— Я отвечаю. Попробуй его разыскать.
Начальник караула, сомневаясь, качает головой. Скрывается за дверью, но тут же возвращается.
— Бесполезно, — говорит он. — Старика тут нет. Дам тебе пропуск, если хочешь. Он, должно быть, у четвертого склада.
Штур берет пропуск, ждет, когда откроется дверь, и быстрым, энергичным шагом идет к четвертому складу. Издалека видит двух офицеров. Первый из них, с подполковничьими знаками различия, пузатый, лысый, задыхающийся от бешенства, верно, и есть начальник базы. Второй, стройный, элегантный, с походкой как у породистой лошади, — по-видимому, таинственный капитан из Главного инспектората.
Остановившись в трех шагах от начальника базы, как положено по уставу, Штур рапортует:
— Господин подполковник, докладывает унтер-офицер части особого назначения «Адлерсхорст Зюд» Ханс-Якоб Штур. Прошу разрешения поговорить с господином подполковником наедине по неотложному делу.
Начальник СБ-3, который уже знает, что за дело может иметь к нему унтер-офицер части особого назначения, от злости кусает губы. Этого еще не хватало! Капитан Куно фон Ризенталь обнаружил на СБ-3 поводов с двести для разносного доклада об инспекции, а тут еще этот груз, про который утром по телефону говорил Вибольд. Этот болван унтер-офицер мог бы подождать, пока фон Ризенталь отсюда уберется.
— Слушайте, унтер-офицер, — гневно говорит он, — вы же видите, что я занят. Подождите в унтер-офицерской столовой, пока я освобожусь.
— Господин подполковник, — настаивает Штур, — дело, к сожалению, очень срочное.
— А что это за дело? — с интересом спрашивает капитан фон Ризенталь.
— Мне приказано ни с кем об этом не говорить, кроме начальника базы, — холодно отвечает Штур.
— Я военный адъютант канцлера, — резко обрывает его фон Ризенталь, — и прибыл сюда с инспекцией по распоряжению министра обороны. Унтер-офицер, приказываю немедленно мне рапортовать.
Штур вопросительно смотрит на начальника и по глазам угадывает, что тот решительно против.
— Я обязан выполнять приказ, — продолжает Штур. — И мне ничего не известно насчет того, чтобы инспектор из министерства обороны имел право отменять приказы, которые отдаются в частях особого назначения.
Капитан фон Ризенталь смотрит на Штура как на редкостного кусачего зверька.
— Унтер-офицер, вы ведете себя смехотворно. Как ребенок. Но раз вам так уж важно выполнить приказание вашего начальства, я не буду препятствовать. Рапортуйте подполковнику, а я уже от него узнаю, что это за срочное дело.
Ризенталь отходит на несколько шагов, прохаживается около склада, поднимает с земли какую-то гайку и с интересом ее разглядывает. При этом он искоса посматривает на стоящий поблизости вертолет, в котором неподвижно сидит майор Цопке. Этому тоже не до смеха.
— Ну говорите, черт побери! — нервничает начальник базы. — Вы что, не могли немного подождать? Кажется, в особые части подбирают людей с сообразительностью ниже среднего уровня. Вижу, что это правда.
— Разрешите доложить, господин подполковник, что я не мог ждать, — пропуская мимо ушей язвительное замечание, отвечает Штур. — Мы привезли…
— Знаю, что вы привезли. Это не сгорит и не сгниет.
— Как раз получилось что-то в этом роде. В одной из моих машин счетчик не только вышел за красное поле, а даже за самое верхнее деление на циферблате.
— Где эта машина?
— Мы ее на время оставили в лесу, в нескольких километрах отсюда.
— Вижу, унтер-офицер, что был к вам несправедлив. Вы очень разумно поступили. А что с остальными?
— Машины стоят у главного въезда.
— Это нехорошо. Очень нехорошо. Еще увидит этот красавчик и начнет задавать вопросы. Бумаги какие-нибудь есть?
— Никаких. Я получил приказ доставить груз на СБ-3, и больше ничего. Мне сказали, что вы обо всем знаете.
— Знаю, знаю. Но документ какой-нибудь не помешал бы. Подождите немного. Я пойду в канцелярию и велю выписать вам накладную. Вы ее потом возьмете, спрячете в карман и, если вас спросят, предъявите капитану.
— Понимаю, господин подполковник.
— Где их погрузили… то бишь товар, который вы везете?
— В открытом поле, на перекрестке шоссейной дороги из Эшерпфара до Уппердингена.
— Значит, не на шестой базе? Ну, все равно. Мы впишем СБ-6 как место погрузки.
— Господин подполковник, я слыхал, что на СБ-6 случилось что-то странное…
— Правильно, Штур. В таком случае мы впишем Секретную базу № 4. Знаете, где она находится?
— Разрешите доложить, что не знаю.
— На полпути между Дортмундом и Ламмерсдорфом. Прикиньте по карте, какое расстояние, и впишите в накладную. Можно на вас положиться?
— Так точно, господин подполковник.
— Вижу, что с особыми частями можно найти общий язык.
— Я раньше служил в штурмовой группе погранохраны.
— Это и видно, унтер-офицер. Ладно. Я сейчас займусь этим франтом, а вы делайте свое дело. Но сперва я должен зайти в канцелярию.
Унтер-офицер Штур обожал такие ситуации. Уже в погранвойсках он имел возможность видеть, как на самом деле живет правящая элита: не раз целые ночи ему приходилось охранять всяких важных лиц. А когда он пошел в коммандос, до конца избавился от иллюзий. И не упускал возможности обвести вокруг пальца этих типов из Бонна. Если бы унтер-офицеру приказали высадиться с парашютом во дворе президентского дворца и захватить сидящего там старого дурака Бонкова, он проделал бы это без колебаний.
Пока начальник базы беседовал с унтер-офицером Штуром, капитан фон Ризенталь вышел за территорию базы через ту самую злополучную дверь (на других базах, где хранилось нейтронное оружие, не было никакого другого входа, кроме въездных ворот, открывавшихся с помощью радиосигнала) и увидел стоявшие около нее автомашины, которые используются для транспортировки нейтронных боеголовок. Солдаты, их сопровождавшие, были, правда, не из разговорчивых, но капитан умел беседовать с нижними чинами. Через три минуты Куно фон Ризенталь узнал все, что хотел узнать. Только теперь он понял, почему канцлер дал ему такое странное и срочное поручение. Это было нечто большее, чем обычный беспорядок. В тридцати километрах от границы ГДР! Теперь майорские погоны обеспечены, да и дальнейшая карьера рисовалась в радужных тонах.
Куно фон Ризенталь подумал, что ему все-таки повезло. Он вернулся на территорию базы и увидел начальника, который высматривал место между складами.
— Ну что же, господин подполковник, — произнес фон Ризенталь, — я свое дело закончил. Остается только выяснить, что это за странный груз, и я не буду вам больше надоедать. Что вам сказал этот унтер-офицер?
— Он привез с четвертой базы части для ракетных установок «земля-земля». Это новейшая конструкция, и поэтому строго засекречена.
— С четвертой базы? Интересно. Я был там два часа назад и ничего не слышал ни о каких частях для этих установок. Даже проверял книги учета на складах.
Начальник теряется, но тут же спохватывается:
— Вероятно, это специальный груз, не учитываемый в складских операциях. Так иногда бывает.
Куно фон Ризенталь смотрит в глаза начальнику базы и произносит, отчеканивая каждое слово:
— Подполковник, вы что-то от меня скрываете. Сожалею, но я вынужден буду сделать соответствующие выводы. Эти машины доставили от французской границы, а вовсе не с базы номер четыре, какой-то тайный груз, документы на который отсутствуют. Вы собираетесь его принять и хранить на базе, нарушая все предписания, какие на этот счет имеются. Немного погодя я потребую от вас объяснений, а пока что прошу мне сказать, где тот унтер-офицер, который был начальником сопровождающей команды.
Начальник базы не может скрыть внезапной бледности: дело обернулось куда как скверно.
— Унтер-офицер Штур? Кажется, пошел в канцелярию. Но я, честное слово, не знаю, на чем основаны обвинения…
— Господин подполковник, я только родился, когда вы уже были на военной службе. Но боюсь, что вы чересчур понадеялись на мою неопытность или наивность. Вы, вероятно, догадываетесь, что, если федеральный канцлер направил меня с такого рода миссией, у него были основания взять под сомнение существующие в армии порядки. Не думаете же вы, что я обману его доверие.
— Я вовсе этого не думаю, господин капитан. Но подчас мне кажется, если позволите быть до конца откровенным, что у молодых офицеров наших вооруженных сил нет достаточно…
— Чего нет?
— Достаточно сильного, если можно так выразиться, чувства патриотизма.
— Интересная мысль, господин подполковник. Я позволю себе заметить, что мое имя Куно фон Ризенталь. Мои предки служили еще Генриху Льву.[10] Мой прадед был генералом у Гнейзенау, а отец во время последней войны командовал корпусом. Это, по-вашему, недостаточная гарантия патриотизма?
