Хотя в первые дни прихода к власти Иоанна Павла II Марцинкус не мог пожаловаться на предвзятое к себе отношение. За епископом Ортинским не только оставили функции распорядителя финансов и главы секретной службы, но и даже назначили председателем государственной понтификальной комиссии, т. е. министром внутренних дел Ватикана. Воспрянувший духом Поль Казимир Марцинкус с усердием взялся за изучение польского языка, вспоминая те крохи, которые он усвоил в далеком детстве в Чикаго от отца литовского происхождения. Вскоре оказалось, что и знание польского не поможет найти Марцинкусу общий язык с новым папой. Кароль Войтыла считал, что обнародование бюджета Ватикана поможет оздоровить финансовую систему этого государства, пресечь многие махинации, свершавшиеся под сенью Института религиозных дел — банка, чья деятельность никоим образом не соответствовала благонамеренной вывеске. Папа Войтыла подобно президенту Картеру вынужден был заговорить о моральных ценностях главным образом потому, что политика возглавляемых ими государств и институтов утеряла на словах и на деле приверженность даже самым элементарным нормам общечеловеческой морали.
Войтыла стремился постепенно изменить заведенные порядки и расстановку сил в римской курии. Что, как показали события, было небезопасно для него. Об этой глухой борьбе, которая велась внутри ватиканских стен, свидетельствует отрывок из статьи в итальянском журнале «Эспрессо» (19.8.1979) под заголовком «Маневр умелого банкира: Войтыла революционизирует финансы Ватикана».
«Маневр носит настолько революционный характер, что один лишь папа-иностранец мог пойти на это: в конце 1979 г., т. е. по истечении первого года пребывания Иоанна Павла II на папском престоле ватиканское государство обнародует свой бюджет. После многовековых ревностных стараний сохранить тайну Ватикан официально объявит, каковы его поступления и расходы, а следовательно, сумма дефицита. Этому шагу, то есть опубликованию ватиканского бюджета, все еще противится всеми силами наиболее консервативное крыло курии. Но Кароль Войтыла, поддерживаемый новым государственным секретарем кардиналом Агостино Казароли, по-видимому, не испытывает никаких сомнений.
Решение придать гласности бюджет Ватикана назревало уже давно. Ровно год назад, а именно в августе 1978 г., во время конклава, на котором был избран папа Лучани (Иоанн Павел I. — Ред.), довольно многочисленная группа кардиналов — представителей старой гвардии выступила против сотрудников Монтини (Павел VI. — Ред.), которые все еще прочно держали в своих руках власть. Они решительно потребовали, чтобы их ознакомили с финансовым положением Ватикана. Чтобы удовлетворить их требование, сотрудники курии подготовили за ночь своего рода сжатый бюджет, характеризовавшийся дефицитом в размере 11 млрд. лир. Но «мятежным» кардиналам этой цифры было недостаточно: «А где папа берет деньги, чтобы покрыть этот дефицит? — спросили они. Участников конклава не информировали также и о деятельности Института религиозных дел, влиятельнейшего банка Ватикана.
Неужели при Войтыле финансы Ватикана действительно уже не будут наглухо скрыты от посторонних глаз за бронзовыми вратами? И в какой мере решение обнародовать бюджет действительно является революционным? Какие тайны, связанные с имуществом и финансовой деятельностью Ватикана, станут в результате достоянием гласности?»
Выяснилось, что большинство подобных тайн носило ярко выраженный уголовный оттенок.
… 18 июня 1982 г. на Темзе туманным ранним утром полицейский патруль заметил силуэт человека, болтавшегося на веревке под опорами моста Черных братьев, что в двух шагах от лондонского делового квартала Сити. Это был труп 62-летнего Роберта Кальви, скрывавшегося от итальянского правосудия президента — генерального директора «Банко Амброзиано», чей крах был отмечен на первых полосах всех газет западного мира. В карманах Кальви были обнаружены помимо 20 тыс. долларов наличными и чековой книжки два небольших кирпича. Два кирпичика на трупе под мостом Черных братьев — эти масонские символы, ясно указывали на тех, по чьему приказу было совершено убийство итальянского банкира, тесно связанного с масонами, мафией, ЦРУ и Ватиканом. Накануне личная секретарша банкира Кальви также погибла — Грациела Корокер выпала из окна третьего этажа «Банко Амброзиано» в Италии. Вначале оба случая были расценены как самоубийство, но в западной печати неоднократно высказывались предположения о том, что банкир умер не по своей воле. Об этом же спустя несколько месяцев заявили журналистам в Нью-Йорке вдова и сын Кальви, которые обвинили в причастности к его смерти главарей масонской ложи «П-2». власти Ватикана, ЦРУ и мафию, опасавшихся возможных разоблачений их совместной противозаконной деятельности.
Покушение на папу Иоанна Павла II 13 мая 1981 г. совпадает по времени с разворачиванием грандиозного скандала вокруг финансовой аферы — крупнейшей за всю историю папства. Ни один антиклерикал в самом фантастическом детективе не смог бы изобразить более разнообразную картину финансовых и политических махинаций, заговоров, торговли крупными партиями оружия и наркотиков, убийств неугодных лиц, терроризма, чем это было на самом деле.
Летом 1982 г. Ватикан оказался должен Итальянской Республике 1,4 млрд. долларов. Сумма немалая, если учесть к тому же, что святой престол входил в малое число государств в мире, не имевших долгов. Американский епископ Поль Казимир Марцинкус, исполнительный глава финансов Ватикана, даже стал преследоваться итальянской полицией за соучастие в преступной инсценировке краха крупнейшего в Италии частного «Банко Амброзиано». Чуть раньше сели за решетку Микеле Синдона, Массимо Спада и Луиджи Меннини, также главные распорядители ватиканских финансов, был убит находившийся в бегах президент «Банко Амброзиано» Роберто Кальви, обвинен в государственной измене глава тайной масонской ложи «П-2» фашист Личо Джелли.
Все вышеперечисленные финансовые воротилы были масонами, находились в сговоре, хотя и соперничали между собой масштабами экономических преступлений, коррупции, борьбы за личную власть и влияние, стремления выслужиться перед основными своими покровителями и хозяевами из Центрального разведывательного управления США. В таком случае, спросит читатель, почему же все они потерпели крах? Почему рутинная в общем-то смена декораций, «перестановка кадров», прошла с таким шумом, превратившись в самый громкий политический скандал Италии и Ватикана за сорок послевоенных лет?
Цепная реакция политических банкротств в Риме началась с дела банкира Микеле Синдоны — в течение пяти лет (1969–1974) являвшегося главным финансовым советником святою престола, личным другом монсеньора Марцинкуса, директора Института религиозных дел (ИОР).
Турист, обнаруживший вывеску ИОР на фронтоне небольшого трехэтажного каменного здания, что неподалеку от ворог Св. Анны, внутри «города Ватикана» в Риме, естественно, представлял себе некое учреждение благотворительного характера. Непосвященный удивлялся, узнав, что ИОР представляет собой один из крупнейших международных финансовых центров. Банк этот был создан в 1942 г. папой Пием XII и до недавнего времени был полностью свободен от контроля итальянского государства. В этом банке могли хранить свои деньги монашеские ордена, епархии, прелаты или миряне-граждане государства Ватикан, а также иностранцы из числа избранных. Своим уважаемым клиентам ИОР гарантировал тайну банковских вкладов, достойную швейцарских традиций, освобождение от налогов, как на Багамских островах, возможность совершать финансовые операции, с которыми могли соперничать лишь банкиры с нью-йоркской Уолл-стрит. Не случайно директор Института религиозных дел Поль Казимир Марцинкус, епископ Ор-тинский, был «своим человеком» в Швейцарии, на Багамских островах и на Уолл-стрит.
В ватиканском божьем банке викарием, верховным, так сказать, распорядителем является сам папа римский — номер банковского счета 01616. Этот номер автоматически переходит к каждому очередному главе святого престола. До Иоанна Павла II сей счет принадлежал безвременно скончавшемуся Иоанну Павлу I, а до него Павлу VI, в миру Джованни Батисте Монтини, чье доверие и дружбу сумел завоевать Синдона.
В 1961 г. пятидесятилетний Микеле Синдона стал владельцем миланского «Банко привато финанцарио», а позже, в 1969 г., другого миланского банка — «Банко унионе». То были времена итальянского «экономического чуда», процветания районов к северу от Неаполя. Бум сопровождался всевозможными крупными спекулятивными сделками, комбинациями. Синдона был одним из наиболее удачливых, и буржуазная пресса аплодировала ему. Банкир этот был человеком проверенным. Американское управление стратегических служб (предшественник ЦРУ), еще в 1944 г., готовя почву для будущего, обратило взор к итальянским масонам и мафии. Одним из самых «надежных людей» главного резидента УСС в Италии полковника итальянского происхождения Макса Корво, его приближенным стал молодой сицилийский мафиози, будущий банкир мафии Микеле Синдона.
