Следующим пало здание администрации области, которое было захвачено практически без сопротивления и тут же подожжено.
Через час центр города целиком был в руках мародеров. Они громили магазины, нападали на квартиры, поджигали машины и мусорные баки. То и дело вспыхивали локальные перестрелки – это отдельные, наиболее крепкие характером мужики защищали своих женщин и жилища при помощи охотничьего оружия. Но мародерам хватало и того, что было бесхозным и беззащитным.
Как всегда бывает в условиях стихийных бунтов, началось сведение личных счетов. Кто-то поспешил поквитаться с бывшей любовницей и ее новым хахалем, кто-то пристрелил ненавистного соседа и его задиристую собаку, а были и такие, кто просто куражился, пользуясь безнаказанностью и наличием оружия, которое пускали в ход без особых колебаний – даром, что водки и наркоты было завались.
И опять в какую-то минуту, когда казалось, что бунт становится неуправляемым, кто-то заново перестроил силы нападавших, направив одних в сторону очистных сооружений, снабжавших город питьевой водой, а других – к аэропорту, вокзалу и двум центральным электростанциям.
Когда генерал Гирин получил из Москвы приказ принять на себя руководство операцией, план у него был уже готов. Собрав командиров подразделений, он, как всегда, спокойно, отдавал четкие распоряжения:
– Остров будем брать малыми силами! Остальные – в город! Весь личный состав, за исключением отряда боевых пловцов, снимается с позиций и экстренно перемещается в город: вертолетами, на БМП, танками…
– Того, что есть – не хватит, товарищ генерал!
– Реквизируйте подходящие транспортные средства у населения.
– Будут проблемы, товарищ генерал! Это незаконно!
– Незаконно, – согласился Гирин. – Только пока мы конституцию изучать будем, город сожгут дотла, да еще и вырежут наполовину!
На месте рассредоточиться по стратегическим объектам. Списки у вас на руках. Повторяю – никаких сантиментов! Любой вооруженный человек, оказывающий мало-мальское сопротивление – объект для уничтожения! Отчитываться будете показателями физически уничтоженных, раненных и плененных бандитов! Чем больше, тем лучше!
Гирин всмотрелся в напряженные лица своих подчиненных и добавил:
– Всю ответственность беру на себя. И чтобы у вас поджилки не тряслись, своим решением ввожу в городе военное положение с… – Гирин посмотрел на часы… – с двадцати двух ноль-ноль! Передайте это по всем радиоточкам, по всем телеканалам, через громкоговорители! С десяти вечера любой человек, находящийся на улице, будет задержан минимум на двадцать четыре часа. Любой, у кого есть оружие, после единственного предупреждения будет атакован на поражение. К утру город должен быть под нашим контролем! Всем ясно?
– Так точно! – отозвался нестройный хор.
– Координацию операции возлагаю на полковника Баркова! К шести утра жду доклад о выполнении поставленной задачи.
– Есть! – рявкнул Барков и, повернувшись к офицерам, приказал:
– Готовность к выдвижению – пятнадцать минут. Вертолетная группа атакует аэропорт с ходу! Закрепляет там часть десанта и выдвигается в район электростанций. Остальные решения вырабатываем на маршруте. Выполнять!!!
Яшка Пегая футбол не любила. Из всей их компании только "мамка" Ляля орала дурнем: "Судью на мыло!" или распевала вместе с астраханскими фанами дурацкие речевки, вроде того:
Мы поставим в позу "рак"
"Содовик" Стерлитамак!
Или так:
Эй, "Волгарь"! Давай, ударь,
чтобы спекся их вратарь!
Яшка в этих коллективных запевках не участвовала. Да и никто из девчонок тоже. На стадион они ходили не игру смотреть, а работать. И "мамкиных" пристрастий не одобряли, поскольку это напрямую мешало главному – поиску клиентов.
"Мамка" была никакая не Ляля, а Лена Порывай. Но в их компании все имели клички. К примеру, Яшка Пегая была по жизни Яной Пеговой, Акула – Акулиной Ананьевой, а Светка Демидова получила прозвище Светка Димедрол за пудовые кулаки, которыми могла при необходимости в два счета "вырубить" самого здорового мужика – как бы димедролом усыпить…
Так вот, Лялины пристрастия мешали всем по той простой причине, что девчонки "работали" во время матча как раз в секторе, который отводился для болельщиков приезжей команды.
Заезжие болельщики, приехавшие за любимой командой издалека, ночевали после матчей в гостиницах и к тому же сильно выпивали – когда за победу, когда от огорчения, а чаще по традиции, предписывающей "обмыть это дело". Во время матча девочки наметанным глазом выбирали "объект" и брали его в работу.
И что? Клеится, скажем, Яшка к какому-нибудь заезжему фраеру из Набережных Челнов, болеющему за свой "КАМАЗ". Шмотки фирменные, часы недешевые да и кошелек карман оттопыривает, короче, самый клиент и есть. А тут рядом эта идиотка, потеряв последние мозги, надрывается:
Расскажи челнинской шмаре -
это вам не на Дакаре!
Тут вам ходу не дадут
И умело…!
В конце, понятно, шло обидное слово в рифму. За такое разъяренные гости из Татарстана могли запросто вышвырнуть безбашенную Ляльку (и всех, кто с ней хороводится) из своего сектора, а при случае и надавать хороших тумаков, невзирая на пол…
Поэтому с некоторых пор девочки стали ходить во вражеский сектор без "мамки", оставляя ее вволю оттягиваться среди таких же, как она, фанатов астраханского "Волгаря".
И сегодня все вроде было, как обычно. Пегая наметанным глазом выбрала двух хорошо одетых парней, которые то и дело прикладывались к пластиковой бутылке с надписью "Кола", распространявшей аромат паленого коньяка.
Яшка собой гордилась. К четырнадцати годам она имела хорошо обозначенную грудь, подчеркнутую облегающей майкой, открывающей пупок, а также стройные ноги, которые предпочитала оголять до предела, втискиваясь в крошечные джинсовые шорты. По части завлечения клиентов она была звездой и главным человеком в боевой пятерке.
Акула работала на подхвате, изображая стеснительную Яшкину подругу. Мол, таких внешних достоинств у меня, конечно, нет, но девчонка я очень даже ничего, при случае могу проявить свой тщательно скрываемый темперамент. Она робко вздыхала, поглядывая исподтишка на выбранную жертву, и всем своим видом давала понять, что еще неизвестно, кто вам, дяденьки, больше понравится – я или сексапильная подружка!
Светка Димедрол себя предлагала только по большой необходимости. Работу по части интима она откровенно не любила. Куда больше ей нравилось высматривать подвыпивших мужиков или приехавших вместе с ними таких же нетрезвых подруг, а потом грабить их разными доступными способами. Одних попросту избивала, заманив в темную подворотню и очищая затем карманы. У других срывала цепочку с шеи или вырывала из рук сумочку. А могла элегантно, двумя пальчиками вытащить, как она выражалась, "партмонетик" из кармана увлеченного футболом мужчинки.
Она же охраняла Яшку с Акулой, когда те работали по-крупному: выбирали обеспеченных клиентов, шли с ними в гостиницу, а там – по обстоятельствам. Редко – отрабатывали то, на что сторговались, то есть оказывали сексуальные услуги за деньги. Чаще – "клофелинили" и грабили клиентов. Иногда просто упаивали их до потери сознания и тоже грабили.
Но случались и непредвиденные конфликты. Тогда можно было запросто за такие фокусы и жизнью поплатиться. Тут-то на помощь приходили Светка Димедрол и "мама Ляля". По условному сигналу они врывались в комнату, молотили не ожидавших нападения мужиков заранее припасенными средствами и стремительно скрывались, прихватив подруг.
Как и Светка, Лялька со своей мужиковатой фигурой особого сексуального интереса у мужиков не вызывала, но запросто могла с ними крепко выпить, не теряя при этом головы даже от лошадиных доз алкоголя, а потом, если все складывалось, грабила своих собутыльников.
Был еще один участник банды – Яшкин семилетний брат, Эмиль, которого кликали Пегим. Его роль сводилась к тому, чтобы в случае заварушки на стадионе, когда клиент ухватывал Светкину руку в собственном кармане, расплакаться, вцепиться в почуявшего неладное мужика, орать дурнем, что, мол, пацана обижают незнакомые дяди и даже пристают с самыми дурными намерениями. Пока атакованный клиент разбирался с пацаном, пока на неистовые вопли мальца нехотя реагировала ленивая милиция, девицы разбегались, а потом незаметно исчезал и Эмиль.
Когда разъяренные фанаты "Волгаря" ринулась в "башкирский" сектор, "мама Ляля" быстро поняла: толпа разбираться не будет! Она одной из первых ворвалась на гостевую трибуну и сходу ударила ногой в лицо мужика, который приладился было лапать Яшку. Потом дала знак остальным и, яростно прокладывая себе дорогу локтями, быстро вывела свою команду из неминуемой кровавой молотилки.
