Уильям Бойз, бессменный оператор Хопкинса, человек, проверенный в деле, не единожды побывавший в разных переделках вместе со своим коллегой, крупным планом взял остановившийся в конце полосы туполевский лайнер, старую, но вполне надежную крылатую машину, к которой от здания терминала устремились несколько автомобилей. Из микроавтобусов с тонированными стеклами выскочили мужчины в масках и черных комбинезонах, сжимавшие в руках компактные пистолеты-пулеметы "Кипарис". Они мгновенно рассредоточились вокруг самолета, взяв его в кольцо и не обращая никакого внимания на бесновавшихся в паре сотен метров журналистов.
– Что, Билли, – Гарри Хопкинс, чувствуя неожиданное волнение, покосился на оператора: – Кажется, начался спектакль?
Полковник ФСБ, доставивший Берквадзе в Москву, сквозь иллюминатор видел выстроившиеся на краю летного поля разнокалиберные автомобили с яркими логотипами известных телекомпаний или просто с лаконичной надписью TV на дверцах и бортах. При виде многочисленных журналистов он только бессильно стиснул челюсти, понимая, что режим секретности не помог.
– Может, отогнать их к чертовой матери? – предложил один из сопровождавших Берквадзе офицеров контрразведки. Он склонился над плечом полковника, рассматривая в иллюминатор взлетную полосу, заполненную посторонними. – Нужно приказать охране.
– Не стоит, – отмахнулся полковник, помотав головой. – Сразу завопят о нарушении прав человека, свободе слова и прочей ерунде. – Он усмехнулся: – Нам скрывать нечего, а о суде над Берквадзе все равно скоро будет знать весь мир. Пусть спецтранспорт подадут прямо к трапу, больше ничего не нужно предпринимать. И скажи конвою, пусть будут настороже.
Несколько седанов черного цвета, в которых за версту чувствовались ведомственные автомобили, даже если бы под радиаторами их не было проблесковых маячков, промчались по летному полю, остановившись возле трапа. Полдюжины крепких молодых людей в строгих костюмах, держа руки под левыми полами своих пиджаков, встали возле машин, настороженно озираясь. Было заметно, что их нервируют вспышки фотоаппаратов и суета журналистов, которых едва сдерживала жидкая цепь охранников.
– Билли, снимай, – Гарри Хопкинс указал рукой на группу людей, спускавшихся по трапу. В одном из них, том, что находился в центре, репортер без труда узнал Гоги Берквадзе, окончательно убедившись в этот момент, что неведомые источники редактора не лгали. – Давай крупный план, Уильям! Черт меня дери, мы сделаем сенсацию!
Ощетинившись стволами, бойцы спецназа в масках и бронежилетах образовали вокруг ступившего на бетонное покрытие Берквадзе непроницаемое кольцо, внутри которого кроме арестованного магната находилось еще несколько человек в штатском.
– Вы видите, как Гоги Берквадзе, известный российский предприниматель, под усиленным конвоем прибыл в Москву. Вероятно, сейчас его доставят в один из следственных изоляторов российской столицы. – Пока Гарри комментировал происходящее, олигарха затолкали в чрево одного из приземистых "Мерседесов" с тонированными стеклами. Спецназовцы быстро расселись по микроавтобусам и внедорожникам, и весь кортеж, во главе которого двигалась окрашенная в стандартный бело-синий цвет милицейская машина, устремился прочь с летного поля, сверкая "мигалками" и завывая сиренами.
– Черт возьми, Билли, – когда автоколонна, иначе не скажешь, сопровождавшая Берквадзе, скрылась из глаз, и репортеры начали расходиться, Хопкинс, помогая своему оператору паковать оборудование, удивленно покачал головой, переваривая происходящее. – Я не знаю, в чем на самом деле обвиняют этого дельца, может, просто не дал кому-то из наделенных властью людей долю со своего бизнеса, но если история о том, как его вытащили из Польши, верна, то нас ждет немало тяжелых трудовых дней. Не думаю, что поляки оставят такую наглость русских, это при той ненависти, которую они испытывают к России от века, без внимания. Здесь уже вопрос принципа, и шума из этой истории будет много.
– Да уж, – почесал затылок Бойз, кивком выражая согласие с Гарри. – Пожалуй, нечто подобное я видел, когда арестовывали Милошевича, но тот хоть был лидером целой страны, а это лишь бизнесмен, пусть и не самый бедный. Но если он действительно хотел убрать Швецова, то все здесь очень серьезно. Думаю, ты прав, и работы для нас действительно прибавится.
Британцы, просто делившиеся друг с другом своими соображениями, даже не предполагали, насколько они правы, и уж тем более не дано им было знать в тот момент, что отклики на действия русских спецслужб уже достигли главы дипломатического ведомства России. В тот самый момент, когда за перевозившим Берквадзе кортежем закрылись створки ворот, отрезавшие от внешнего мира дворик следственного изолятора ФСБ, в здании Министерства иностранных дел польский посол встретился с министром Розановым.
– Господин министр, – Богуслав Сенявский, чрезвычайный и полномочный посол Республики Польши, вытянувшись в струнку, словно кадет на строевом смотре, резким движением протянул главе русского МИД конверт с гербом Польши. – Я уполномочен вручить вам ноту протеста, подписанную президентом моей страны. Я настаивал бы на встрече с президентом Швецовым, но, учитывая его состояние здоровья после недавнего покушения готов ограничиться беседой с вами.
– По какому поводу ваше правительство заявляет протест, – Юрий Розанов спокойно взял конверт из плотной бумаги, не дрогнув ни единым мускулом. – Мне неизвестны такие причины на данный момент?
– Спецслужбы России провели на нашей территории незаконную операцию, которую мы вправе назвать диверсионной. – Посол Сенявский, к своему стыду, тщательно, впрочем, скрываемому, не был полностью в курсе событий, но его статус не оставлял иного выхода, кроме как перейти в решительное наступление. – С территории Польши был похищен российский гражданин Гоги Берквадзе, прибывший в нашу страну с частным визитом. Насколько нам известно, он вылетел из Варшавы на своем личном самолете в Лондон, но почему-то полет его завершился посадкой на одну из российских военно-воздушных баз возле Калининграда.
Правительство нашей страны считает своим долго заботиться о безопасности всякого, кто находится на нашей территории, вне зависимости от подданства, и это похищение мы расцениваем, как прямое оскорбление для себя. Мы, правительство Польши, считаем, что действия русских спецслужб, грубо нарушивших все возможные нормы международного права, являются актом агрессии против нашей страны. И поскольку Польша является членом блока НАТО, мы вынуждены будем обратиться в высший совет этой организации с просьбой предоставить нам защиту от подобных вылазок с вашей стороны, вплоть до размещения на нашей территории контингента объединенных сил.
– И вы готовы предъявить неопровержимые доказательства того, что Берквадзе, на которого, кстати, Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело по обвинению в отмывании денег и пособничестве чеченским террористам, был выкраден с вашей территории, причем это дело рук именно российских спецслужб? – Розанов был абсолютно спокоен, во всяком случае, внешне, и посол при виде такой реакции несколько смутился. – Вы можете предоставить нам такие доказательства, господин посол, или все, что у вас есть – домыслы и рассуждения?
– Но как еще можно объяснить то, что произошло, – удивился Сенявский. – Разве будет человек, которого на родине считают преступником, возвращаться в свою страну добровольно?
– Возможно, это была явка с повинной, – пожал плечами Розанов. – К сожалению, я не имею отношения к деятельности правоохранительных органов, и потому не могу дать вам исчерпывающий ответ, но такой вариант, на мой взгляд, имеет право на существование.
– Это же глупо, – возмутился польский дипломат. – И вы сами это должны понимать.
– Возможно, это глупо, – согласился министр, чем поверг своего собеседника в еще большее недоумение. – А вот ваши угрозы насчет размещения в Польше натовских войск наше правительство и президент вполне могут расценить, как подготовку к агрессии. Вы предъявляете очень серьезные претензии, и такие обвинения просто не могут быть голословными, господин посол. Однако у вас нет, и не может быть доказательств того, что спецслужбы России проводили на вашей территории какие-либо операции, а переброска воинских частей по Европе достаточно осязаема. И если вы намерены осуществить ваши замыслы, господин посол, то Россия примет адекватные ответные меры, вплоть до нацеливания на вашу страну части своего ядерного арсенала. Вы и так рискуете, позволив американцам размещать на своей территории элементы их системы противоракетной обороны, которую в США называют национальной, при этом охватывая ею десятки стран. И усиление военной группировки в вашей стране, противоречащее нормам договора об обычных вооруженных силах в Европе, Россия без внимания не оставит.
