— А ну, пошел отсюда! — рассердился Этуелл. — Чертовы собаки! Поубивал бы их всех! Знаешь, сколько дерьма они оставляют на лондонских улицах ежедневно? — И громогласно возвестил: — Шестьдесят шесть тонн! Ежедневно!
— Да ну? — Фицпатрик сделал вид, будто его потрясло это сообщение. — А знаешь, зубной врач, к которому ходила Клэр, — гипнотизер. Я его, правда, ни разу не видел, но… — Он помолчал. — Минуту! Я придумал кое-что получше. Я знаю одного психиатра, его зовут Джерард Пол, он лечит и гипнозом. Я несколько раз обращался к нему за советом, когда в своей работе сталкивался с проблемами психиатрии, и он всегда мне помогал… Если я уговорю его и ди Сузу встретиться, ты готов присутствовать на сеансе?
— Конечно! — не задумываясь, ответил Этуелл. — Кстати, — добавил он, видимо что-то припомнив, — а что представляет собой этот ди Суза?
Фицпатрик пожал плечами.
— Вполне приличный человек…
— Приличный? — Этуелл искоса посмотрел на него. — Ты что-то недоговариваешь, а?
— С чего ты взял?
— У меня есть нюх на эти дела. Давай выкладывай.
— Видишь ли, ди Суза немного…
— Немного не того, да? Только этого нам не хватало! — простонал Этуелл.
— Он еще и владелец салона красоты для собак в Найтсбридже.
— Да? — спросил голос из динамика.
— Мистер ди Суза? — едва не касаясь губами микрофона, спросил Фицпатрик.
— Да… — осторожно подтвердил голос.
— Мистер ди Суза, это я, Майкл Фицпатрик. Майкл Фицпатрик из соседнего подъезда…
— А, да! — обрадовался голос. — Входите, пожалуйста.
Когда Фицпатрик на третьем этаже вышел из лифта, ди Суза ждал его у дверей своей квартиры. Он был высокий, с отличной фигурой, седыми, с голубоватым отливом, волнистыми волосами и лицом стареющего героя-любовника. На нем был полосатый передник, а в руках он держал крохотного белого пуделя в сверкающем камнями ошейнике.
— Варю джем. Персики с миндалем. Уже кипит. — Он говорил короткими, рублеными фразами. — Пробовали такой?
Фицпатрик признался, что не пробовал.
— Тогда позвольте презентовать вам баночку, — сказал ди Суза и, отодвинув в сторону занавес из бус, впустил Фицпатрика в комнату, обставленную мебелью начала века. — Хотя я вроде сам себя хвалю, но джем и вправду очень вкусный.
На тахте, обтянутой шелком абрикосового цвета, лежал гораздо более молодой мужчина, кудрявый блондин с телосложением культуриста.
— Чарлз, это мистер Фицпатрик, о котором я тебе рассказывал.
Чарлз оторвался от журнального приложения к «Санди таймс» и оглядел Фицпатрика с головы до ног.
— Привет! — протянул он и снова принялся за чтение.
Фицпатрик сел.
— Не знаю, сумел ли я помочь вам чем-нибудь вчера, — сказал ди Суза, предлагая гостю сигарету из большой зеркальной коробки, выложенной внутри атласным деревом.
Заверив ди Сузу, что его помощь была неоценимой, Фицпатрик объяснил, что требуется от него теперь.
— Меня загипнотизировать? — Ди Суза поднес огонек к сигарете и принялся курить короткими нервными затяжками, как курила в своих первых фильмах Бетт Дейвис. — По-моему, из этого ничего не получится! Меня нельзя загипнотизировать. — Он повернулся к молодому человеку на кушетке. — А ты как думаешь, Чарлз? — спросил он. — Меня хотят загипнотизировать. Как по-твоему, мне согласиться? — Он произнес это так, будто его ждала по крайней мере хирургическая операция.
— Дело твое, — ответил Чарлз, не поднимая глаз.
— Но я не знаю, получится ли из этого что-нибудь, — снова обратился ди Суза к Фицпатрику, еще не потеряв надежды сорваться с крючка.
— Уверен, что получится. Творческие личности с высокой степенью эрудиции обычно легко поддаются гипнозу.
Чарлз хмыкнул, но ди Суза сделал вид, будто этого не слышал.
— Вот как? — обрадовался он. — Правда? В таком случае я готов попробовать…
— Отлично! — Фицпатрик достал записную книжку и начал писать адрес.
— Меня беспокоит только одно. — Ди Суза нагнулся и потрепал Фицпатрика по колену. — Что, если я, когда меня загипнотизируют, начну выдавать все свои тайны? Только представьте себе!
— Тогда все присутствующие на сеансе заснут крепким сном, — тут же вставил Чарлз.
Фицпатрик вырвал из записной книжки страничку и вручил ее ди Сузе.
— Какой вечер вас больше устраивает?
Ди Суза подошел к письменному столу и включил лампу с абажуром в виде лилии.
— Эта неделя вся занята, — вздохнул он, с нарочито озабоченным видом листая переплетенный в кожу календарь. — А следующая и того хуже… — Он повернулся к Чарлзу. — Ты идешь в среду к Родди?
— Возможно. А что?
— Как ты думаешь, он не очень расстроится, если я не приду?
— Он и не заметит, — пожал плечами Чарлз.
Ди Суза кинул на него обиженный взгляд.
— Очень тебе благодарен! — Он повернулся к Фицпатрику. — Тогда, значит, вечером в среду.
— Снэйт идет сюда! — излишне громко спросил Клод Дюкасс. А потом, испуганно оглядев сидящих за столом, закончил чуть ли не шепотом: — Сейчас? Сегодня?
Ли Квинтрелл мрачно кивнул.
— Теннант пыталась бежать…
Квинтрелл, серьезный молодой человек в очках с роговой оправой, в темно-синем костюме строгого покроя, возглавлял так называемую Комиссию по добыче материала при Фонде Абако, которая несла ответственность за похищение, доставку и содержание доноров.
— О, проклятье! — вздохнул Дюкасс, доставая из чемоданчика шесть катушек с пленкой и вручая их стоявшему в ожидании технику. Потом он сунул чемоданчик под стол и сел. — Так что же случилось? — Одна сторона его худого, с ястребиным профилем лица дергалась от нервного тика.
Пожилая женщина в накрахмаленном белом халате и со слуховым аппаратом в ухе рассказала ему, что произошло.
— Но каким образом она осталась одна? — недоумевал Дюкасс. Тик усилился. — Более идиотскую историю трудно придумать!
— У сиделки, по ее словам, заболела голова, и она пошла в аптеку за лекарством. Когда же ее обследовали, оказалось, что она накачалась амфетамином.
Дюкасс застонал.
— Ему уже досталось как следует, — кивнув на Квинтрелла, продолжала женщина, — да и мне тоже. Но операцию Манчини придется отложить, пока у нее не пройдут ушибы.
— У кого? — не понял Дюкасс. — У сиделки?
— Не у сиделки, а у Теннант, — прошипела женщина. — Пришлось применить силу, чтобы ее утихомирить.
— А сиделка? Что с сиделкой?
Женщина провела пальцем по горлу: с сиделкой покончено.
— Ого! — Лицо у Дюкасса вытянулось. — Не слишком ли сурово, а?
— Раз она принимает наркотики, ее услугами мы пользоваться не можем. Старик решил, что отпускать ее опасно. — Женщина пожала плечами. — Вот и пришлось…
Квинтрелл положил локти на стол и пригнулся.
— По-моему, это было сделано скорее «pour encourager les autres»,[10] — объяснил он Дюкассу. — После случая с Теннант он никому не верит. К нему теперь и на кривой козе не подъедешь…
— Да уж, — подтвердила Пирс.
Квинтрелл пальцем прижал очки к переносице.
— Слыхали про докторшу, которая принимала участие в церебральных трансплантациях? — спросил он у присутствующих. Кивнула только женщина со слуховым аппаратом. — Так вот… — Квинтрелл оглянулся на дверь. — У одного из ее подопечных появился отек мозга…
— Бывает, — спокойно заметил Дюкасс.
— Конечно, бывает. Очень даже часто. Она и пыталась втолковать это Старику. А он… Если бы вы только слышали! — Квинтрелл на секунду даже зажмурился, словно пытался отогнать от себя неприятную картину. — Когда он кончил ее распекать, бедняжка была в таком состоянии, что ей пришлось вводить валиум внутривенно. И знаете…
— Минутку! — остановила его Пирс, вставая, чтобы снять трубку зазвонившего телефона. — Алло! — В комнате воцарилась тишина. — Хорошо, я ему передам. — Она положила трубку и вернулась на место. — Старик застрял в патологии, — объявила она. — Велел начинать без него.
Сидевшие за столом облегченно вздохнули.
— Отлично! — оживился Квинтрелл. — Тогда начнем, благословясь. — Он положил перед собой листок с повесткой дня, откашлялся и прочел: — «Первый вопрос: пересадка сердца Манчини». С Теннант теперь все в порядке? — обратился он к Пирс.
— По-моему, да…
— А где ее держат? В коттедже на Малом Гиппократе?
Пирс кивнула.
— Я внушила ей, что она в отпуске и ждет приезда своего приятеля.
— И она успокоилась?
— По-моему, да.
— Жаль, что мы сразу этого не сделали, — посетовал Квинтрелл.
— Если бы я знала, что она представляет собой такую ценность, мы бы обязательно это сделали, — пробурчала женщина со слуховым аппаратом.
— Разумеется, — поспешил согласиться Квинтрелл, не дав Пирс, метнувшей на женщину злобный взгляд, и рта открыть. — А теперь как у нас с планом реализации… — и тотчас поправился: — …подготовки обоснований?
