Фредерик Форсайт - Псы войны

– Что случилось с Боби? – спросил Мэнсон.

– Он сбежал. Уселся в джип и направился к границе. Бросил машину и обошел контрольный пункт кругом, через заросли.

– Из какого он племени?

– Весьма странно, но полукровка. Наполовину Винду и наполовину Кайа, вероятно, продукт налета Винду на деревню Кайа сорок лет назад.

– Он из новой армии Кимбы или служил еще при колонистах? – спросил Мэнсон.

– Он был капралом в колониальной жандармерии, то есть предположительно получил примитивную военную подготовку. Потом, до независимости, его уволили за пьянство и нарушение субординации. Когда Кимба пришел к власти, ему пришлось вернуть его на службу, потому что нужен был хотя бы один человек, способный отличить ствол от приклада. В колониальные времена Боби выдавал себя за Кайа, а как только Кимба захватил власть, стал клятвенно утверждать, что он чистокровный Винду.

– Почему Кимба взял его? Он был одним из его последователей?

– Как только Боби учуял откуда ветер дует, он явился к Кимбе и присягнул ему в верности. Он оказался хитрее колониального губернатора, который отказывался верить, что Кимба победил на выборах, пока не увидел результаты голосования. Кимба пригрел Боби и даже выдвинул его на пост командующего армией, так как понимал, что гораздо лучше, если полу-Кайа будет проводить карательные операции против своих соплеменников – оппонентов Кимбы.

– Что он собой представляет? – задумчиво спросил Мэнсон.

– Здоровый битюг, – сказал Эндин. – Человек-горилла. Мозгов практически нет, только звериная хитрость. Конфликт между ним и Кимбой – обычная свара бандитов, которые не поделили добычу.

– Но он прозападной ориентации? Не коммунист? – настаивал Мэнсон.

– Нет, сэр. Не коммунист. У него нет политических убеждений.

– Продажен? За деньги готов сотрудничать?

– Конечно. Сейчас ему приходится жить весьма скромно. Он не мог скопить приличную сумму вне пределов Зангаро. Главный куш всегда доставался президенту.

– Где он теперь? – спросил Мэнсон.

– Не знаю, сэр. Живет себе где-нибудь потихоньку.

– Так, – сказал Мэнсон. – Разыщи его, где бы он ни был.

Эндин кивнул.

– Мне можно отправляться на поиски?

– Пока нет, – сказал Мэнсон. – Есть еще одно обстоятельство. Твой отчет очень хорош и подробен, кроме одной детали. Военной ситуации. Мне нужно подробное описание организации службы безопасности внутри и вне президентского дворца и в самой столице. Сколько насчитывается войск, полиции, специальных охранников президента, где они расквартированы, насколько хорошо знают свое дело, уровень подготовки и практического опыта, какое сопротивление способны оказать в случае нападения, чем вооружены, умеют ли пользоваться оружием, есть ли резервы, где расположен арсенал, несется ли круглосуточная караульная служба, имеются ли бронемашины и артиллерия, занимаются ли русские военной подготовкой, существуют ли военные лагеря вне Кларенса, по сути, все, что только можно выяснить.

Эндин в изумлении уставился на шефа. Фраза «в случае нападения» засела у него в мозгу. «Что старик задумал, черт подери», – заинтересовался он, но на его лице ничего не отразилось.

– Для этого потребуется личный визит на место, сэр Джеймс.

– Да, я подразумевал. У тебя есть паспорт на чужое имя?

– Нет, сэр. Но в любом случае, мне не под силу предоставить такую информацию. Она требует хорошего знания военного дела и понимания африканской военной специфики. В свое время я не успел отслужить в армии. Я совершенно не разбираюсь в войсках и вооружении.

Мэнсон вновь стоял у окна, глядя на Сити.

– Я знаю, – тихо сказал он. – Для такого отчета нужен солдат.

– Но, сэр Джеймс, вам вряд ли удастся подрядить военного на выполнение миссии такого сорта. Ни за какие деньги. Кроме того, в его паспорте будет указана военная профессия. Где мне раздобыть военного профессионала, который отправится в Кларенс и добудет подобную информацию?

– Есть такие люди, – сказал Мэнсон. – Их называют наемниками. Они сражаются на стороне того, кто им платит, и платит щедро. Я готов пойти на это. Так что отправляйся и найди мне наемника, инициативного и с мозгами. Лучше в Европе.

Кот Шеннон лежал на постели маленького гостиничного номера на Монмартре и смотрел, как дым сигареты медленно ползет к потолку. Он устал. За те несколько недель, которые прошли после его возвращения из Африки, он растратил почти все отложенные деньги, путешествуя по Европе в поисках нового дела.

В Риме он встретился со знакомыми католическими священниками, которые собирались по собственной инициативе отправиться в Южный Судан, чтобы заняться постройкой взлетно-посадочной полосы в глубине страны, для поставки медикаментов и продовольствия. Ему было известно, что в Южном Судане действуют три различных группировки наемников, помогая неграм в их гражданской войне с арабами с севера. В Бахр-эль-Газаре двое других британских наемников, Рои Грегори и Рип Керби, во главе немногочисленного отряда из племени Динка, занимались минированием дорог, используемых суданской армией, пытаясь подорвать бронемашины британского производства. На юге, в Экваториальной провинции, располагался лагерь Рольфа Штайнера, который должен был обучать местных жителей военному искусству, но о нем уже несколько месяцев ничего не было слышно. В верхнем течении Нила, на востоке, находился куда более серьезный лагерь, где четверо израильтян обучали туземцев и вооружали их советским оружием, в больших количествах захваченном Израилем у Египта в 1967 году.

Военные действия в трех провинциях Южного Судана держали основную массу сухопутных войск и военно-воздушных сил суданской армии пришпиленными к месту, поэтому пять эскадронов египетских истребителей базировались вокруг Хартума и не могли противостоять Израилю в районе Суэцкого канала.

Шеннон нанес визит в посольство Израиля в Париже и сорок минут беседовал с военным атташе. Последний вежливо выслушал его, вежливо поблагодарил и также вежливо выставил за дверь.

Единственное, что мог сказать ему офицер, так это то, что на стороне мятежников в Южном Судане не было израильских советников, поэтому он ничем не может помочь. Шеннон не сомневался, что их беседа записывалась на магнитофонную пленку, которая будет отослана в Тель-Авив, но предполагал, что это так ничем и не кончится. Он считал израильтян первоклассными солдатами и специалистами по разведке, но полагал, что они ничего не смыслят в Черной Африке и проиграют не только в Уганде, но и в других местах.

Помимо Судана, предложений почти не было. Ходили слухи, будто ЦРУ набирает наемников для подготовки антикоммунистических отрядов в Камбодже, и что некоторые из шейхов с берегов Персидского залива сыты по горло зависимостью от британских военных советников и присматривают наемников, которые будут целиком зависеть от них самих.

Поговаривали также, что есть работа для парней, готовых драться на стороне шейхов в пустыне или заниматься охраной дворцов. Шеннон скептически оценивал все эти слухи. Во-первых, он считал, что ЦРУ можно верить не больше, чем капризной бабенке, да и арабы ведут себя ничуть не лучше, когда доходит до дела.

Помимо Персидского Залива, Камбоджи и Судана, набор войн был скудным. Более того, он предвидел в недалеком будущем мерзкую перспективу мирного затишья. В таком случае не остается ничего, кроме работы телохранителем у какого-нибудь европейского торговца оружием. К нему уже подкатывался в Париже один такой тип, которому угрожали, и он хотел обеспечить себя надежным прикрытием.

Прослышав, что Шеннон объявился в городе, и зная его опыт и мгновенную реакцию, спекулянт оружием послал к нему эмиссара с предложением. Хотя Кот от него не отказывался категорически, желания у него не было. Торговец попал в переплет по собственной глупости: сначала послал груз оружия для Ирландской Революционной Армии, а потом предупредил англичан, где его собираются сгружать на берег. Последовала серия арестов, и революционеры рассердились. А когда возникла утечка информации из донесения Белфаста органам безопасности, они просто вышли из себя.

Охранник нужен был прежде всего для того, чтобы припугнуть оппозиционеров, пока страсти не улягутся, и дело не заглохнет само собой. Новость о Шенноне в качестве телохранителя должна была заставить большинство профессионалов поскорее отправиться по домам, пока живы, но эти северо-ирландцы народ неуправляемый, и надеяться на их благоразумие не приходится. Значит, перестрелки не избежать, и французской полиции придется собирать на одной из темных парижских улиц истекающих кровью Фенианцев. Конечно, учитывая, что сам Шеннон происходил из протестантского района Ольстера, никому и в голову не придет его заподозрить в работе по найму.