Ознакомительная версия.
Демидов распорядился, чтобы Красикова немедленно доставили к нему. Когда дежурный открыл дверь кабинета, сивушный запах ударил в ноздри. Подполковник поморщился, но кивнул, разрешая ввести задержанного. Красиков оказался тщедушным мужичонкой неопределенного возрастало помятым лицом и с клочками волос на лысеющей голове — в общем, типичный бомж. Подполковник, стараясь не обращать внимания на запах, подошел ближе.
— Садись, — он указал рукой на стул. Мужичонка в испуге озирался.
— Так это ты угнал грузовик? — Подполковник недоверчиво смотрел на задержанного.
— Ить, — икнул Красиков, — кажись, я…
— Два дня назад? — спросил Демидов.
— Ага. Я сел в грузовик и поехал… А потом… он, значит, перевернулся… И я того… Вылез и Ушел…
— Вылез и ушел? — переспросил Демидов. — С какой стороны?
— Что?
— С какой стороны вылез?
— Не помню, — удивился вопросу Красиков. — Я ничего не помню.
— Ну, это понятно. — Демидов вдруг наклонился над задержанным и сказал: — А ну-ка дыхни.
— Ты че? — икнул от неожиданности Красиков. — Че тебе надо?
— Дыхни, говорю. — Демидов ударил бомжа по лицу. Конечно, бить задержанных не разрешалось, но у сотрудников уголовного розыска свои методы и традиции. Демидов понимал, кто сидит перед ним, поэтому ударил Красикова легонько. Ударил, чтобы сбить с толку.
— Ты чего? Чего дерешься? — оскалился Kpaсиков.
— Значит, угнал грузовик? — презрительно усмехнулся Демидов. — А сколько тебе на опохмелку дали? Молчишь? Когда из запоя вышел? Отвечай сразу, быстро.
Он еще раз ударил Красикова, на этот раз сильнее.
— Вчера! — закричал Красиков. — Чего руки распускаешь?
— А деньги кто дал? Кто дал деньги?
— Откуда я знаю. Иди ты… — разозлился Красиков. В следующее мгновение, получив сильный удар по лицу, он рухнул вместе со стуком на пол. — Еще дерется… — Мужичонка неожиданно всхлипнул.
— Ладно, — примирительно сказал Демидов, протягивая Красикову руку, — поднимайся. Значит, ты вчера из запоя вышел?
— Ага.
— А деньги кто тебе дал?
Красиков поднялся, и Демидов помог ему сесть на стул. Дежурный сержант молча стоял рядом.
— Откуда я знаю? Двое каких-то мужиков. Деньги дали и сказали, чтобы про грузовик никому не рассказывал. А я про него не помнил даже.
— Но они тебе сказали, что ты его угнал? — усмехнулся Демидов.
— Нет. Они сказали, чтобы я больше не угонял грузовик. А сам я ничего не помню. Потом, на вокзале, я стал всем рассказывать, что грузовик угнал. Вот меня и забрали. А потом этот следователь пристал: расскажи, как угнал грузовик. Ну я и рассказал…
— Ясно. Значит, это ты угнал грузовик?
— Я, — кивнул Красиков.
— Вот и хорошо. Иди отоспись, потом поговорим.
Сержант толкнул Красикова в спину, и тот, поднявшись, направился к двери. Демидов подошел к телефону и позвонил в прокуратуру.
— Я видел вашего задержанного, — сообщил Кимелеву.
— Теперь-то поверили?
— Вы, кажется, не любитель спиртного? — заметил подполковник.
— Я вообще не пью, — заявил Кимелев. — У меня язва. А почему вы спрашиваете? Он рассказал мне, как угнал грузовик. Во всех подробностях.
— Он только что вышел из запоя, — сообщил подполковник. — Это же написано на его физиономии. Вы ошиблись, Кимелев. Он в таком состоянии не смог бы сесть за руль.
— Поэтому он и перевернулся, — не сдавался Кимелев. — Вы же сами говорите, что он был вдребезги пьян.
— А как он попал туда? — спросил подполковник. — От гаража до места аварии около пятнадцати минут езды. Думаете, он мог проехать такое расстояние?
Кимелев молчал. Он уже понял, что несколько поторопился с выводами.
— Вам его подставили, — продолжал Демидов. — А у наших офицеров нет мании преследования. Мы просто не любим, когда нас убивают. До свидания.
Подполковник бросил трубку на рычаг. Потом решил позвонить Чупикову. Он вышел из кабинета, прошел в конец коридора и позвонил из инспекции по делам несовершеннолетних, так как опасался, что его телефон и телефоны его сотрудников прослушивают.
— Есть результаты? — спросил Демидов.
— Кое-что, — ответил Чупиков. — Рауль обещал дать точный ответ завтра.
— Завтра уже суббота, — напомнил подполковник. — Ты знаешь, сколько у нас остается дней?
— Помню. Ты проверил группы?
— Завтра, — сообщил Демидов. — В понедельник и во вторник вылетают четыре туристические группы. По две каждый день. Наши «клиенты» уже наверняка обзавелись билетами. Завтра мы будем знать фамилии, на которые выписаны билеты.
— Завтра уже суббота, — повторил Чупиков слова Демидова. — Можем не успеть.
— Надеюсь, успеем. Ты нашего знакомого береги, — посоветовал на прощание подполковник. — Он у нас самый важный свидетель.
— А ты себя, — сказал Чупиков. — Ты у меня самый лучший друг.
Я стоял около дома и ждал. Начинался дождь, но я не обращал на него внимания. Мне отчасти повезло. Облонков жил в старом сталинском доме, в котором не было постоянного дежурного сотрудника милиции. Если бы он получил квартиру в одном из наших новых домов, то у дома обязательно находилась бы будка дежурного. Впрочем, эта будка не спасла Виталика. Я все время думал об этом. Почему дежурный не остановил убийцу? Если он видел незнакомца, то обязан был хотя бы поинтересоваться, куда тот идет. Или, может, поинтересовался и незнакомец показал ему удостоверение? Виталика все знали в лицо. Дежурные знали, что он часто приходит ко мне в гости. А убийца? Как он прошел? Или он тоже часто приходил ко мне в гости? А если не ко мне, то к кому же он приходил? И кем был неизвестный, появившийся у нас вечером для того, чтобы выстрелить мне в спину?
Я намеревался выяснить все это, поэтому и мерз, стоя под деревьями и поглядывая на часы. По сложившейся традиции наши руководители служб и отделов уходили с работы около восьми часов вечера. И я хотел войти в подъезд, чтобы дождаться Облонкова и выяснить все, что следовало. Признаюсь, я был настроен решительно. Весьма решительно. Пистолет лежал у меня в кобуре, и я не сомневался, что в случае необходимости применю оружие. После смерти Виталика я был готов на все.
С тех пор как мы расстались с Сашей Лобановым, прошло больше шести часов. Я два раза включал телефон, ровно через три часа и ровно на пять минут. Но он молчал. И я отключался. Следующее включение должно было состояться уже поздно вечером. Возможно, у Лобанова появится какая-нибудь информация. Я просчитал все варианты и понимал, что он не сможет сразу попасть на прием к прокурору города: тот вряд ли отложил бы из-за Лобанова все свои дела.
Вспоминая тот вечер, я все больше убеждаюсь в том, что бывают ситуации, когда нам не предоставляется право выбора. Вернее, выбор наш очень ограничен. То есть такое понятие, как судьба, безусловно, существует. После всех своих приключений я стал фаталистом и теперь даже абсолютное зло рассматриваю как необходимость, нечто, способствующее развитию человеческой цивилизации.
В половине восьмого я вошел в подъезд. Меня неприятно удивили его размеры — здесь могло поместиться человек тридцать-сорок. А может, и больше. В сталинские времена дома строили с размахом, не жалели квадратных метров на разного рода «архитектурные излишества». К счастью, на первом этаже не было квартир и я мог спокойно здесь обосноваться. Но как раз в это время усилился поток жильцов, возвращавшихся с работы. Поэтому, просмотрев список жильцов, я нашел фамилию Облонкова, поднялся на лифте на одиннадцатый этаж.
Выйдя из кабины, я осмотрел лестничную площадку, на которой находились три квартиры. На одиннадцатый этаж Облонков наверняка не станет подниматься пешком. Значит, нужно исходить из того, что он выйдет из лифта. В таком случае следовало точно знать время его прихода. Я подошел к окну. Нет, отсюда ничего не углядишь. А дежурить у лифта, рискуя нарваться на соседей, — просто глупо. Следовательно, весь мой план ни к черту не годится.
Я спустился вниз, хотя мне очень не хотелось покидать теплый, уютный подъезд. На улице дождь усиливался. Я вспомнил, что Облонков обычно приезжает на работу на своем «Рено». Интересно, откуда у него деньги на такую машину? Почему до сих пор считается неприличным спрашивать у чиновников, находящихся на государственной службе, откуда у них деньги на покупку квартир и постройку загородных дач? Откуда у них деньги на отдых на шикарных курортах? На дорогие машины? И можно ли верить в сказку про акции, которые .якобы имеются у некоторых чиновников? Может, все проще, гораздо проще?
Впрочем, меня подобные вопросы не очень-то волновали. Если могут, пусть делают что хотят. Мне важно найти убийцу, вернуть свои деньги и помочь Игорю. Ни политика, ни криминальная сторона дела меня не интересуют. Главное — найти убийцу и вернуть деньги.
Если Облонков приезжает на своем автомобиле, значит, он поедет на стоянку, которая находится недалеко от дома. Поэтому лучше ждать его там.
Ознакомительная версия.
