забыл, что у него вообще была внучка. Скорее всего, он имел детей и внуков по всему миру, и я ничего не знала о них.
— Посмотрим меню? — предложила Виргиния с акцентом Софи Лорен. Европейская роковая женщина, исполняющая роль в старом кинофильме про Джеймса Бонда. Меня затошнило. Дорогие кольца, дорогой французский маникюр. Вероятно, она была еще старше, чем мне показалось сначала, просто хорошо сохранилась. Косметическая хирургия? Я подалась вперед, чтобы рассмотреть получше; выпивка уже сделала меня более раскованной. Да, косметически увеличенные губы, решила я. С верхней губой вышел перебор. Я ненавидела силиконовые губы, делавшие женщин похожими на уток. Честно говоря, они бесили меня. Смутный образ новой жены Дуга замерцал в моем воображении, поэтому я быстро потянулась за бокалом и допила остатки вина.
— Я выберу мясное ассорти, — сказала Виргиния.
— Я буду жареную утку, — сказала я, все еще глядя на ее губы. Я хорошо знала меню. Мы с Дугом часто присоединялись к моему отцу в «Малларде» до того, как утонула Хлоя. Отец хорошо ладил с Дугом, потому что они были похожи, и Дуг тоже занимался недвижимостью, поэтому папочка финансировал некоторые большие проекты моего мужа, но всегда к обоюдной выгоде.
Отец сделал заказ. Я продолжила изыскания в своей бутылке «Пино гри». Официант принес еду.
Виргиния взялась за вилку.
— Итак, Элли…
— Прошу прощения?
Она выглядела сконфуженной. Я покрутила пальцем возле уха.
— Извините, плохо слышу. Прошу погромче, а то играет музыка и повсюду разговоры.
Она посмотрела на столик у меня за спиной, где в кресле с высокой спинкой сидела брюнетка, тихо шарившая в своем телефоне. Напротив нее другая женщина молча работала на iPad, время от времени отхлебывая из бокала.
Виргиния подалась ближе ко мне, направив свои накачанные губы мне в лицо, и громко сказала, выразительно грассируя свой выговор:
— Ваш патэрр сказал, что вы перрэз’жаете в одну из его квартэрр в городском центре.
Я выжала последние капли из своего бокала.
— А папá сказал вам, что весь этот дом находится в его собственности? Все квартэрры, до единой?
— Элли, — предостерегающим тоном произнес мой отец.
Я проигнорировала его и подняла руку, подзывая официанта. Потом указала на пустую бутылку и жестом велела ему принести другую.
— Элли, — повторил мой отец. — Посмотри на меня.
Я посмотрела на него. Ясно-голубые отцовские глаза были жесткими, как кремень. Он слегка нахмурил седые брови. Опасный признак.
— Да?
— Ты уверена, что тебе нужно так много пить? После того, что случилось раньше?
Я гневно уставилась на него с сильно бьющимся сердцем.
— Ты хочешь сказать, после смерти Хлои? Ты это имеешь в виду, папа?
Виргиния осторожно положила наманикюренную руку на локоть моего отца, словно успокаивая его.
— Элли, — обратилась она ко мне. — Когда я приезжаю в Ванкувер, то живу в центральном отеле. Мы можем встретиться за утренним кофе или в солярии…
— Ну да, конечно, — я потянулась за новой бутылкой вина, налила и выпила. — Звучит просто волшебно. Я с удовольствием проведу какое-то время с вами, пока отец не обменяет вас на что-нибудь новое с хорошей доплатой.
Я говорила громко. Я сознавала, что люди за соседними столиками слушают меня, но мне было наплевать, если кто-то слышит «слетевшую с катушек наследницу Хартли» — как меня назвали в одной желтой газетенке, — выясняющую отношения с очередной папулиной любовницей в отеле его имени. С меня было достаточно. Моего вечно отсутствующего отца, его вечных женщин, моей прежней жизни. С меня было достаточно старой Элли, которая просто привыкла впитывать все это, как губка, и возвращаться домой, до отказа наполненная токсичными мыслями и эмоциями. С меня было достаточно папулиных эскорт-девиц, наряженных в пух и прах и щебечущих о роскошных круизах и курортных процедурах. Он проводил с одной из таких женщин максимум около года, прежде чем завести новую.
— Тебе нужно серьезно отнестись к предложению Виргинии, — холодно и твердо сказал отец, пропустивший мои слова мимо ушей. — Она знаменитый тренер по похуданию и может дать тебе массу полезных советов о том, как сохранять форму.
Бах. Я уставилась на него с приоткрытым ртом и бокалом, застывшим в воздухе на середине движения.
— Я сильно сбросила вес, — тихо сказала я и аккуратно поставила бокал на стол. — Я… надеялась, что ты это заметишь.
— Элли, — он подался вперед. — Ты далеко продвинулась, но…
— Ох, только посмотреть на вас! — Виргиния беззвучно рассмеялась и помахала рукой, как бы рассеивая напряженность между нами. — Вы напоминаете меня саму и моего отца. Мы чаще всего ссорились из-за…
— Элли не ссорится, — сказал мой отец. — Она ведет себя пассивно-агрессивно. Как тихоня, о которых люди обычно не беспокоятся. Как змея в траве.
Мои глаза жгло, как огнем.
Виргиния попыталась еще раз сменить тему:
— Я слышала, что вы рисуете картинки для детских книг, Элли?
— Иллюстрации, — поправила я, по-прежнему удерживая стальной взгляд голубых глаз отца. — У меня степень магистра изящных искусств, и я специализируюсь по английской литературе.
— Очэрровательно, — сказала она. — А вы не задумывались о том, чтобы начать собственный издательский бизнес? Издавать книги для детей?
Я резко втянула воздух, разорвала визуальный контакт с отцом и налила себе вина, размышляя над ответом. Действительно, я думала об этом. Эта мечта была очень близка и дорога моему сердцу; она запала мне в душу, когда я читала Хлое разные истории перед сном. Но мечта умерла после того, как я потеряла мою маленькую девочку.
— Виргиния права, — отец промокнул губы белоснежной салфеткой и взялся за свой скотч. — Это было бы великолепно. Для начала детские книги, а потом, когда ты твердо встанешь на ноги, можно будет подумать и об издании настоящих книг.
