бы мог, без вашей помощи…
– Это иллюзия, и мы вас от неё избавим.
Дёрнулся, хотел более доступно объяснить, что он не прав, что я ещё могу… Но ничего не получается.
– Зачем вы меня привязали?
– Это необходимая процедура в вашем состоянии.
Дальше снова провал. И вот уже совсем другая сцена – письменный стол, книжные шкафы вдоль стен, но почему-то нет ни одного окна. Я сижу в кресле и покорно слушаю то, что пытаются мне втолковать. Это Антон, сам глава «Z-фарм» – теперь многое становится понятно. Он ходит из угла в угол кабинета, только останавливается иногда, чтобы пристально взглянуть в мои глаза. Что он хочет там увидеть? Я же ему не возражаю и не собираюсь возражать. Я сама покорность!
Это его хождение из угла в угол напоминает мне качание маятника – пять шагов туда и пять шагов обратно. Словно маятник часов, которые отсчитывают моё время… Время от чего или до чего? От рождения или же до похорон. Но что он же пытается мне втолковать?
– Я хочу, чтобы вы поняли главное. Вы не пациент! Вы станете полноправным участником грандиозного эксперимента.
Час от часу не легче! Надо бы обвинить его в нарушении моих конституционных прав, но тогда снова спеленают, положат на каталку, ну а там… Вот и молчу, даже мысли такой не допускаю, чтобы возмутиться.
– Так вот, суть нашего эксперимента заключается в том, чтобы усовершенствовать природу человека. Тогда он сможет противостоять любым невзгодам, ему всё станет доступно, абсолютно всё! Он сможет покорить Эверест и опуститься на дно Марианской впадины, весь день трудиться в офисе, а вечером выступать, к примеру, в цирке, развлекая публику. Полный набор возможностей на ваше усмотрение.
– Позвольте, у меня возник вопрос…
– Да, я внимательно слушаю.
– Каким образом вы всё это собираетесь осуществить?
– Ну что ж. Вы видите, я вам полностью доверяю и рассчитываю на взаимность. В нашем арсенале есть несколько вариантов, но я считаю самым перспективным вот какой. Представьте, что началась эпидемия опасной хвори. По сути, это неизбежно – то ли смертельный вирус возникнет естественным путём, то ли кто-то очень постарается… И тут открываются уникальные возможности! Спасая людей от заразы, мы создаём вакцину. Вся фишка в том, что вакцина, кроме всего прочего, будет воздействовать на мозг, делая человека послушным исполнителем чужой воли. Это же переворот в жизни человечества! Религия, демократия, либерализм – всё это мы сдадим в утиль как никому не нужный хлам. Просто потому, что можно обойтись без этого. Мы будем править миром без лицемерия и обмана – просто будем говорить народу, что можно и нужно делать, а что нельзя ни при каких условиях. И все нам буду подчиняться! И покорять просторы Вселенной, нести в мир доброе, разумное под нашим чутким руководством. Это будет «Z-мир», так мы его условно называем, и все будут в этом мире счастливы. Потому что, подчиняясь, люди будут испытывать удовольствие, не сравнимое ни с чем, что-то вроде оргазма…
– Зачем вы мне это рассказываете?
– А вот зачем. Вы станете первым пациентом, на котором мы опробуем прототип вакцины.
– Так вы же имеете возможность вколоть мне что угодно без моего согласия.
– Я вижу, вы не поняли, но это поправимо. Дело в том, что без веры невозможны никакие великие свершения. Если вы не верите, что я принесу вам благо, все мои старания напрасны. Ваш организм отвергнет вакцину, станет бороться с ней, как с инородным веществом. А вот если поверите, тогда…
– Но вы не слишком убедительны.
Это уж точно! Можно подумать, что, неделю полежав под капельницей, я стану милым и послушным. Для большего убеждения у них есть электрошок, контрастный душ и грязевые ванны… Всё это крайне неприятно, но пока в голове сохранились хоть какие-то извилины, мозг будет противостоять насилию над личностью…
А он всё о своём:
– Ну как же мне вам это объяснить? Вы же видите, что мир катится в тартарары. Повсеместное падение нравов, бесконечные конфликты, злоба, лицемерие, ложь… Наша вакцина станет спасением для человечества!
– Но почему вы выбрали меня?
– Для этого есть серьёзные причины. Дело в том, что подчинить себе малообразованного обывателя – это не проблема. Ну а вы личность! У вас недюжинный интеллект и уникальное упорство в достижении цели. Таких непоколебимых ещё нужно поискать. Словом, вы самый трудный экземпляр, и если с вами будет достигнут нужный результат, тогда не будет проблем и с остальными.
Это он мне льстит…
Но вот, наконец, добились своего – вкололи эту гадость!
Всё тайное когда-нибудь становится явным. Это если очень повезёт. А для везения нужна не то чтобы какая-то исключительная карма или даже аура, вовсе нет – нужно только добиться признания от того, кто владеет этой тайной.
Но вот прошло три месяца, а я до сих пор не могу понять, как так получилось? То есть вроде бы сделали укол, даже два, а нужного эффекта нет – у меня так и не появилось желание кому-то подчиняться, следовать чьим-то указаниям. Речь, конечно, не о трудовой дисциплине, а о том, чтобы смотреть в рот начальнику и каждый раз брать под козырёк, не решаясь высказать сомнение.
Если бы не Агата, моя соседка сверху, так бы и ломал голову – почему, да отчего? На днях вдруг заявилась ко мне по-соседски, причём с бутылкой коньяка. Сначала всё выпытывала о моём здоровье – нет ли головокружений, галлюцинаций, восстановилась ли память… А потом – рюмка за рюмкой, призналась, что её отец работает на Антона, и вот уже по полочкам всё мне разложила:
– Эта вакцина частично подавляет волю, лишая человека возможности самостоятельно принимать важные решения. Помимо этого, появляется зависимость, как от наркотика. Дело в том, что, когда действие вакцины заканчивается, человек начинает ощущать неуверенность в себе, у него возникают странные видения, которые мозг не в состоянии отфильтровать. Ну вот примерно, как у вас…
– Агата, но сейчас ведь ничего такого нет, даже псы куда-то подевались…
– Дело в том, что опытный образец вакцины, который вам ввели, действовал только в течение двух-трёх месяцев, да и то не в полной мере. Антон Михайлович крайне этим недоволен! Особенно его огорчило то, что не возникло зависимости от препарата. Ведь человеком можно управлять только в том случае, если он живёт в ожидании следующего укола.
Мне бы заботы этого Антона! А впрочем, нет. Я никогда бы не стал заниматься этой мерзостью.
– Но
