Серж Жданов
Письма президента
(Политический детектив)
Все события, описанные здесь – исключительно плод авторской фантазии.
Какие-либо совпадения с реально существующими людьми, ныне действующими организациями или схожими историями – не более, чем игра писательского воображения.
Также описания мест, где всё происходит, некоторые названия и структуры ряда государственных органов, заметно отличаются от тех, которые известны сегодня".
1964 год. За 36 лет до описываемых событий. Соединённые Штаты Америки, Даллас, штат Техас.
«Маркиз» находился на объекте уже пятый час. Место было тесное, ноги постоянно затекали и он раз, наверное, шесть менял положение тела. Точнее, пытался это сделать. Помогало, правда, мало. Узкий бетонный короб – это тебе не парижская Клоака. Тут особо не насидишься. Да ещё надо смотреть, чтоб ненароком не задеть чёрную коробку передатчика, подвешенную к лестнице на самодельном крючке из стальной проволоки. Или не зацепить «инструмент» – изготовленный на заказ «маузер» с великолепной цейссовской оптикой ещё довоенного образца, который «Маркиз» аккуратно пристроил в угол.
От тесноты, темноты и долгого ожидания мысли в голову лезли разные. Чаще – приятные. Например, о том, куда после операции направит его командование. Отсидеться, пока не утихнет шум после АКЦИИ. В прошлый раз были Антильские острова. Тот отдых надолго запомнился «Маркизу». Но второй раз такого подарка от судьбы вряд ли получишь. Командование старалось не светить особо ценные кадры в одном и том же месте. Так что в этот раз вполне может оказаться какое-нибудь ирландское захолустье или испанская деревня. Впрочем, в любом месте хорошо, если есть деньги. А их на отдых «гвардейцев» командование никогда не жалело.
Передатчик ожил, когда «Маркиз» в очередной раз предпринял попытку устроиться по-удобнее в своей бетонной «могиле». Шёпотом выругавшись, он притянул к себе аппарат и щёлкнул тумблером.
– Это «Брут», – раздался тихий голос Шефа. – Прошу доложить готовность.
– «Маркиз» на связи. У меня всё чисто. Жду команды, – говорил «Маркиз» по-английски, как того и требовали инструкции. Может, волна и защищена, но зря рисковать не стоило. Наверняка, ФБР и ЦРУ сейчас вовсю шарят в эфире. Едва ли они придут в восторг, услышав переговоры каких-то там иностранцев в ТАКОЙ ДЕНЬ. Поэтому всем, задействованным в операции, предписывалось общаться между собой по радио исключительно на английском. Доложились и остальные участники АКЦИИ.
– Пятиминутная готовность, – объявил Шеф, и от этих слов сердце в груди «Маркиза» застучало, словно сумасшедшее. Впрочем, он тут же себя взял в руки и стал внимательно слушать. – По команде выходите на позицию и начинаете ПРОЦЕСС. Затем забираете ИМУЩЕСТВО и покидаете ОБЪЕКТ. Маршрут – номер один. Как меня поняли?
– Понял вас отлично, «Брут», – отозвался «Маркиз».
Шеф отключился. «Маркиз» быстро, но без лишней суеты сунул передатчик в сумку, лежавшую под ногами, швырнул туда же стальной крючок, до упора затянул молнию. Сумку забросил за спину. Подёргал плечами, определяясь – удобно ли улеглась? Затем уцепил левой рукой «маузер» и шустро полез вверх по лестнице, перебирая ступеньки правой рукой. Поднатужившись, сдвинул плечами крышку люка. Секунду помедлил. И затем рывком высунул голову из колодца. Быстро огляделся, готовый тут же нырнуть обратно. Слава Всевышнему, никого! Стоял яркий солнечный день. На дороге – пусто, ни машин, ни людей. «Маркиз» даже обрадовался: давно у него не было столь идеальных условий для работы! «Маузер» лёг на асфальт, «Маркиз», откинувшись спиной назад, и упираясь ногами в ступеньки лестницы, приготовился к РАБОТЕ. ОБЪЕКТ появился, как и обещал Шеф – строго в назначенный срок, ровно через пять минут. Ехал он в роскошном открытом лимузине, прущем вперёд с властным самодовольством хозяина жизни. «Маркиз» споро ухватил винтовку. Мощные линзы прицела услужливо приблизили лицо ОБЪЕКТА – молодое, сытое, лучащееся знаменитой на всю планету широкой ослепительной улыбкой. Оптимист хренов, подумал про себя «Маркиз» (правда, без особой злобы), ишь, как сияет, прямо-таки, Повелитель Мира! Ну, ничего, сейчас мы тебе трепанацию черепа-то сделаем… Он поймал переносицу ОБЪЕКТА в перекрестие прицела, задержал дыхание – и только после этого осторожно потянул пальцем спусковой крючок…
1968 год. Париж, Монмартр. За 32 года до описываемых событий.
Машины горели хорошо – с громким треском, жарким пламенем, одним словом – как положено. Причём, и роскошный «Кадиллак» белого цвета, и сиреневый работяга «жук» полыхали одинаково, без различий на классовую составляющую.
– Хорошо горит! – не смог не выразить восхищения Бен Халед. Он был поэтом, человеком с тонкой душевной организацией и посему подобные штуки чувствовал особенно остро. – Ты представляешь, брат, – он повернулся к мрачному Сулейману, с натугой пёршему на своём горбу два рюкзака с оружием – единственным, что осталось от их «Ячейки 11 марта», всё остальное: списки организации, деньги, имущество – досталось жандармам. – Вот так бы, – он восторженно обвёл рукой пылающие авто, – да весь Париж подпалить! Как бы народ поднялся, настоящая революция! Сулейман зло сплюнул. Бывший автомеханик, сын нищего феллаха, чудом попавшего во Францию ещё в конце сороковых, он на дух не переносил вот таких эстетствующих, рафинированных мальчиков, чьи предки превосходно чувствовали себя и при колониальных властях, и после обретения Алжиром независимости, и здесь, на чужбине!.. И всё потому, что они были – богаты, а он, Сулейман и ему подобные – бедны. Вот, спрашивается, с чего этот мальчишка вошёл в их организацию? Чего ему в жизни не хватало? Денег? Образования? Положения в обществе? Всё было! Впрочем, почему было? И есть по-прежнему! Таких, как он – почти половина в их ячейке насчитывалось. Все, как один, горели желанием перевернуть мир, построить самое справедливое общество на Земле, совершенно не думая о том, что когда это общество появится, править в нём будут уже не они. А парни, вроде него, Сулеймана – толковые, знающие, что почём в этом подлом мире, способные при случае и мину подложить, и полгорода вырезать, если понадобиться… В том что так оно и будет, Сулейман ни капли не сомневался – прагматики всегда в цене, не то, что романтики вроде Бен Халеда. Революцию 68 года их организация восприняла с настороженностью – всплеск бунта молодых интеллектуалов, к тому же – были на то весьма существенные подозрения! – подогретый специальными службами Советов, Кубы и КНР, больше походил на обыкновенную провокацию. Что, в конце-концов, и оказалось на самом деле, когда власти опомнились и принялись с методичной жестокостью давить всех радикалов подряд. Под раздачу попала и их «Ячейка» – хотя её руководство и было тесно связано с полицейскими органами Республики, тут уж ничего не поделаешь, в любой революционной борьбе приходится сотрудничать с жандармами!.. Одно успокаивало совесть, что данное сотрудничество было направлено против конкурентов организации – пусть даже и среди единоверцев! Однако даже эта связь не уберегла «Ячейку» от разгрома!
Сзади что-то грохнуло – Бен Халед ещё глазами хлопал, а Сулейман, роняя рюкзаки, уже летел на асфальт, проворно выдирая из кармана брюк верный «Вальтер». Секундой позже, опомнившись, рядом с Сулейманом повалился и поэт.
– Что, что это? – ошалело пролепетал он.
– Ложная тревога, – фыркнул разочарованно Сулейман, поднимаясь на ноги.
Метрах в пяти от них валялся мужик – весь в крови, непонятно, то ли живой, то ли уже покинувший этот мир. Судя по всему, он только что выпал из «жука». Видимо, очнулся от жара пламени и попытался выбраться из кабины, но сил только на это и хватило… Рядом с ним лежал толстый кожаный портфель. Приглядевшись, Сулейман различил тонкую стальную цепочку, идущую от его ручки и змеёй охватывавшей запястье мужика. А вот это уже было интересно! Портфельчик-то оказался не простой…
– Последи за улицей! – бросил Сулейман поэту и ужом скользнул к мужику.
Быстро обшарил карманы – ничего, пусто, потом подёргал цепочку, немного подумал и, осклабившись, полез за ножом. Хорошая была штучка, сделанная на заказ одним толковым итальянцем. А уж острая!.. Когда Сулейман закончил дело и спокойно снял браслет наручника с отрезанной кисти покойника, Бен Халеда уже прекратило тошнить. Бледный поэт стоял на коленях, с ужасом глядя на приближавшегося к нему соратника.
– Пошли отсюда! Только нам ещё на жандармов не хватало наткнуться! – с этими словами Сулейман подхватил свободной рукой рюкзаки с оружием и двинулся по улице.
Испуганно оглядываясь, Бен Халед заспешил за ним.
* * *
Они нашли пристанище у приятеля Сулеймана, пакистанца Рагиба. Тот держал мелкую чайную лавку в квартале, который волна студенческих волнений практически не затронула. Отправив поэта спать, Сулейман уединился в крохотном кабинетике Рагиба – сам хозяин в это время был за прилавком, и вдумчиво принялся за изучение содержимого портфеля. Надо признаться, оно его озадачило. Нет, деньги в портфеле, конечно, были. Две солидные пачки франков, надёжно стянутые клейкой лентой. По прикидкам Сулеймана, вполне хватит на месяц-другой безбедной, приятной жизни. А ежели экономить, то можно и полгода протянуть, а то и весь год. Это уж как получится… Зато остальное… Во-первых, почти половина портфельного нутра была набита кассетами для фотоплёнки. Их тут было штук сто, никак не меньше. Причём, не пустых – в чём Сулейман немедленно убедился, проверив парочку кассет. Он вытянул одну плёнку, внимательно просмотрел кадры на свет. Увиденное заставило его слегка нахмуриться – какие-то тексты, написанные непонятно на каком языке. Скорее всего, шифр. Ладно, потом разберёмся. Во-вторых, под кассетами, на самом дне лежала толстая тетрадь. Там, правда, были какие-то расчёты – почти на всех страницах. Изредка встречались два-три слова, но снова – на том же самом непонятном языке. И, в-третьих, тут ещё находился пистолет. Хороший такой «зауэр», с тремя обоймами и глушителем. А вот это было – совсем хорошо! Доброе оружие всегда лучше непонятных бумаг и фотоплёнок. Может, последние и дороже стоят, а что это так, Сулейман уже не сомневался, но зато пистолет надёжнее. Сулейман тут же перепрятал оружие себе в карман – и, подумав, забрал также и деньги… Ему только что пришла в голову очень хорошая мысль… В конце-то концов, с «р-э-эволюционной деятельностью» можно бы и закончить…