За столом, невдалеке от входной двери сидел дюжий американец с направленным на Скорпиона пистолетом. На нем не было формы, но весь он был разрисован символами ВМФ и Специальных сил США. Стоящий у стола латиноамериканец тоже направил на Скорпиона ствол винтовки М16.
— Чего тебе, Мохаммед? — требовательно спросил американец.
— Вы бывали в Билокси? — спросил в ответ Скорпион.
— Нет, но я дважды побывал в Галфпорте, — ответил условленным отзывом американец. — Кто вы? — спросил он, не опуская пистолет.
— Где Реймис? — По словам Рабиновича, подразделение «Станции Алекс» в Сане возглавлял новый человек, Харолд Реймис.
— Его сейчас нет. Он ведет переговоры с Али-Бабой и сорока разбойниками, — американец состроил гримасу.
— Кто они такие, черт возьми?
— Простите, так мы зовем Али Абдуллу и его Совет (Али Абдулла — Председатель Республиканского совета Йемена, глава государства).
— Возьмите, — Скорпион протянул американцу жесткий диск.
— Что это?
— Жесткий диск из ноутбука Питермана. Он мертв, — сказал Скорпион.
— Господи! — воскликнул американец, начиная что-то понимать. — Мы провалены?
— А как вы думаете?
— Дело дрянь, — сказал американец. — Пора бежать из этой дыры.
— Передайте в Лэнгли, чтобы они были осторожны с этим диском, он может быть заражен, — проговорил Скорпион, выглядывая из двери. На улице люди грузили на ослов мешки с листьями gat из выпавшего тюка. Щурясь от солнечного света, Скорпион оглядел улицу и крыши. Вроде все было в порядке, никто не следил, и шанс уйти незамеченным был.
— Хей, амиго! Спасибо, — крикнул американец, но Скорпиона уже не увидел.
По дороге в аэропорт, в европейской одежде и без бороды, Скорпион посчитал, что, как бы дело ни обернулось, его участие в нем закончено. Но когда такси свернуло на шоссе в аэропорт, он заметил, что сзади, через две машины от них, следует белая «Тойота-камри», повторяя все их перестроения из ряда в ряд.
— Развернись обратно, — приказал водителю Скорпион по-арабски.
— Но аэропорт по этой дороге, — ответил водитель.
— Даю сотню риалов, быстро разворачивайся! — закричал Скорпион.
После секундного колебания водитель внезапно развернул такси на встречную полосу. Завизжали тормоза встречных машин, глаза водителя расширились, машины, едущие в обоих направлениях, засигналили, а такси устремилось обратно к центру города. Посмотрев назад, Скорпион увидел, что «тойота» выполнила такой же разворот, водители машин ругались и трясли кулаками. Кто был в машине, Скорпион не мог рассмотреть, но ему показалось, что на людях в «тойоте» чалмы абида.
Он ничего не мог поделать. Перед ним стоял образ Мак-Элроя на ферме. Скорпион пообещал водителю еще двести риалов, если тот оторвется от «тойоты». Водитель петлял по улицам и проскакивал в промежутки между машинами, двигаясь в сторону Старого города. Скорпион смотрел назад — «тойоты» не было видно. Тут же он заметил такси, стоящее у маленькой гостиницы на другой стороне улицы. Но ему нужно было сменить обличье.
— Стой! Дай мне свою чалму! — попросил Скорпион, впихивая водителю риалы.
Они со скрипом затормозили. Водитель снял свою чалму, а Скорпион надел ее. Он схватил свою ручную кладь, выскочил из машины, перебежал улицу к другому такси и впрыгнул в него. Уже через несколько секунд их там не было. Когда они поворачивали к аэропорту, Скорпион увидел ту «тойоту», несущуюся в другую сторону, и двух арабов-абида в ней, которые с сумасшедшим видом всматривались в улицу. В уме у них явно был тот сельский дом.
4
Порто-Черво,
Сардиния, Италия
Пьяцетту, маленькую площадь вблизи марины (яхтенной гавани) заливал мощный ливень. Укрываясь от него под сводами аркады, Скорпион, которого здесь знали как il francese (француза), высматривал, нет ли на Пьяцетте чего-либо, чего на ней не должно быть. Обычно на Сардинии он этого не делал, но после Йемена здесь тоже могло не быть «обычности».
Связаться с Рабиновичем Скорпион рискнул только в Дубае. Он сделал это по айфону в магазине компании Apple на Дейра-Сити-молл в ожидании дальнейшего рейса. Он писал, используя сайт с подростковым жаргоном, настолько загруженный, что контролировать его было практически невозможно. Рабинович скрывался под именем 13-летней девочки Мэдисон из Омахи, а Скорпион — под именем 14-летнего парня Джоша из окрестностей Белвью.
«u clear?» (За вами нет слежки?), — писал Рабинович.
«4 the moment» (На данный момент нет).
«what about alby? Whos she seeing?» (Как дела с Олби? С кем она видится?), — спрашивал Рабинович, имея в виду аль-Байвани.
«she broke up with ay kyoo and a-pee, now all shes got is us» (Она порвала с АКАП, теперь общается только с нами), — писал Скорпион.
После Мариба у аль-Байвани не оставалось выбора. Он порвал с Аль-Каидой. А поскольку ЦРУ снабжает его оружием и деньгами, он сохраняет власть над племенем бани-хум.
«shes so 2-faced» (Она очень двулична), — писал Рабинович, то есть он не сомневается в двойной роли аль-Байвани. Его использование опасно — он может работать на обе стороны.
«considering guys she dates, wouldn’t you?» (Учитывая людей, с которыми он встречается, что вы хотите?), — отвечал Скорпион, имея в виду, что после событий в Марибе и в свете того, как пошли дела в Йемене, у аль-Байвани почти не осталось выбора. Ему приходится работать на обе стороны.
«2 bad about pete?» (С Питом совсем плохо?), — спросил Рабинович о Питермане.
«u loco? Не was like so nfg» (Хуже некуда).
«I miss u, qt. r u ок?» (Я потерял вас. Вы в порядке?).
«u tell me» (Сами понимаете), — написал Скорпион, отключая связь.
Поскольку это было не просто провалом миссии в Йемене, можно было не сомневаться, что в Лэнгли рвут и мечут. Его вынудили бежать. До сих пор это никому не удавалось. И это было плохим знаком. «Пришла зима, — подумал Скорпион, глядя на дождь, поливающий Пьяцетту. — И не только для ЦРУ. Что-то пошло не так».
Стряхивая дождевые капли, Скорпион вошел в маленький риелторский офис, втиснувшийся между окружающими Пьяцетту роскошными магазинами. Хотя уже прошел и Новый год, в офисе еще горели рождественские огоньки. Только они окрашивали сумрак пасмурного дня. Скорпион выглянул в окно, чтобы посмотреть, не видел ли кто, как он входил.
Абриэле, дочь Сальваторе, владельца офиса, была одна. Изящная, с длинными черными волосами, она передала Скорпиону его почту и, пока он просматривал ее, болтала на смеси итальянского с английским о его сельском доме в горах, обновленном casa colonica (колониальном доме), за которым она приглядывала в отсутствие Скорпиона, а он отсутствовал большую часть времени.
Этот конверт лежал отдельно. Абриэле получила его в офисе капитана порта. Простое приглашение встретиться для «обсуждения вопросов, представляющих общий интерес» на белой карточке с эмблемой яхты и номером телефона. Скорпиону нужно было бы выяснить через Google, что это за номер, но код номера был люксембургским, а это, скорее всего, значило, что холдинг-компания находится под защитой законов этой страны по вопросам секретности.
— Откуда это пришло? — как бы между прочим поинтересовался Скорпион.
— Его привезли какие-то моряки в ялике с яхты. Я думаю, это были русские, — ответила Абриэле. — Оно адресовано синьору Коллинзу. Это ваш друг?
— Эта яхта еще здесь? — спросил Скорпион, не ответив на вопрос.
Он подошел к окну и выглянул на площадь. Заливаемая дождем Пьяцетта была пуста. За зданиями и гаванью виднелось только темное море. Возможно, провалилась не только «Станция Алекс» в Йемене. Он должен был учитывать вероятность этого, ибо содержимое ноутбука Питермана могло привести и к провалу самого Скорпиона. «Черт, неужели они проследили меня до Сардинии?».
Абриэле покачала головой.
