— Зачем? Какой разведчик допустил бы такое недомыслие — сообщать нанятому им убийце данные о своей семье?
И эта одинаковость поведения, одинаковость данных, сообщенных тремя болгарами Агдже, разве не наводят Вас на мысль о том, что эти сведения получены из одного и того же места — из соответствующих досье в Италии?
Имеется целый ряд нелогичных положений или обстоятельств, принятых Вами и отраженных в Вашем обвинительном заключении, дисгармонирующих, как выражаетесь, в «логической плоскости». Вот некоторые из них:
Полагаете ли Вы, что визиты — всегда ночные — Агджи домой к Тодору Айвазову не удивили и не смутили бы его семью, тем более что в течение месяца, предшествующего покушению, у Айвазова гостили его родители? Неужели вся семья была посвящена в секретную служебную задачу Айвазова?
— Как и чем Вы объясняете себе такую неосторожность со стороны «опытных разведчиков и террористов», которые, все пятеро, на протяжении четырех дней несколько раз встречаются и обсуждают покушение на папу в одном и том же месте, в одном и том же кафе на площади Республики? В особенности если учесть, что «разведчики» знали о том, что «французским службам» уже известно о подготовке покушения на папу.
— Поскольку Агджа был нанят через посредника — Бекира Челенка и покушение организовывалось под прикрытием его же, то благоразумно ли было со стороны «болгарских спецслужб» афишировать свои действия, допускать, чтобы «болгарские разведчики» разгуливали с Агджой по Риму и приглашали его к себе в гости, в квартиры, за которыми установлена слежка?
— Допускаете ли Вы, что организаторы покушения могли сообщить нанятому ими убийце, что «французские службы» знают о предстоящем покушении, что они наверняка поднимут тревогу и будут приняты строжайшие меры к охране папы?
— Разумно ли предварительно принятое решение стрелять в папу, при его вторичном обходе на площади Св. Петра, тогда как нормально было бы допустить, что по непредвиденным обстоятельствам условия для стрельбы в этот момент могут оказаться неблагоприятными и так как вторичный обход — последний, то возможность будет упущена и покушение сорвется?
— Не слишком ли большая ошибка для «опытных разведчиков-террористов» предусмотреть только одну машину для обеспечения бегства террористов, притом с неумелым водителем, который, по утверждениям всех, кто его знает, с трудом продвигается по улицам Рима?
— Могли ли «болгарские разведчики» не знать широко известного благодаря печати «секрета», что телефоны посольств социалистических стран прослушиваются, и тем не менее договариваться по этим телефонам, под шпионскими кличками, о встречах, связях и т. п. в связи с покушением на папу. Не выглядит ли все это, как сказал один шведский коллега, «школярской конспирацией»?
— Приходилось ли Вам когда-нибудь слышать, чтобы кто-либо уплатил сполна заранее, до того, как дело будет сделано, в особенности если речь идет о сумме 3 млн. западногерманских марок?
Вообще, многими ошибками и чрезмерной наивностью наделяет Агджа действия «опытных болгарских спецслужб», а Вы их безоговорочно принимаете. Я упоминаю только некоторые из них и задаю лишь часть из множества вопросов, которые мог бы задать. Много подобных вопросов, разумеется, будет задано и в зале суда на предстоящем процессе.
Позволю себе еще два вопроса:
— Поскольку отлично известно о тесных связях и взаимоотношениях партии национального действия и ее отрядов «серых волков» с Центральным разведывательным управлением США (а, по словам Агджи и Вашим, болгарские спецслужбы поддерживают весьма активные отношения с турецкой мафией, то есть им лучше, чем кому-либо, должен бы быть известен этот факт), поскольку даже известно, что «серых волков» финансирует и контролирует ЦРУ, как Вы могли принять и отстаивать утверждение, что болгарские органы предприняли организацию покушения на папу с помощью этой организации, при содействии и участии многих ее членов, не сообразив, что проект покушения немедленно станет известен ЦРУ? Возможно ли, чтобы с июля 1980 по май 1981 г., на протяжении девяти месяцев, «болгарские органы» и «серые волки» планировали и организовывали покушение на папу Иоанна Павла II, а ЦРУ не было бы уведомлено об этом своими подопечными и ничего бы не знало? А если Вы допускаете возможность того, что болгарские органы предприняли покушение совместно с «серыми волками» и ЦРУ, то скажите об этом прямо! Тогда придется открыть совсем другую страницу этой истории.
— После того как газета «Дейли америкэн», выпускаемая ЦРУ в Риме, упоминает о «болгарском следе» в покушении на папу;
— после того как американский журнал «Ридерс дайджест» публикует статью, в которой уже открыто указывается на «болгарский след» в покушении на папу;
— после того как итальянские газеты «Репубблика», «Коррьере делла сера» и «Джорнале нуово» сообщают, что Агджа «раскололся» и указал на «болгарский след»;
— после того как Омер Мерсан (связанный, по-Вашему мнению, с болгарскими службами) был подвергнут допросу в связи с покушением на папу;
— после того как (в октябре 1982 г.) в передаче западногерманского телевидения, посвященной покушению на папу, были названы имена Бекира Челенка и Аталая Сарала:
— после того как был арестован Муса Сердар Челеби (как Вы утверждаете один из посредников между болгарскими службами и Агджой) во Франкфурте, также в связи с покушением на папу;
— после того как в представительстве БГА «Балкан» в Риме был произведен осмотр, взяты документы на проверку и проведена беседа, своего рода допрос Сергея Антонова;
— после всего этого если Сергей Антонов и в самом деле неким образом, прямо или косвенно, был причастен к покушению на папу Иоанна Павла II, то почему его не отозвали из Италии, почему он спокойно продолжал работать в Риме?
Не буду употреблять точного определения, но, по-видимому, Вы придерживаетесь мнения, что квалификация болгарских органов безопасности оставляет желать лучшего. Каков бы ни был Ваш критерий, он остается Вашим, но логика развивается в пределах общепринятых норм и Вы не можете не считаться с ними. При наличии всех этих сигналов Антонову — если он был сообщником Агджи — оставаться в Риме совершенно невозможно!
Разумеется, Вы можете ответить, что не претендуете на абсолютную полноту и целостность (это внушается общественности) Вашего обвинительногозаключения. Можете сослаться даже на собственные слова в заключении, что «для достижения бесспорного и высшего коэффициента судебной уверенности собранные доказательственные элементы требуют дальнейшей и углубленной оценки».
Вероятно, Вы скажете, что предвидели протесты, подобные моим, которые Вы называете «личными пристрастными интересами», и поэтому не случайно отметили в заключении, что не следует «приписывать настоящему следственному решению окончательного судебного значения». Я понимаю, Вы хотите подстраховаться. Но нет такой страховки — «судейские решения»,
Не кто иной, как лично Вы, берете измышления Агджи, смешиваете их с противоречиями и возможностями, сказанными и недосказанными, из всего этого стряпаете псевдообвинительное заключение и заявляете: «Уместно подчеркнуть, что, по нашему мнению, собраны доказательственные элементы, дающие возможность состоятельного и положительного убеждения в связи с признанием вины обвиняемых». Так, в соответствии с Вашим мнением и вразрез с итальянским уголовно-процессуальным кодексом, требующим наличия не сомнительных доказательственных элементов, а «достаточных доказательств». Вы обвиняете и предаете суду невинных людей, среди которых и Сергей Антонов, человек, лишенный свободы уже более двух лет и психически тяжело травмированный.
Поэтому не будьте столь высокого мнения о своей беспристрастности и непричастности. За ведение этого дела, которое, по Вашим словам «исторически уникально», за это грубое попрание прав человека, элементарнейшего чувства справедливости, юридической этики и извечных принципов правосудия и Вы, д-р Мартелла, станете одним из тех, кого история призовет к ответственности».
В письме от 10 декабря 1984 г. приводится ряд важных фактов, на которые судебный следователь не счел нужным обратить внимание.
«При чтении Вашего обвинительного заключения удивляет то ожесточение, с которым Вы выискиваете «болгарский след», стараясь не замечать тех «отклонений», которые могли бы привести к другому следу.
В подтверждение сказанного хочу привести несколько примеров.
Первый пример. В ходе следствия Вы устанавливаете сами, а затем и Агджа признается, что он солгал о своем знакомстве с болгарским дипломатом Иваном Дончевым, о посещении вместе с болгарскими разведчиками объектов римского маршрута Леха Валенсы. И останавливаетесь на этом, постановив прекратить дело за отсутствием достаточных доказательств.
