Джеймс Монро - Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца

Одним прохладным ясным воскресным апрельским утром тысяча девятьсот шестьдесят первого года Чарли Грин собирался отправиться в гараж своего зятя за машиной. Лично ему принадлежал только мотороллер, да и то купленный в рассрочку, а сегодня он сядет за руль роскошного «бристоля»! Восемь цилиндров и дисковые тормоза — это не шутка, и держать ногу на его педали газа — значит чувствовать силу и власть.

В шикарном костюме за пятьдесят гиней и туфлях ручной работы (зять часто отдавал ему надоевшие вещи), он открыл дверь, оказался в саду где-то на северо-востоке Англии и сразу почувствовал, что похолодало. На него обрушился злой и колючий ветер, набравший силу где-то на просторах Сибири. Над головой раздался жалобный крик чайки, Чарли поежился и ускорил шаг.

Ворота гаража легко распахнулись, и, наверное, уже в тысячный раз его взгляду предстало сверкающее, полированное чудо. Даже рабочий стеллаж и аккуратно разложенный инструмент радовали глаз. Вот что могут деньги! Да, его сестрица неплохо устроилась, а это значит, что и ему тоже что-нибудь перепадет. Ведь у его зятя, несмотря на состояние, характер не испортился. Довольно редкое сочетание щедрости и богатства в одном человеке, весьма редкое…

В гараже было тепло, в самом углу стоял небольшой калорифер, и Чарли решил его не выключать: его нравились комфорт и тепло. Он открыл переднюю дверцу машины, сел за руль, долго рылся в поисках ключа, наконец нащупал тонкую серебряную цепочку его брелока, вставил ключ в замок зажигания и некоторое время выжидал, предвкушая, с каким удовольствием поведет эту роскошную машину.

«Жизнь прекрасна», — еще успел подумать Чарли и включил зажигание…

Взрыв полностью уничтожил машину и добрую половину гаража, а еще мгновенье назад полного надежд Чарли превратил в бесформенный кусок мяса. Потом начался пожар, и уже вряд ли кто-нибудь смог бы опознать то, что от него осталось. Дому тоже порядочно досталось. Немногие уцелевшие после взрывной волны окна были выбиты разлетевшимися обломками кирпича. Один такой обломок размозжил голову сестры Чарли Грина, и теперь та лежала бездыханная рядом с причудливо изогнутым в виде меча осколком стекла.

Ее муж в это время обрезал ветви деревьев в яблоневом саду в пятидесяти ярдах от дома. Взрыв оглушил его, и он едва не потерял сознание. Отшвырнув пилу, которая в тот момент была у него в руках, Джон Крейг помчался, огибая гараж, к дому, при этом часто припадая к земле, очевидно, опасаясь нового взрыва. Первое, что бросилось ему в глаза — неестественность позы его жены. Она лежала навзничь, одна нога подвернута, из-под задравшейся юбки виднелась бледная кожа нагих бедер. Джон аккуратно поправил подол ее юбки, подобной неряшливости она даже в таком состоянии не могла бы себе простить, и с трудом нащупал слабый, неровный пульс. Из уголка ее полуоткрытого рта сочилась тонкая струйка крови.

Немного помедлив, он отправился в свой кабинет, открыл буфет и извлек оттуда небольшой кейс и «люгер-автоматик», потом набросил поверх своего комбинезона шерстяную куртку Чарли и еще раз склонился над телом жены. Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Крейг направился к мотороллеру Чарли, закрепил вещи на багажнике, завел мотор и покинул место происшествия. Дом стоял в четверти мили от ближайших соседей, так что его никто не видел.

Из ближайшей телефонной будки он вызвал скорую помощь и позвонил в полицию, а когда его жену доставили в госпиталь, Джон уже миновал Ньюкасл и выехал на автостраду. Южнее Йорка он свернул на пустынный проселок, оставил мотороллер у какого-то грубо сколоченного помоста, накрыл его курткой, забрал свои вещи, облил горючим и поджег. Вскоре за его спиной раздался еще один взрыв. Потом Крейг добрался автобусом до Йорка, перекусил в станционном буфете сэндвичами с крепким чаем в обществе солдат, ремонтных рабочих и нескольких юнцов с гитарами. Его поезд был еще нескоро, выбора не было, и это действовало на нервы. Когда же наконец поезд подошел к платформе, он разыскал пустой вагон, занял место у окна и не менял позы до самого Кинг Кросса…

Детектив-инспектор Маршалл позвонил в клинику и отправился взглянуть на пострадавшую. Ее лечащим врачом оказался доктор Брейди, невысокий крепыш с лицом мартышки. Маршалл всегда чувствовал себя с ним несколько неловко.

— Тяжелая контузия, — сказал Брейди. — Ей в голову попал один из кирпичей, отброшенных взрывом. Она пока еще жива, но даже если придет в себя, ее память… — тут он пожал плечами.

Маршалл посмотрел на неподвижное тело женщины с мертвенно-бледным лицом.

— Когда она придет в сознание? — поинтересовался он.

Брейди снова пожал плечами.

— Это может произойти уже сегодня, а может и никогда. Она уже двадцать четыре часа без сознания. В Мидленде одна женщина пробыла без сознания месяцев пятнадцать и только после этого, не приходя в себя, скончалась, — тут он снова посмотрел на женщину. — Старая грымза.

Маршалл удивленно взглянул на него.

— В своей работе я могу себе позволить обходиться без лицемерия, — изрек Брейди. — А вы разве не были с ней знакомы?

— Нет.

— Постоянный член всевозможных общественных комитетов, — пояснил врач. — «Спасите детей», «Борьба с проказой», «Благотворительный фонд». Ни одна из моих жен терпеть ее не могла.

Брейди считал брак идеальным доказательством мужской состоятельности, и был женат уже в третий раз.

— Всегда переполнена сознанием своей социальной значимости, — продолжал он. — Она всегда представлялась как жена мистера Джона Крейга: «Как вам известно, мой муж занимается морским транспортом, он — правая рука сэра Джеффри».

— Именно так оно и было, — подтвердил Маршалл. — Он руководил «Роуз Лайн», — у фирмы было шесть грузовых судов, готовых выполнить любые заказы.

— Кроме того, он отлично играл в бридж, — согласился Брейди, — и в покер тоже.

— В самом деле? — удивился Маршалл.

— Еще бы, не мозг, а компьютер, плюс железные нерпы. В его бизнесе без этого нельзя. Он работал на Хантера, вы с тем уже виделись?

— Нет, мне это еще предстоит.

— Кому это могло понадобиться? — Брейди запихнул стетоскоп в карман жилета и предложил инспектору сигарету.

— Трудно сказать. Никаких причин, но факт остается фактом… — Маршал хотел еще что-то сказать, но заколебался.

— Динамит, — не успокаивался врач. — Зачем нужно было разрывать бедного Джона на куски?

— Если вам что-нибудь станет известно по этому поводу, дайте мне знать, — после некоторых раздумий сказал инспектор. — Я буду у сэра Джеффри.

Брейди неприязненно покосился на неподвижное тело на кровати.

«Как это на него похоже, — подумал Маршалл. — Он будет пахать как лошадь, чтобы сохранить ей жизнь, но ему по-прежнему будет противно даже смотреть в ее сторону».

— Ну взять хотя бы ее, — прервал его мысли Брейди. — Я еще могу понять, что кому-то захотелось прикончить эту напыщенную дуру… — тут он стал пародировать ее манеру говорить: — «Мой муж — компаньон сэра Джеффри. Вам должно быть известно. Такой приятный мужчина. В наше время так трудно найти воспитанного человека с приличными манерами, моему мужу просто повезло», — врач поморщился. — А бедный старина Джон слушал всю эту галиматью и даже не пытался ей возразить.

— Ты так считаешь? — усомнился Маршалл.

— Мне кажется, что остановить ее было просто невозможно, — пояснил Брейди. — Она постоянно его воспитывала, выбирала ему знакомых, учила, как надо одеваться, каким тоном разговаривать. Для нее не имело никакого значения, что вся фирма держалась исключительно на его способностях. И спорить было бесполезно. Она просто его не слушала, можете мне поверить, — тут он ненадолго задумался. — Единственное, что могло бы привести ее в чувство, это пара хороших затрещин, но Джон вряд ли мог себе это позволить. Ведь он был англичанином и к тому же из среднего класса, а для того, чтобы заткнуть пасть миссис Крейг, требовалось нечто экстраординарное.

— Что же, например?

— Динамит, — выдохнул Брейди.

Маршалл повернулся и направился к выходу, где его ждал сержант Хоскинс, коротавший время за беседой с симпатичной медсестрой. Хоскинс был высоким блондином, прекрасно умевшим ладить с прекрасным полом. Он первым заметил инспектора и что-то быстро шепнул хихикающей собеседнице.

— Медсестра Карр, сэр, — представил ее Хоскинс. — Она принимала миссис Крейг.