— Я бы не сказал. Иначе я уже давно поджег бы это архитектурное недоразумение, в котором даже крысы живут на диете. Я приношу себя в жертву дочери.
— Разве с вами здесь дочь?
— Она живет в Мадриде, в приличной меблированной комнате. Когда я приехал в гости, у меня даже голова закружилась. Представьте себе, полдюжины стульев, секретер, трюмо и бог знает что еще. А ей, бедняжке, приходится делать вид, будто она презирает эту роскошную обстановку. Ее жених — секретарь министра информации.
— Значит, замок существует, чтобы пускать ему пыль в глаза?
— Ну конечно. Если бы вы знали, какие меня мучают кошмары! Не дай бог, ему взбредет в голову приехать! Разве он поверит, что его укусила не крыса, а привидение моего казненного инквизицией прапрадеда?
Они поднялись по широкой каменной лестнице. Когда-то ее украшали скульптуры, теперь от них остались только одни цоколи. Шаги отзывались еще более гулко. Казалось, по ступеням поднимается целое войско. Вся громада лестничной анфилады освещалась одной-единственной тусклой лампочкой. Она нелепо торчала в центре массивного бронзового канделябра, вмещавшего в лучшие времена сотни свечей. Длинные тени Муна и маркиза вползали на потолок и терялись в черном провале высокого свода.
— Тут живу я! — Маркиз распахнул дверь и зажег электричество. В комнате не было ничего, кроме накрытого одеялом матраца, служившей вместо стола табуретки, древнего шкафа с наполовину отлупившимися инкрустациями и старомодного приемника. На одной стене Мун увидел деревянное распятие, на другой — позолоченную рамку. Из-за плохого освещения Мун сначала подумал, что это какой-нибудь родственник маркиза. Присмотревшись, понял, что в рамку вставлена вырезанная из журнала фотография. Подойдя ближе, Мун узнал себя.
Маркиз молча наслаждался эффектом. Потом с улыбкой спросил:
— Вы несколько удивлены?
— Только тем, что у вас даже нет кровати, — пожал плечами Мун.
— Закон гостеприимства, — пояснил маркиз. — Свою единственную кровать я предоставил сеньору Краунену. На этом наша экскурсия закончена. Осталась одна только библиотека.
— Вы показали мне только треть замка.
— Лучшую треть. В остальных комнатах вы не увидите ничего примечательного, кроме пыли.
— Если пыль со времен мавританского нашествия, то это все же историческая ценность.
— Собираетесь заняться раскопками?
— Возможно.
— Не стоит, я уже до вас постарался. Несколько лет назад я нашел там любопытный тайник. С тех пор туда никто не заходил, если не считать привидения, о котором рассказывал садовник.
— Может быть, это был мистер Краунен?
— Это идея! — радостно отозвался маркиз. — Как только он вернется, спрошу у него. Если вы достаточно насладились видом этой исторической комнаты, предлагаю двинуться дальше.
В библиотеке Мун убедился, что маркиз изредка говорит правду. Стены действительно были обиты жестью. При первой встрече маркиз объяснил, что это защита против вторжения крыс. Муну до сих пор не посчастливилось увидеть ни одной. Оставалось только предполагать, что они умерли голодной смертью или маркиз придумал их для отпугивания квартирантов. Расчетливый человек обзавелся бы кое-какой мебелью, чтобы зарабатывать на жильцах. Старинный замок, несмотря на отсутствие удобств, привлекал бы некоторых падких на экзотику туристов. То, что маркиз сделал исключение для Шриверов и Краунена, можно было при желании объяснить определенной целью.
В отличие от остального здания библиотека была ярко освещена. Свет падал на корешки детективных романов, заполнявших несколько больших стеллажей. Здесь были книги на английском, испанском, французском, немецком. Кроме беллетристики, немало научных трудов. Мун провел пальцем по толстому тому с названием «Пещеры Южной Испании». На нем не было ни пылинки, как, впрочем, и во всем помещении. В нише под сводчатым окном, в котором сверкали огни Панотароса, стоял удобный кожаный диван. Маркиз, несомненно, спал здесь, в библиотеке, убогий матрац был только живописным экспонатом.
Рассеянно перелистывая лежащую на столе стопку журналов, Мун напряженно пытался разобраться в этом странном человеке. Журнал был английским изданием «Детективного альманаха Эллери Квина». На страницах мелькали интригующие названия: «Загадка греческой вазы», «Тайна исчезнувшего кассира», «Загадка голубой шкатулки». Все эти загадки имели разрешение если не в этом, то в следующем номере журнала. А ставшая на пути Муна живая загадка никак не поддавалась раскрытию.
Маркиз развалился на диване. Казалось, его ничуть не смущало непривычное одеяние, как не смущает профессионального актера римская тога. Он блаженствовал.
— Ну, как вам нравится моя коллекция?
— Впечатление было бы сильнее, если бы вы снабдили книги фальшивыми автографами авторов… Где же ваш таинственный шкафчик?
— Прямо перед вами.
Перед Муном была голая, обитая жестью стена.
Маркиз сделал движение фокусника, вытягивающего из ноздрей пятифутовую бумажную ленту. Между пальцами показался крошечный ключик. Вставив его в невидимое отверстие, он отпер дверь потайного шкафа.
— Этот тайник тоже со времен мавров или инквизиции?
— Совершенно правильно. Фамильная легенда гласит, что в одном из них спрятано указание, где искать клад. Я его действительно нашел.
— Клад? — Мун резко повернулся.
— Что вы! Разве мне в таком случае пришлось бы сжечь костюм сеньора Краунена? Увы! Я нашел лишь весьма туманное указание — в том, другом тайнике, что обнаружил в нежилой части замка. — Маркиз открыл казавшийся очень тяжелым железный ящичек с тремя пулевыми отверстиями и вынул свиток из дубленой кожи. — Может быть, вам удастся расшифровать.
— Сомневаюсь. Тем более что автором древней рукописи, должно быть, являетесь вы.
— Это печальное недоразумение, — промолвил маркиз. — Посмотрите, какая кожа! Одиннадцатый век! До этого графы Кастельмаре ухитрились сохранить известную независимость. Один из них даже был придворным поставщиком гренадского эмира Мухамеда Ибн-Саида.
— А что он ему поставлял?
— Дочерей для гарема. По преданию, у него их было одиннадцать… Это завещание его внука графа Санчо. Искали больше десяти поколений. Найти удалось только мне. Как это часто бывает, меня ожидало горькое разочарование: крысы съели половину слов, причем самую важную. — Маркиз тяжело вздохнул.
Мун развернул свиток. Он действительно походил на решето. Некоторые слова сохранились целиком, от других остались отдельные буквы, от третьих — только красноречивые дыры.
— Это старокастильский язык. Я вам сейчас переведу, — предложил маркиз.
— Не стоит, — отмахнулся Мун.
— Как знать… — Маркиз читал текст почти наизусть: — «Я, граф Санчо, вынужденный бежать от диких африканских полчищ Абу Юсуфа… боясь, что сокровище, которому позавидовали бы даже кастильские короли, попадет в руки неверных… выйди из замка через потайную дверь… иди по прямой на юг… клад в Черной пещере…» — Маркиз остановился, чтобы пояснить. — Собственно говоря, название пещеры неразборчиво. Но на юге расположена одна Черная пещера. Дальше мой предусмотрительный предок рассказывает, что устроил ловушку для непрошеных гостей. К кладу можно попасть только через глубокую шахту, в которую каждый, незнакомый с тайной светящейся надписи, обязательно провалится.
— Становится интересно, — улыбнулся Мун. — Насколько я понимаю, вся беда в том, что эта тайна показалась крысам особенно вкусной.
— Нет, — покачал головой маркиз. — Могу вам прочесть: «…не испугайся, когда увидишь во тьме светящийся скелет… служащий на устрашение врагам, тебе он да будет путеводителем… отмерь десять шагов… перекинь через колодец-ловушку доску длиной в… перейди и сверни налево… отодвинь глыбу, на которой высечен крест… ты найдешь…» — Маркиз бросил свиток обратно в ящик. — Дальше все съедено! Что вы на это скажете?
— Ну что же, приходится признать, что крысы сделали из завещания классический детектив. Обрывается в самом интригующем месте. Но, по-моему, и этого вполне достаточно, чтобы найти клад. Пещеру вы определили, а ваш предок позаботился о световом указателе…
— Увы, неон, очевидно, давно погас. Насколько я понимаю, скелет был выложен из кварца. В своде пещеры имелись отверстия. Проникавшие через них разреженные солнечные лучи вызывали в темноте свечение, поскольку кварц обладает свойством накоплять свет.
— Я не слишком сведущ в физике, но, насколько понимаю, кварц не теряет этого свойства.
— Вы правы. В окрестностях Кадиса палеонтологи нашли в старых римских рудниках надписи тысячелетней давности. Но дело в том, что в Панотаросе было несколько землетрясений, последнее в прошлом веке. Отверстия давно засыпаны. Такая же участь, возможно, постигла и сокровище. Но даже если бы этого не случилось, найти его все равно почти невозможно. Пещера занимает территорию в несколько квадратных километров, в ней такое количество ходов, ответвлений, что даже американцы пока прекратили поиски.
