Владимир Листов - У каждого свой долг (Сборник)

Остаток дня Забродин входил в курс обычных своих дел: читал поступившие за время его отсутствия материалы, разговаривал с товарищами. Но мысли о Хасане, о его судьбе не покидали его ни на минуту. И от этого он казался каким-то замкнутым, неразговорчивым. Никто заранее не может ручаться, что получится из намеченных планов. Нельзя предусмотреть и рассчитать все, до мельчайших подробностей. На каком-то этапе в дело вмешиваются человеческие чувства, характеры, настроения, которые не поддаются точному учету.

И все же многое можно предусмотреть заранее. Это знал полковник по собственному опыту. Но в каждом случае может быть несколько решений. Какое из них наиболее правильное?

Утром Забродин доложил генералу:

— Мне кажется, что товарищ Чхенкели выбрал правильное решение.

— Хорошо. Действуйте, — услышал он в ответ.

А действовать-то Забродин не мог. Действовать должен был Чхенкели, а он — ждать. Чхенкели позвонил через неделю:

— Алло, Владимир Дмитриевич, гамарджоба! Как жизнь?

— Спасибо, хорошо. Как вы?

— Нормально. Ну вот, Шалва Эрушетов прибыл вчера. Настроение у него хорошее. Говорит, что сделает все, что в его силах. Ручаться, конечно, он не может, так как брата давно не видел. Заедет сначала к матери и поговорит с ней. Потом отправится к Хасану. Во всяком случае он берется за это дело.

— Хорошо.

— Отправлю его в горы, как договорились. Когда будут известия — позвоню.

— Благодарю вас. Буду ждать звонка. Недели через две после разговора с Чхенкели, Забродина вызвал генерал Шестов. Хотя полковник и бывал у генерала ежедневно по разным делам, но по голосу его понял, что в обычные дела втиснулось какое-то непредвиденное событие.

На столе перед генералом лежала телеграмма. Прежде чем передать ее Забродину, генерал сказал:

— Да-а! Чего только в жизни не бывает! Дело Эрушетова оказалось серьезнее, чем мы предполагали! Вот — он передал полковнику лист бумаги. — Садитесь и читайте.

И он занялся другими делами.

Забродин положил перед собой на стол телеграмму из Тбилиси и углубился в чтение.

Полковник Чхенкели сообщал, что 2 октября, согласно договоренности, был отправлен в горы Шалва Эрушетов, брат известного Забродину Хасана Эрушетова, с поручением сообщить горцу об амнистии и уговорить сложить оружие. Шалва успешно справился с данным поручением, и 15 октября оба брата прибыли в Тбилиси и явились в МВД.

В ходе беседы с Хасаном Эрушетовым установлено двуличное поведение Махмуда, который по непонятным для Эрушетова причинам убеждал его оставаться в горах, утверждая, что на него амнистия якобы не распространяется и он подвергнется репрессии. В связи с таким заявлением Хасана Эрушетова, который также утверждает, что Махмуд был инициатором неоднократных нарушений государственной границы СССР, Махмуд задержан и у него произведен обыск. Найдена иностранная валюта, шифрованные записи, оружие.

На допросах Махмуд ведет себя неискренне, многое путает, но ни в чем не сознается. В числе его связей установлен Нестор Карониди, шапочник. Следствие продолжается. По мере получения новых сведений о них будет докладываться.

Когда Забродин закончил читать и положил телеграмму на стол, генерал сказал:

— Видали! Вот тебе и Махмуд! Скорей всего Махмуд перехитрил Эрушетова. По-видимому, шпионы использовали Эрушетова и за его спиной творили свои дела. Может быть, это и есть тот канал, по которому передавались сведения о наших секретах?.. Выходит, Владимир Дмитриевич, снова надо вам ехать в Тбилиси. Когда вы намерены выехать, чтобы вместе с грузинскими сотрудниками довести дело до конца?

Забродин улыбнулся. Не дожидаясь его ответа, генерал встал из-за стола, подошел к нему вплотную и, пожимая руку, сказал:

— Желаю удачи!

ОПЕРАЦИЯ «ЯНТАРЬ» 3

ВЕНСКИЙ КРОССВОРД 59

ВИШНЕВАЯ ШАЛЬ 195

Издательство просит отзывы об этой книге и пожелания присылать по адресу: Москва, проезд Сапунова, 13/15, издательство «Советская Россия»

Straus — букет (нем.).