— Хорошо, — ответил я озадаченно.
Вообще-то попасть к Величко было даже труднее, чем к Лисецкому. Из всех заместителей губернатора Степан Тарасович Величко был самым денежным и самым спесивым. На долю возглавляемого им департамента из областного бюджета приходилось столько же, сколько на все остальные вместе взятые. Он определял, какие именно из областных и федеральных объектов подлежат ремонту и сносу. Он назначал стоимость работ, и он же распределял заказы. При этом все проводимые его департаментом конкурсы и тендеры с завидным постоянством выигрывала частная фирма, который руководил его сын-студент, а главным бухгалтером трудилась его жена.
Кроме того, в ведении Величко находились деньги областного и федерального дорожного фонда, что, при постоянных долгах предприятий перед фондом, открывало невообразимый простор для всевозможных взаимозачетов, неизменно увеличивавших и без того немалое состояние Степана Тарасовича.
Разумеется, Величко делился с первым лицом, но завидовавшие ему другие вице-губернаторы постоянно нашептывали Лисецкому, что Величко его обманывает и давно уже мог бы потягаться капиталами с Гозданкером и даже с Храповицким.
Наш холдинг время от времени проводил с Величко взаимовыгодные расчеты по дорожному фонду. Он уважал наши объемы и то обстоятельство, что мы всегда расплачивались только в долларах и только новыми купюрами. Вид свежих пачек в банковской упаковке почему-то приводил его в восторг. Так что я был вхож к нему. Чем могли похвастаться далеко не все его коллеги из областной администрации.
Однако я с трудом представлял, что общего может быть у всемогущего вице-губернатора с нижнеуральским бандитом Быком? И почему мой шалый приятель с такой легкостью распоряжается доступом в кабинет высокого чиновника?
Департамент строительства занимал огромное здание в девять этажей. Приемная Величко на пятом этаже была забита народом. Ни одна из двух секретарш, холодно отвечавших по телефону, не удостоила меня взглядом и не предложила присесть, что, впрочем, прозвучало бы издевкой, поскольку все посадочные места были заняты. Я оглядел чиновничьи бесцветные лица ожидавших, и мои сомнения в словах Быка только окрепли. Как-то он слишком явно сюда не вписывался.
Опасаясь того, что стал жертвой розыгрыша, я нерешительно двинулся к кабинету Величко, но тут же услышал за своей спиной предостерегающий змеиный шепот:
— Куда вы? Туда нельзя! У него посетители! Это меня подхлестнуло.
— Я по тому же вопросу, — туманно ответил я и вошел прежде, чем меня успели остановить.
Величко, грузный, черноглазый, малоподвижный украинец с мясистым грубоватым лицом, восседал в глубине, за своим столом. По дорогому двубортному пиджаку темно-синего цвета и галстуку от Бриони вы сразу понимали, что он следил за собой и знал толк в одежде.
Напротив него на краешке кресла нетерпеливо крутился Бык, что-то оживленно объяснявший ему и тыкавший пальцем в лежавшие перед ним мятые бумаги. На Быке был его неизменный франтовской полосатый костюм, так не вязавшийся с его дурашливой, смешливой физиономией, и, разумеется, черные лаковые туфли.
У самого входа, на стульях, рядышком смирно сидели двое здоровых парней, габаритами и привлекательностью напоминавшие циклопов-близнецов. По внешности я бы принял их за братву, но одеты они были не по-бандитски: в черные пиджаки, лопавшиеся на спине, и белые рубашки с одноцветными галстуками. Где и с какой целью откопал их Бык, оставалось только гадать.
Возможно, конечно, Величко и ждал Быка с нетерпением, но заключить это по выражению его лица было невозможно. Уставясь куда-то вниз, Степан Тарасович с брезгливой гримасой барабанил пальцами по крышке стола и, казалось, не понимал ни слова из того, что втолковывал ему Бык. Похоже, он закипал.
— Здравствуйте! — громко сказал я, не зная, как себя вести. — Надеюсь, не очень помешал?
— Я занят! — крикнул Величко, не поднимая на меня глаз. — Позже!
В отличие от него, Бык оглянулся и расплылся в улыбке.
— Проходи, братан, присаживайся, — жизнерадостно приветствовал он меня. — Мы щас по-быстрому все решим.
И вновь повернувшись к Величко, небрежно пояснил:
— Да это не к тебе. Это ко мне. Ты не менжуйся.
Он дружески потрепал по лежавшей на столе пухлой руке вице-губернатора и продолжил как ни в чем не бывало: — Значит, расклад получается такой...
Но оторопевший Величко не дал ему закончить.
— Как, то есть, к вам? — отдергивая руку и багровея от гнева, взревел он. — Я что-то не понял! Вы в моем кабинете кому-то встречи назначаете?
— Да ты не отвлекайся, — успокоил его Бык. — Ты следи за базаром-то. А то опять не догонишь.
— Вы почему мне тыкаете?! — набирал обороты Величко.
— А ты мне тоже тыкай, — предложил Бык демократично.
— Вы вообще кто такой?! — взорвался Величко. — Вы по какому вопросу здесь находитесь? Вы как смеете здесь распоряжаться? Мне сказали, что будет директор автозавода по строительству! С заместителем. По вопросу выделения подрядов. А вы с какой-то ерундой влезаете в мое расписание... С какими-то, понимаешь, посторонними!
Он мотнул головой в сторону сидящих у двери мордоворотов. Его возмущение оставило циклопов равнодушными. Один из них в это время зевал, не прикрывая рта. Другой сидел неподвижно.
— Вот я тебе и говорю, вникни в суть, — ласково прервал его Бык. — Фирма наша эту дорогу под Долгопрудной еще в июле закончила. Так? Все сделала, че надо. Так? — он ткнул пальцем в свои мятые бумаги. — Гляди в акты приемки. Да че ты на пацанов-то вытаращился? На них ниче не написано. Ты сюда гляди! Подписи есть. Печать есть. Все откаты твоим людям наши коммерсы отдали. А ты до сих пор не рассчитался. Мы че, по-твоему, за свои бобы должны попадать?
— Какая дорога?! — в голос заорал Величко. — Какие откаты? Вы в своем уме? Убирайтесь немедленно!
Бык вздохнул.
— Вот конченый! — пожаловался он мне. — Не, ну, в натуре, вот как с этими беспредельщиками разговаривать?
Он снова повернулся к Величко.
— Ты меня слушай, — терпеливо, как маленькому, принялся объяснять Бык. — Я тебе по новой говорю. В пятый раз. На русском языке. Нам чужого не надо. Ты нам наше отдай. У тебя голова или жбан с этими, как ее... с галушками? Наша фирма...
— Вон! — взревел Величко. — Вон! Я милицию вызову!
Он было потянулся к одному из стоявших на его столе телефонных аппаратов, но Бык его опередил. Схватив трубку, он коротким быстрым движением врезал ею Величко полбу. Трубка разлетелась на куски. Величко вскрикнул и схватился руками за голову.
— Ой! — воскликнул Бык, участливо наклоняясь над Величко. — Ты не ушибся?
Я невольно вскочил с места.
— Да ты-то хоть не кипишись! — недовольно проворчал Бык. — Вот развели здесь канитель! Бегают, орут!
— Бандит! — простонал Величко, зажимая лоб и раскачиваясь в кресле из стороны в сторону. Между его пальцами показалась кровь. — Рэкетир окаянный!
— Да ты бандитов не видел! — оскорбленно отозвался Бык. — Я с тобой по-культурному, между прочим, тру. И никакой я тебе не рэкетир. Я ж тебя петухом не обзываю. Ты дальше слушай...
— Я не буду слушать, — хрипел Величко. — Я не стану ничего подписывать!
— Опять ты свое заладил! — с досадой заметил Бык. — Откуда ты такой тупорылый взялся на мою голову?
Он обернулся к своим спутникам.
— Илюха, ну ты че расселся? Видал, он же не вкуривает. В натуре отморозок.
Один из циклопов кряхтя поднялся со стула и протопал по кабинету в сторону Величко, с заметным облегчением срывая с себя на ходу галстук и засовывая его в карман. Его час пробил. Другой последовал его примеру.
— Запускать, что ль? — осведомился он, чуть оживляясь.
— А че, глядеть, что ль, на него! — саркастически отозвался Бык.
— А человеку че скажем? — поинтересовался Илюха.
— Не вышло, скажем! — отрезал Бык. — Врать же не будем!
Вероятно, они говорили про Ильича, которого даже за глаза называли только «человеком». Парализованный ужасом Величко прислушивался к их диалогу. Глаза его расширились. Бандиты подхватили его под руки и без всякого почтения рванули из кресла.
— Только не здесь, — деловито распоряжался Бык. — А то он еще базар поднимет. В ихнем предбаннике слыхать будет.
Один из парней рывком распахнул дверь в комнату отдыха, и Величко поволокли внутрь. Тот наконец опомнился.
— На помощь! — заорал он, вырываясь. Из разбитого лба по искаженному ужасом лицу стекала кровь. — Убивают! Бандиты убивают!
— Да заткнись ты, — угрюмо сказал Илюха, ударяя его по шее ребром ладони. — Че ты, падла, прям мне в ухо верещишь!
Величко сразу обмяк и затих в их руках. Таща его как мешок, они исчезли в комнате отдыха. Следом оттуда раздался грохот, как будто крушили мебель.
