темной занавеской, стояла позолоченная, мгновенно узнаваемая скульптура отца-основателя США Джорджа Вашингтона — в его неизменном парике, с объемистой книгой в одной руке и земным шаром в другой.
Помимо свечей зал также освещало несколько ламп на арочном потолке, но в целом свет казался довольно тусклым. В зале никого не было. Джек прошел вдоль всего длинного стола к окну, чтобы лучше рассмотреть фигуру первого президента. Кроме того, кто бы ни наблюдал за ним, он должен вести себя так, словно не происходит ничего особенного. Его просто пригласили на встречу, и он любезно откликнулся на приглашение. Ничего страшного пока не происходило. Пауза затягивалась. Джек вынул свой смартфон, но никаких сетей в этом здании обнаружить не удалось: очевидно, их здесь глушили, чтобы никому и ничему не мешать. Чтобы скоротать время, он открыл одну из полок, взяв в руки раритетное, конца XVIII-го века, издание американской Конституции в тяжелом кожаном переплете с золотым тиснением.
Как раз в это мгновенье раздался немного насмешливый, но интеллигентный, доброжелательный и даже чем-то знакомый голос. Человек тихо зашел через малоприметную боковую дверь, соединявшую «библиотеку» с другим помещением на этом этаже.
— Друг мой, добрый вечер! Рад вас видеть. Поздравляю вас с получением диплома! Я хорошо помню вас — вы были одним из самых одаренных студентов вашего факультета, по крайней мере, если судить по работе на моих лекциях. Задавали острые, неожиданные, но, как правило, интересные вопросы. Умели мыслить независимо — то, что я больше всего ценю в людях. Кстати, вы превосходно выглядите сегодня! Этот костюм-тройка вам очень идет. Настоящий денди. Извините, что заставил вас ждать. Я отдавал указания повару относительно нашего с вами ужина. У вас, наверно, желудок уже сходит с ума, ведь за весь день вы так толком ни разу и не поели.
Джек, как ни старался во время монолога, никак не мог вспомнить фамилию этого профессора. У него была почти абсолютная фотографическая память на лица, а вот имена то и дело выскакивали из головы. Этот преподаватель читал им на третьем курсе предмет «Управление изменениями», бывший частью более обширной программы, посвященной менеджменту технологических проектов. Подвижный, заводной, быстро говоривший и еще быстрее думавший лектор, кажется, не был штатным преподавателем МТИ, а вел занятия как «приглашенная звезда», эксперт мирового уровня в данной теме. О нем еще ходили слухи, что он — весьма обеспеченный человек, поклонник американского футбола и даже как будто бы один из совладельцев великой бостонской команды New England Patriots, доминировавшей в НФЛ все последнее десятилетие. Впрочем, правда это или нет, точно никто не знал.
— Кстати, вы только что листали очень правильную книгу. Это, пожалуй, самое ценное из всех изданий нашей небольшой библиотеки. Когда-то этот экземпляр Конституции хранился в Белом доме, на нем даже есть личная подпись самого Бенджамина Франклина. Когда этот «Холл» только был возведен, президент Тео Рузвельт передал его в дар Ложе. Позже его однофамилец Франклин Рузвельт, сидя на заседаниях за этим столом, всегда клал книгу перед собой. Кстати, Франклин Рузвельт хоть и был масоном с молодости, но, вопреки слухам, никогда не возглавлял Ложу. Это была прерогатива его влиятельного советника Бернарда Баруха, короля Уолл-стрит того времени. Сам Рузвельт бывал тут всего несколько раз, держался скромно, называя других масонов, с которыми он общался здесь, «братьями». Впрочем, пойдемте, я покажу вам самое красивое, что есть во всем этом здании.
Они спустились на несколько этажей по ступеням и вошли в огромный, шикарно декорированный и обставленный зал. Это была Grand Lodge Room — место заседаний членов Великой ложи. Просторнейшее помещение занимало два или три этажа и выглядело похожим на концертный зал прекрасного старинного оперного театра. Обитые светлой кожей кресла располагались полукругом в два яруса, по несколько рядов в каждом, образуя что-то вроде партера и бельэтажа. Всего, во время самых важных событий, это помещение могло с комфортом вместить более тысячи человек. Стены и потолок были украшены прекрасными полотнами в стиле романтизма начала 19-го века, включая несколько известных работ Жерико и Делакруа. В центре зала на полу лежал красный ковер, сбоку стоял старинный рояль. В президиуме возвышалось несколько высоких кресел, обитых кожей и чем-то напоминавших по форме и размеру троны египетских фараонов. Насладившись восхищением Джека, профессор мягко взял его под локоть:
— Ужин для нас сервирован в Ионическом зале. Обычно именно там проходят праздничные банкеты для наших гостей. Но сегодня вечером мы будем с вами там одни. Надеюсь, вы не возражаете против моей компании.
Это был и в самом деле просторный зал, блестящий мраморный пол которого гулко отдавался звуками шагов. Вдоль всего периметра зала стояли декоративные желтые ионические колонны, а потолок, разделенный на квадраты, украшала яркая, разноцветная изящная лепнина — главная изюминка всего этого зала. Посередине находился стол, накрытый всего для двух человек, но с большим количеством разнообразных блюд.
— Я знаю, что вы, как и ваша подруга, очень любите морепродукты. Нам доставили специально свежих лобстеров с мыса Код. Угощайтесь, пожалуйста.
Джек стал медленно накладывать еду в свою тарелку. Все выглядело отменным, но аппетит не появлялся.
— Откуда вы знаете, что я и тем более мои близкие люди любят? Простите, но я до сих пор не понял, зачем я здесь и в чем лично ваша роль? Кого вы представляете сейчас?
— Я работаю на Синдикат — давайте для простоты назовем его так — уже больше тридцати лет. Вы знакомы со мной как с преподавателем и, возможно, даже читали мою книгу об управлении изменениями в бизнесе, которая стала классикой во многих бизнес-школах. Знаете, я очень горжусь этой моей работой. Я написал эту книгу больше десяти лет назад, но с тех пор она не только не устарела, а стала даже еще более актуальной. Многие из моих прогнозов и рекомендаций полностью сбылись. Но академическая, преподавательская деятельность занимает лишь часть моего времени. Я читаю лекции дважды в неделю и только четыре месяца в году. Знаете, это очень помогает держать себя в хорошей интеллектуальной форме, тренирует ораторские навыки и, главное, создает обширный круг связей, которые могут очень пригодиться в будущем, иногда даже через десять-пятнадцать лет. Я имею в виду не других преподавателей, а студентов. Как, кстати, это произошло и в вашем случае.
Сделав паузу, чтобы пригубить бокал австралийского белого вина, он продолжил:
— В Синдикате запрещено обращаться друг к другу по фамилиям, особенно при свидетелях. Даже имена, если они настоящие, не слишком приветствуются. Членам Исполнительного комитета это, конечно,
