Ознакомительная версия.
Она замолчала, не отрывая от него взгляда. Он сглотнул.
— Правда, на прошлой неделе тебе удалось сорвать куш — довольно ловко надуть вдову, интересы которой ты представляешь. Ты урвал шесть тысяч фунтов, которых она едва ли хватится.
— Откуда, черт побери, тебе это известно?
— Я знаю, что ты был женат и у тебя в Англии остались двое детей, не желающих с тобой знаться, а также что после развода ты в основном поддерживаешь гомосексуальные отношения. Вероятно, ты этого стыдишься, поскольку не посещаешь клубов для голубых и избегаешь ходить по городу в обществе своих друзей-мужчин, а также судя по тому, что ты часто пересекаешь границу Испании для встреч с мужчинами.
Потрясенный Джереми Макмиллан буквально онемел. Ему стало страшно. Он понятия не имел, откуда она раздобыла информацию, но она знала достаточно, чтобы его уничтожить.
— Я больше об этом говорить не буду. Мне совершенно наплевать, с кем ты занимаешься сексом. Меня это не касается. Мне просто надо знать, что ты за человек, но своими знаниями я никогда не воспользуюсь. Я не собираюсь тебе угрожать или тебя шантажировать.
Идиотом Макмиллан не был. Он, разумеется, понимал, что имеющиеся у нее сведения представляют угрозу и что он полностью у нее в руках. На мгновение он задумался, не сбросить ли ее с балкона, но сдержался. Такого страха ему испытывать еще не доводилось.
— Чего ты хочешь? — выдавил он из себя.
— Я хочу взять тебя в компаньоны. Ты должен покончить с любым другим бизнесом и работать исключительно на меня. Ты будешь получать больше, чем когда-либо мечтал.
Она объяснила, что от него требуется и как, по ее мнению, это должно выглядеть.
— Я хочу оставаться невидимой. Моими делами будешь заниматься ты. Все должно быть законно. То, во что я впутаюсь сама, никак не будет касаться тебя или иметь отношение к нашему бизнесу.
— Понятно.
— Значит, я буду твоей единственной клиенткой. Тебе дается неделя на то, чтобы отделаться от других клиентов и покончить с мелкими махинациями.
Он посчитал, что такое предложение бывает раз в жизни, и, подумав шестьдесят секунд, согласился. У него возник только один вопрос:
— Откуда ты будешь знать, что я тебя не надуваю?
— Лучше не пробуй. Тебе придется жалеть об этом весь остаток твоей жалкой жизни.
Причин для надувательства не имелось. Лисбет Саландер предлагала работу, которая потенциально сулила ему такую прибыль, что было бы абсурдно рисковать этим ради мелкой сиюминутной выгоды. Пока он ведет себя скромно и не выкидывает никаких номеров, его будущее может считаться обеспеченным.
Надувать Лисбет Саландер он, следовательно, не собирался.
Соответственно, он стал честным или, по крайней мере, настолько честным, насколько может считаться переутомленный адвокат, управляющий краденым капиталом астрономических размеров.
Саму Лисбет управление финансами совершенно не интересовало. В задачу Макмиллана входило размещать ее деньги и следить за обеспечением кредитных карточек, которыми она пользовалась. Их беседа продолжалась несколько часов: она объяснила, как именно ей хочется, чтобы ее финансы работали, а ему осталось следить за тем, чтобы они действительно работали.
Значительная часть краденой суммы помещалась в стабильные фонды, что создавало Лисбет материальную независимость на всю оставшуюся жизнь, даже если бы ей пришло в голову вести ее на исключительно широкую ногу и крайне расточительно. Именно из этих фондов пополнялись ее кредитные карточки.
С остатком денег он мог играть и вкладывать их по собственному усмотрению, при условии, что его вложения не приведут к каким-либо проблемам с полицией. Лисбет запретила ему заниматься нелепыми мелкими махинациями, которые в случае неудачи могли вылиться в расследования и, как следствие, привлечь внимание к ней.
Оставалось только определить, сколько он будет получать.
— Для начала я выплачу тебе пятьсот тысяч фунтов. Тогда ты сможешь рассчитаться со всеми долгами, и у тебя еще останется кругленькая сумма. Потом зарабатывать деньги будешь сам. Организуй фирму, где мы оба будем значиться совладельцами, а тебе пойдет двадцать процентов от прибыли. Я хочу, чтобы ты был достаточно богат, чтобы не поддаваться соблазну и не пускаться в какие-нибудь аферы, но не настолько богат, чтобы можно было расслабиться.
Он приступил к новой работе 1 февраля. К концу марта он расплатился с личными долгами и стабилизировал свое материальное положение. Лисбет настояла на том, чтобы он прежде всего разобрался со своими финансовыми делами и стал платежеспособен. Первого мая он разорвал партнерство с пьющим коллегой Джорджем Марксом, составлявшим вторую половину названия «Макмиллан и Маркс». По отношению к бывшему партнеру его терзали некоторые угрызения совести, но привлекать Маркса к делам Лисбет Саландер он не мог ни под каким видом.
Он обсудил этот вопрос с Лисбет Саландер, когда та, неожиданно вернувшись в Гибралтар в начале июля, обнаружила, что Макмиллан работает в своей квартире, а не в офисе, который занимал раньше.
— Мой партнер алкоголик, и вести такие дела он не в силах. Зато он может стать колоссальным фактором риска. Но пятнадцать лет назад, когда я приехал в Гибралтар, он спас мне жизнь, взяв меня в свое дело.
Она две минуты подумала, изучая лицо Макмиллана.
— Я понимаю. Ты негодяй лояльный. Такое качество, вероятно, похвально. Я предлагаю тебе открыть маленький счет, с которым он сможет заниматься махинациями. Следи за тем, чтобы он зарабатывал несколько тысяч в месяц и ему хватало на жизнь.
— Ты можешь на это пойти?
Она кивнула и огляделась в его холостяцкой каморке. Он жил в однокомнатной квартире с кухонным углом, в одном из переулков поблизости от больницы. Единственным, что ей здесь понравилось, был вид из окна. С другой стороны, такой вид в Гибралтаре имелся повсюду.
— Тебе нужен офис и квартира получше, — сказала она.
— У меня не было времени, — ответил он.
— О'кей.
Потом она пошла и купила ему офис, выбрав помещение в 130 квадратных метров с маленькой террасой, выходящей на море, расположенное в офисном центре «Бьюкенен хаус» на пристани Куинсвей, что в Гибралтаре, несомненно, считалось высшим классом. Она также наняла специалиста, который отремонтировал и обставил офис.
Макмиллан вспомнил, что, пока он занимался бумагами, Лисбет лично следила за установкой сигнализации, компьютерного оборудования и сейфа, так что и вскрыть его ей не составило труда.
— Я впал в немилость? — поинтересовался он.
Она опустила папку с корреспонденцией, которую внимательно изучала перед этим.
— Нет, Джереми. В немилость ты не попал.
— Отлично, — сказал он и отправился за кофе. — Ты обладаешь способностью появляться, когда этого меньше всего ждешь.
— Я в последнее время была занята. Мне просто хотелось посмотреть, что у нас нового.
— Если я правильно понял, тебя разыскивали за тройное убийство, тебе прострелили голову и предъявили обвинение в ряде преступлений. Я какое-то время здорово волновался. Я думал, ты еще сидишь в тюрьме. Ты сбежала?
— Нет. Меня оправдали по всем пунктам и выпустили. Насколько много тебе известно?
Он немного поколебался.
— О'кей. Говорю чистую правду. Когда я понял, что ты влипла в дерьмо, я нанял переводческое бюро, которое прочесывало шведские газеты и снабжало меня свежей информацией. Я довольно хорошо знал положение дел.
— Если твои сведения почерпнуты из газет, то ты ничего не знал. Но подозреваю, ты проник в ряд моих тайн.
Он кивнул.
— Что теперь будет?
Она посмотрела на него с удивлением.
— Ничего. Все останется как прежде. Наши отношения никак не связаны с моими проблемами в Швеции. Расскажи, как шли дела в мое отсутствие. Ты себя хорошо вел?
— Я не пью, — сказал он, — Если ты это имеешь в виду.
— Нет. Твоя частная жизнь меня не касается, пока она не вредит бизнесу. Меня интересует, стала я богаче или беднее, чем год назад?
Он пододвинул кресло для посетителей и сел. В каком-то смысле то, что она оккупировала его место, не имело значения — вступать с ней в борьбу за главенство он не собирался:
— Ты вручила мне двести шестьдесят миллионов долларов. Двести миллионов мы разместили в фондах для тебя. С остальными ты предоставила играть мне.
— Да.
— Твои личные фонды изменились почти только на проценты. Я могу увеличить прибыль, если…
— Увеличение прибыли меня не интересует.
— О'кей. Ты потратила пустяковую сумму. Самых крупных расходов потребовали покупка квартиры и создание благотворительного фонда для этого адвоката Пальмгрена. В остальном же ты просто нормально тратила деньги, не слишком роскошествуя. Процентные ставки были благоприятными. У тебя примерно плюс-минус ноль.
Ознакомительная версия.
