Манкузо сразу прикинул, как все это было.
— Убийца проник через парадный ход, зашел в кабинет, сказал доктору "здрасьте" — и угрохал его на месте. Тут жена услыхала шум и сбежала вниз.— Манкузо указал на лестницу.— Убийца же стал в этой нише и выстрелил ей прямо в глаз. Выстрел что надо…
Вместе с Манкузо Росс прошел по коридору на кухню.
— Девчонка хотела выбежать через черный ход. Пиф-паф — и ее нету. Работа профессионала.
Манкузо выключил огонь под кипящей кастрюлей. Затем понюхал поднимавшийся оттуда пар:
— Минестрон[37], мой любимый суп…
Росс прислонился к дверному косяку. Его по-прежнему мутило, кружилась голова.
— Кому, черт подери, это понадобилось?
Манкузо поглядел на него так, словно он сморозил величайшую глупость. В этот момент кто-то заорал с улицы в мегафон:
— Эй вы, в доме! Не двигаться!
Росс и Манкузо тут же грохнулись на колени, успев обменяться беглыми взглядами.
Мегафон снова заорал:
— Я капитан Брустер, арлингтонская полиция. Вы окружены. Бросайте оружие, руки над головой — и выходить по одному.
— Пошли куда подальше! — процедил Манкузо.
Росс пожал плечами, поднялся с пола, открыл черный ход и стал было поднимать руки.
— Кончай! — прошептал Манкузо.
В ту же секунду по окнам кухни полоснул ружейный залп. Росс бросился на пол. Пули изрешетили стены, разбили дверцу плиты и холодильник; с полок над раковиной полетели какие-то миски. Манкузо и Росс прижались к линолеуму, прикрыв головы руками: стрельба продолжалась, на них летели осколки стекла и штукатурка.
— Они что, спятили? — проорал Росс.
— Боятся! — прокричал ему на ухо Манкузо.— Кто-то им донес, что в доме трое убитых. Вот они и примчались…
— Но кто мог донести? Кто?!
— Олух, да тот самый, который убил! Он и…
Его слова заглушила автоматная очередь, на них снова посыпались щепки и осколки фарфора.
Наконец Манкузо улучил мгновение и, перекатившись на спину, вытащил пистолет.
— Что ты делаешь? — крикнул Росс.
— Если не возражаешь, я лучше сдамся.— Манкузо вышвырнул пистолет в разбитое окно.— Сдаемся! — заорал он.— Кончай стрелять!
Стрельба наконец-то прекратилась.
9.05.
Тед Уикофф ждал в приемной перед офисом вице-президента. У него не было никаких новостей — это-то и было самой плохой новостью. Наконец Истмен под каким-то предлогом улизнул с заседания группы планирования НАСА[38] и вышел к Уикоффу.
— Что там у тебя? — спросил он.
— Ничего.
Они прошли через холл к кабинету Истмена.
— Видел сегодня программу "Тудей"?
— Нет,— признался Уикофф.
— Кретин! Они тебя обошли! Я же предупреждал: никаких подлостей! — зашипел он на Уикоффа. когда дверь за ними захлопнулась.— Сказано было — заняться только выяснением того, как он получил свои голоса на выборах.
— Я этим и занимался,— ответил Уикофф.— Там все в ажуре.
— И тогда ты пустил слух, что после ранения Фэллон остался без мозгов? Так? Чтоб ты сдох!
— Ничего я не распускал!
— Врешь!
Некоторое время оба молчали, уставившись друг на друга.
— Конечно, вру,— улыбнулся Уикофф, притрагиваясь рукой к встроенному в книжный шкаф бару.— Не возражаешь, если я немного подкреплюсь?
— Да ведь еще только девять утра!
— Меня лишь интересовало: не возражаешь ли ты?
— Да делай что хочешь! — Истмен уселся на тахту, вытянул ноги и водрузил их на кофейный столик.— Дерьмо вонючее, вот ты кто!
Уикофф налил себе в рюмку неразбавленного виски.
— Позволь кое-что рассказать тебе насчет нашего друга Фэллона…— И он поднял рюмку:— За успех!
Истмен пропустил это мимо ушей. Уикофф отпил глоток, уселся на край стола.
— Вчера я перебрал все источники, выжал из людей все что можно. И что же я узнал про Фэллона?
— Что?
— Ничего!
Он снова отпил из своей рюмки. И повторил:
— Ни-че-го!
Истмен молча следил за Уикоффом, за его улыбкой Чеширского кота[39].
— Ближе к делу,— потребовал он.
— Парень преподавал историю в колледже. Еще в 1976 году он простой учителишка, а сейчас — подумать только! — уже в сенате. И если мы ничего не предпримем, станет вице-президентом! А мы с тобой отправимся домой в Саут-Филли.
— О чем ты болтаешь? Говори по существу.
— Я и говорю: это просто чудо какое-то.
— Ну и что с того?
— Но чудес в жизни не бывает.
Истмен, казалось, не понимал, о чем речь.
— Говорю тебе, Дэн, за ним ничего не водится. Но человек же не может быть таким чистеньким. Даже Санта Клаус и то не может. Я переговорил с кем только можно, полночи провисел на телефоне, все выяснял, что там у него в Техасе…
— А еще полночи?
Уикофф не стал отвечать на колкость и продолжал:
— А кто обеспечил ему место в конгрессе, ты знаешь?
— Кто?
— Никто! Его избирательный округ в Хьюстоне — район бэррио. А там не разживешься — ни поддержкой, ни деньгами. Только вот с чего это губернатор Тэйлор вдруг выбрал именно его взамен Везерби?
— Ну мало ли почему. Тэйлору нужен был рыцарь на белом коне.
Уикофф рассмеялся.
— Что тут смешного? — фыркнул Истмен.
— Смешна твоя вера. Вера в Американскую Мечту!
Вице-президент встал и, подойдя к двери, распахнул ее:
— Пошел вон!
Но Уикофф не трогался с места.
— Тут замешана одна бабенка,— тихо промурлыкал он.
— Что?! — Истмен притворил дверь.
— Его жена в психушке, с 77-го… И с кем же он, по-твоему, спал все это время? А?… Ни с кем!
— Ни с кем?…— Истмен начал понимать, куда тот клонит.
— Именно ни с кем! — Уикофф снова отпил из рюмки.
— А эта его блондинка? — спросил Истмен.— Помощница по печати?
— Салли Крэйн? Нет!
— Точно?
— Точно. У меня сведения от этого педика Ван Аллена.— Уикофф вернулся к бару.— Нет, вокруг этого парня все мрак, все загадка — и гадость.— Он поставил пустую рюмку.— И если у тебя нет возражений, я бы попробовал во всем этом разобраться.
Истмен некоторое время помолчал, потом открыл дверь и, так и не проронив ни слова, вышел.
9.35.
Манкузо должен был отдать должное арлингтонской тюрьме: жратва там была что надо. Завтрак, во всяком случае, оказался куда лучше, чем у них в Бюро. Ему повезло: Росс потерял аппетит, так что Манкузо съел и его порцию.
— Черт тебя знает, как это ты еще способен есть? — В голосе Росса звучало отвращение.— После всей этой бойни!
Росс повис на дверной решетке их камеры.
— Когда мы отсюда выберемся?
— А куда нам спешить?
— Тебе что, наплевать, раскроем мы это дело или нет?
Манкузо продолжал работать челюстями.
— Ты и в дом не хотел заходить,— не унимался Росс.
— Остынь, парень!…
В грязных штанах и рубахе с расстегнутым воротом, сидевший на краю койки напарник показался Россу в этот момент совсем старым.
— Может, я просто сдрейфил,— докончил Манкузо после паузы.
Росс взглянул на него: в его взгляде можно было прочесть доброту и сострадание.
— Все-то ты придуриваешься, Джо. Ничего ты не сдрейфил, когда эти ребята из арлингтонской полиции стали палить из своих пушек. Я за тобой следил. Они могли сделать из нас ливерную колбасу, а тебе хоть бы хны…
Манкузо пренебрежительно махнул рукой:
— Да эти олухи корове в задницу ведром не попадут.
— Брось мозги засирать, Джо,— добродушно заключил Росс, усаживаясь напротив него на свою койку.— Ты мне лучше скажи: кто-то, значит, пробрался к этому генералу в "Уолтер Рид" раньше нас, так? — тихо спросил он.— И узнал фамилию и адрес доктора Беквита?
— Может быть,— пожал плечами Манкузо.
— Кто-то пытается замять это дело. И все время он на полшага впереди нас.
— Может, и так.
— Но кто он, Джо?
Манкузо покачал головой.
— А мне кажется, ты знаешь.— Росс начинал терять терпение.
— Нет,— ответил Манкузо.— И если у тебя есть голова на плечах, то и ты не станешь совать туда свой нос…
В этот момент стальная дверь в конце коридора приотворилась. За ней, уперев руки в бока, стоял старший агент ФБР Барни Скотт. Нельзя сказать, чтобы он был в хорошем расположении духа.
— Они? — спросил из-за его спины лейтенант полиции.
Скотт почесал ширинку.
— Выпустить! — приказал лейтенант.
Невидимый им охранник щелкнул рубильником, и дверь камеры со скрипом отодвинулась. Росс протянул Манкузо его пиджак.
— Я тоже сдрейфил тогда, Джо,— тихо шепнул Росс, но скрежет металла заглушил его слова.
9.45.
К тому времени, когда спецслужба закончила проверку дома Терри на предмет наличия там "жучков" для подслушивания, микроволновых передатчиков, взрывных устройств, спрятанных кинокамер и снайперских гнезд, был составлен список многочисленных "можно" и "нельзя", который устроил бы даже самую придирчивую мамашу.
