— Ой, большое спасибо! Вы так добры ко мне.
Мэгги почувствовала, что краснеет. Она не могла не залюбоваться прекрасным телом Люси: полные округлые груди, упругий плоский живот, нежные обводы бедер, красивые ноги. Люси, казалось, не испытывала ни малейшего смущения из-за своей наготы, а Мэгги от неловкости отводила глаза. Хорошо еще, что шторы задернуты и в комнате полумрак: рассвет только занимается.
Люси через узкую щель в шторах наблюдала за происходящим на другой стороне улицы. Суеты вокруг дома Пэйнов было уже поменьше, но все-таки и сейчас там царило оживление: люди приходили, скрывались в доме, выходили из него; сад был полностью разорен и перекопан.
— Вы видели, что они там сотворили? — спросила Люси, подходя к Мэгги и принимая у нее из рук чашку с чаем.
Люси села на кровать и закуталась в простыню. Мэгги вздохнула с облегчением и подтвердила:
— Конечно.
— Это же мой дом, а они разрушили его почти до основания. Я сейчас не могу туда вернуться. Да и, наверное, никогда не смогу. — Ее губы подрагивали от гнева. — Я разглядела через открытую дверь, что творится в прихожей. Они сняли все ковры, подняли доски пола, наделали дырок в стенах. Они же разрушили дом!
— Люси, наверное, они что-то ищут. Это же их работа.
— Что? Ну что им еще надо? Держу пари, все мои драгоценности и одежда пропали.
— Уверена, вам все вернут.
Люси покачала головой:
— Нет. Я уже не надеюсь. Поначалу тоже так думала, а теперь, когда увидела, во что они превратили дом… Все надо начинать сначала…
— А деньги у вас есть? — поинтересовалась Мэгги.
— У нас были некоторые накопления. Не знаю, что будет с домом, с закладной… Сомневаюсь, что в таком состоянии его можно будет продать.
— Вам, наверное, предложат компенсацию, — предположила Мэгги.
— Не знаю, они такое натворили с домом, что я уже ничему не удивлюсь. — Люси подула на горячий чай, и ее лицо на мгновение окуталось облачком пара.
— Я пришла попрощаться, мне нужно съездить в Лондон дня на два, — напомнила Мэгги. — Думаю, вы здесь справитесь без меня.
— Конечно. Все будет в порядке.
— Холодильник забит, так что выходить в магазин не надо.
— Отлично, спасибо вам большое, — поблагодарила Люси. — Мне необходимо побыть одной, подумать, попытаться осмыслить произошедшее. Отдохнуть, в конце концов хоть телевизор посмотреть!
— В моей спальне, в тумбочке под телевизором, множество видеокассет, — сказала Мэгги. — Берите их, когда надоест телевизор.
— Спасибо, Мэгги. Обязательно.
В гостиной тоже был небольшой телевизор, но единственная во всем доме видеодвойка — телевизор со встроенным видеомагнитофоном — по причинам, известным лишь Руфи и Чарльзу, стояла в хозяйской спальне, в которой обосновалась Мэгги. За это она нередко мысленно благодарила Эвереттов. Ей часто случалось лежать без сна, и, если в это время по телевизору не показывали ничего стоящего, она смотрела какую-нибудь любовную историю или романтическую комедию из фильмотеки, собранной Руфью; Хью Грант, Сандра Баллок, Ричард Гир и Джулия Робертс помогали ей коротать долгие бессонные ночи.
— Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится?
— Я сейчас даже думать ни о чем не могу, — ответила Люси. — Единственно, чего хочу, — так это почувствовать себя в безопасности и комфорте, чтобы хоть вспомнить, что это такое.
— Здесь вам будет хорошо. Мне действительно жаль, что необходимо так скоро покинуть вас, но я быстро вернусь. Ни о чем не беспокойтесь.
— Спасибо. Вам надо работать. Я совсем не хотела вам мешать, — уверила Люси. — Мне просто нужно убежище на короткое время, пока я не пришла в себя.
— А что вы вообще собираетесь делать?
— Не знаю пока. Вероятно, надо найти работу где-нибудь подальше от этих мест. Так что не волнуйтесь, поезжайте в Лондон, а я вас дождусь. — Люси встала с кровати и, поставив чашку на прикроватный столик, опять подошла к окну. Она стояла возле него, демонстрируя Мэгги свое великолепное тело, и смотрела на противоположную сторону улицы, на то, что прежде было ее домом.
— Ну, мне пора, — сказала Мэгги. — Сейчас подъедет такси.
— Пока, — ответила Люси, не повернувшись к ней. — Желаю хорошо провести время.
— Ну что, Мик, — приветствовал парня Бэнкс. — Надумал с нами поговорить?
После ночи, проведенной в камере, Мик Блэр был совсем не похож на того развязного и самоуверенного юнца, который дерзил на вчерашнем допросе. Сейчас он выглядел перепуганным ребенком. Наверняка перспектива провести несколько лет в подобных, а то и намного худших условиях подействовала на его воображение. Кроме того, как сообщил Бэнксу дежурный сержант, почти сразу, после того как его поместили в камеру, он имел долгий телефонный разговор с родителями, после чего его как подменили. Он уже не требовал адвоката. Пока не требовал.
— Да, — ответил Мик, — но скажите, пожалуйста, что сообщила вам Сара.
— Ты же знаешь, Мик, я не могу этого сделать.
А Сара Фрэнсис не сказала им почти ничего: она односложно отвечала на вопросы и выглядела такой же напуганной и угрюмой, как и в квартире Иэна Скотта. Но это не имело большого значения, поскольку в работе с Миком ей была отведена роль катализатора.
Бэнкс, Уинсом и Мик расположились в самой просторной и комфортабельной комнате для допросов. Здесь совсем недавно сделали косметический ремонт, и теперь Бэнкса донимал запах свежей краски казенно-зеленого цвета, которой были выкрашены стены. Он еще не получил информации из лаборатории, где разбирали по винтику машину Сэмюэла Гарднера, однако Мику не было об этом известно. Он выразил желание поговорить, но если он снова решит прикидываться ничего не знающим скромником, Бэнкс собирался пустить в ход намеки по поводу найденных отпечатков пальцев и волос. Он знал, что они в машине найдутся — недаром Иэн Скотт проходил по полицейской базе данных как угонщик автомобилей, причем за ним числился не один подвиг подобного рода. А если вспомнить и другие дела Скотта, то у Бэнкса была наготове версия, что на этот раз в деле замешаны все четверо.
— Ты хочешь сделать заявление? — спросил Бэнкс. — Под запись?
— Да.
— Тебя предупреждали о твоих правах?
— Да.
— Отлично, тогда, Мик, давай рассказывай, что произошло в тот вечер.
— Вчера вы говорили, что если я скажу правду, то это мне зачтется.
— Мои слова остаются в силе, Мик. Судьи и присяжные благосклонно относятся к тем, кто сотрудничает с полицией. Уж поверь мне. Ты можешь рассчитывать и на мою поддержку и снисходительное отношение, но до этого предстоит еще многое сделать.
Мик нервно сглотнул. Он был практически готов заложить своих приятелей. Бэнксу не раз доводилось оказываться в подобной ситуации, и он знал, насколько это трудно, какие противоречивые эмоции борются сейчас не на жизнь, а на смерть в душе у Мика Блэра. По опыту Бэнкса, верх обычно одерживает инстинкт самосохранения. Он не жалел паренька: то, что произошло с Лиан Рей, волновало его намного больше, чем забота о душевном комфорте Мика Блэра.
— Машину угнал ты, верно, Мик? — начал Бэнкс. — Мы уже нашли множество волос и отпечатков пальцев. И обнаружим среди них твои, не сомневайся, и Иэна, и Сары, и Лиан.
— Это не я, это Иэн! — вскрикнул Блэр. — Это была его идея. Я ни при чем. Да я и водить-то не умею.
— А Сара?
— Сара? Что Иэн скажет, то она и сделает.
— А Лиан?
— Лиан была только за. Она была в тот вечер в каком-то истерическом состоянии — не знаю почему, — что-то говорила про свою мачеху. Я так и не понял, в чем дело. Честно говоря, мне это безразлично. Поймите, мне нет дела до ее семейных проблем. У меня и своих проблем по горло, верно?
Да, проблем у тебя хватает, мысленно согласился с ним Бэнкс.
— Ты всего лишь хотел забраться к ней в трусы, так? — спросила Уинсом.
Вопрос, казалось, ошеломил Блэра, к тому же его задала женщина, красивая женщина, да еще и с мягким ямайским акцентом.
— Нет! Да поймите, она мне нравилась, не отрицаю. Но я не пытался применить к ней силу!
— Так что же произошло, Мик? — напрямую спросил Бэнкс.
— Иэн предложил угнать тачку, раздобыть экстази, выкурить парочку косячков, а потом смотаться в Дарлингтон и прошвырнуться там по клубам.
— А как же «комендантский час» Лиан?
— Она сказала, что в гробу его видала, причем сказала с большой запальчивостью. Я говорил, она была малость не в себе. Она выпила, немного, но обычно она вообще не пила, и ей этого оказалось достаточно, чтобы у нее крыша поехала. Ей не терпелось повеселиться.
— А ты уже потирал руки и думал, как тебе повезло?
И снова неожиданное вмешательство Уинсом, казалось, сконфузило Блэра.
— Нет. Но… если бы она захотела… Я подумал, может быть… понимаете… но она была какой-то странной, беспечной, что ли, словно ей все по фигу.
