Ознакомительная версия.
Папа стремглав бросился к московскому вандалу и выхватил останки корня из его рук. Ведь прямо на глазах рушился заведенным им порядок, предполагавший, что водочный женьшень будет жить в доме вечно, его станут передавать по наследству сыновьям, чтобы они поддерживали в «человечке» жизнь, снабжая его высококачественным алкоголем.
Конечно, «людоед» ничего не понял, да ему никто и не стал объяснять, в чем подлость его поступка. Чувствуя неловкость, он счел за лучшее ретироваться из гостей, сославшись на усталость. Это после женьшеня-то!
Папа с серьезностью профессора медицины осмотрел покалеченное «тело». Потом осторожно взял нож и аккуратно, как хирург скальпелем, срезал часть, где обозначились следы от зубов варвара. У корня остались целыми «руки» и «ноги», но он стал безголовым, как майн-ридовский всадник. В таком виде его водворили обратно в бутылку, и еще какое-то время он радовал участников пирушек.
Но эта история все же получила свою развязку, да такую, что ни о каком наследстве, передаваемом из рода в род, речи уже идти не могло. Как-то в одной из командировок Антон увидел в магазине водку, как оказалось, корейскую, где также плавали корни женьшеня. Стремясь обрадовать папу, он купил сразу пять бутылок и привез ему в подарок. Но вместо радости увидел в его глазах разочарование: тот корень был единственным и почти «священным», а новые – ширпотребом! И правда: водка в корейских бутылках оказалась не такой вкусной и целебной, как из папиной долгоиграющей бутылки.
Виктору Петровичу очень понравился рассказ Антона. Он похлопал его по плечу и, смеясь, сказал:
– Веселый у тебя старик!
А потом, обращаясь к Василию Дмитриевичу, спросил:
– А не вы случайно были тем московским гостем?
– Конечно, нет, – ответил тот. – Я бы на такое кощунство не пошел. Да и жил тогда не в столице, а в Ростове-батюшке.
Виктор Петрович хмыкнул и подбодрил Антона:
– Кстати, чувствуется, что и ты парень непростой. Думаю, далеко пойдешь по службе. А мы можем тебе в этом помочь! Ты, наверное, уже понял, что в Москве один – не воин. Нужны знакомства, связи. Мы готовы все обеспечить.
Они выпили в очередной раз, и Корицкий подумал: «Мундир генерального прокурора, наверное, пошел бы мне».
В конце концов, получив от «вербовщиков» все гарантии неразглашения их будущего сотрудничества, он согласился.
– Ну а теперь, Тоша, поведай нам то, о чем не хотел говорить в самом начале. Есть какие-то подробности? – спросил Василий Дмитриевич.
– В тоннеле нашли труп того сотрудника Дирекции по эксплуатации Кремля, о котором вы говорили, – медленно произнес Корицкий. – И самое главное, в кармане у него обнаружили пуговицу – точно такую же, как на костюме Ленина.
– Вот это да! – воскликнул Виктор Петрович. – Не зря мы считали, что тело выносили через тоннель. Потеряли пуговицу! Но почему его убили?
– Вскрытие показало, что он умер естественной смертью – не выдержало сердце, – пояснил Антон.
– Значит, и вправду, все дороги ведут в Кремль, – задумчиво произнес Василий Дмитриевич и добавил, обращаясь к Корицкому: – Это ты все обнаружил?
– Нет, я другими делами занимаюсь, – смущенно ответил Антон.
– А чем именно, – поинтересовался Виктор Петрович.
– Ищу покупателей специальных кондиционеров, которые могли бы поддерживать режим для хранения тела Ленина.
– Ты считаешь, они от него еще не избавились? – спросил Василий Дмитриевич.
– Трудно сказать, – протянул Антон. – Но шеф дал мне это задание, и я его выполняю.
– Что-нибудь удалось обнаружить? – вмешался Виктор Петрович.
– Есть одна фирма, которая, по моему мнению, хотела скрыть, для чего она закупает оборудование, где оно будет установлено и для каких целей предназначается, – не стал скрывать Корицкий.
– Вот видишь, в чем преимущество совместной работы, – воодушевленно сказал Василий Дмитриевич. – Мы можем тебе помочь: по своим каналам проверим, что это за фирма? Давай название и реквизиты!
Антон передал бумаги, и Виктор Петрович стал старательно переписывать данные в блокнот.
В конце концов, они договорились поддерживать связь. Прощаясь, Василий Дмитриевич сказал:
– Знаешь, Тоша, мало ли кто интересуется твоим телефоном. Вот тебе, как бы это сказать, – конфиденциальный аппарат, по нему давай и будем вести переговоры.
Он протянул Корицкому новый «мобильник», хотя и не самой последней модели. Заметив, как Антон отнесся к подарку, добавил:
– Не смотри! Конечно, не самый навороченный, зато не привлечет внимание.
Роман Рахматов даже не предполагал, что в столице каждый день умирает столько людей. На всех кладбищах, где он побывал, тянулись длинные ряды свежих захоронений, накрытых шалашами погребальных венков. Роман быстро и по-деловому задавал вопросы могильщикам и к концу дня управился с заданием. Быстрота вообще была отличительной особенностью его характера, а наличие собственного автомобиля давало возможность успевать там, где другие обязательно бы «тормозили».
К концу дня ему удалось выяснить, что только в одном случае тело хоронили в закрытом гробу, причем покойного провожала в последний путь одна-единственная женщина, которая горько и вполне естественно рыдала.
Роман подошел к указанной могиле и прочитал белые слова на черной дощечке: «Иннокентий Ричардович Подкорытов». Далее значились годы жизни: из них следователь установил, что покойный скончался в молодом возрасте – 25 лет от роду. Венков было немного, с обычными для такого случая надписями. Только одна из них несколько удивила Рахматова: «Для меня ты был больше, чем человек! Марина».
В администрации кладбища ему дали адрес умершего, через милицейскую справку он узнал телефон и прямо с кладбища позвонил. Ответил женский голос.
– Это Марина? – наугад спросил Роман.
– Да, а кто говорит? – сказали в трубку.
Роман представился и задал прямой вопрос:
– Скажите, кем вам приходился Иннокентий Ричардович Подкорытов?
– А вам какое дело? – выдержав паузу, отпарировала Марина. – Он не преступник.
– Мне не нравятся обстоятельства его погребения, – заявил следователь. – Почему его хоронили в закрытом гробу, и никто, кроме вас, не провожал его в последний путь?
– Это вас не касается! – еще раз отрезала собеседница.
– Ошибаетесь, – произнес Рахматов и бросился в атаку: – У меня есть все основания считать, что в могиле находится совсем не тот, о ком написано на табличке.
Марина некоторое время не отвечала, видимо, решая для себя, как ей вести себя со следователем, но потом продолжила в неизменном тоне:
– Можете считать все, что угодно.
Роман предпринял еще одну попытку:
– Если вы не хотите ничего объяснять, нам придется произвести эксгумацию.
– А что это такое? – холодно поинтересовалась собеседница.
– Выкопаем гроб, откроем и посмотрим, кто там лежит, – почти торжественно изрек сыщик.
– Вы этого не сделаете! – выпалила Марина. – Я вам не позволю! – и она бросила трубку.
Такой поворот дела только усилил подозрения Рахматова. Дав указание администрации кладбища тщательно охранять злополучную могилу, он прыгнул в машину и понесся в прокуратуру.
Вбежав в кабинет Сивцова, он с порога прокричал:
– Есть подозрительная могила!
Анатолий не сразу понял, о чем идет речь, хотя еще утром дал задание Рахматову. Но в данную минуту его больше занимало другое – все, что было связано с Яночкиным.
Наконец, сообразив, в чем дело, он попросил Романа изложить подробности.
– Ну что ж, готовь документы, думаю, проблем с разрешением на эксгумацию у нас не будет, – сказал Сивцов, внимательно выслушав подчиненного. – Только не забудь письменно известить эту Марину – адрес ее ты знаешь. Кстати, на каком кладбище находится могила?
– На Рождественском, – ответил Рахматов.
– Какое совпадение! – воскликнул Анатолий. – Завтра там хоронят Яночкина. Давай-ка, совместим эти два мероприятия. Эксгумацию планируй на одиннадцать, а потом сразу пойдем на похороны – они в двенадцать. И Юру с собой возьмем.
Рахматов сделал все, как сказал ему Сивцов. Ему даже удалось найти участкового милиционера, который без проблем вручил Марине Николаевне Подкорытовой извещение об эксгумации и сразу же передал следователю контрольный корешок с ее подписью.
Назавтра на машине Романа они втроем ехали на кладбище. Могильщики, поартачившись и убедившись в том, что магарыч им не светит, взялись за лопаты. Администрация кладбища выделила двоих понятых, те стояли и всем видом показывали, что им надо спешить выполнять свои непосредственные обязанности.
Наконец, лопаты уткнулись в крышку гроба. Рабочие подкопали его с боков, приподняли какими-то хитрыми крючками, подсунули под дно две веревки, а концы выбросили на края вырытой ямы.
В этот момент Сивцов заметил приближающуюся к ним женскую фигуру в серой норковой шубке.
Ознакомительная версия.
