— Источники?..
— Те же, что привели меня к вам.
— СВР? — спросил Скорпион.
— Я скажу вам, если мы договоримся. Те же источники сообщили мне, что, если Черкесов будет убит, Россия начнет вторжение. Украина обратится к НАТО. Это будет самым серьезным кризисом со времен кубинского.
— Вы хотите, чтобы я предотвратил убийство Черкесова?
— Я хочу, чтобы вы предотвратили войну.
— Войну из-за убийства одного человека?
— А почему бы и нет? Первая мировая война началась именно с убийства одного человека, — сказал Ахнецов. Оба замолчали. Скорпион мог видеть гавань и здания Монте-Карло, сгрудившиеся на фоне Приморских Альп.
— Вы пошли неверным путем, — сказал Скорпион, ставя стакан. — Это не мое. Кроме того, я не охранник.
— У Черкесова десятки охранников, — Ахнецов напрягся. — Нам нужна не охрана, нам нужен детектив, настоящий детектив.
— Это не лучший выбор. Моя эффективность обеспечивается неким уникальным сочетанием качеств, — сказал Скорпион, подаваясь вперед. — Не в последнюю очередь — владением языками. Украинского я не знаю, а русским владею весьма ограниченно.
— Но вы говорите по-русски, верно? И почти все украинцы говорят по-русски.
— Я знаю только самые азы и некоторые ругательства.
— Лучшая часть любого языка, — улыбнулся Ахнецов, но его глаза не улыбались. — Однако вы ошибаетесь. Эффективным вас делают знание и презрение к преградам. Вы — как волк, вроде меня.
Ахнецов подался вперед и что-то написал на листке бумаги.
— Что это? — спросил Скорпион.
— Число, — ответил Ахнецов, продолжая писать.
— Шестизначное?
— Семизначное, — Ахнецов повернул листок и подвинул его к Скорпиону. Сумма было достаточно большой, чтобы обеспечить Скорпиону безбедное существование до конца жизни.
— Это очень большие деньги, — сказал Скорпион осторожно.
— Вблизи казино в Монте-Карло расположен частный банк BNP Paribas, а законы о сохранении банковской тайны в Монако не менее строги, чем в Швейцарии. Половина этой суммы может быть положена на ваш счет не позднее чем через полчаса. Ну что, мистер, как-бы-вас-теперь-ни-звали, и неважно, какой вы национальности, мы договорились? — спросил Ахнецов.
«Забудь о деньгах, — сказал себе Скорпион. — Дело не в них. Рабинович желал этой встречи, иначе он никогда бы никому не сказал о секретном канале связи. А сделать это он мог только потому, что готово было рухнуть что-то жизненно важное для безопасности Америки. Рабинович был умнейшим человеком в американском разведывательном сообществе. Для дела это было важнее, чем судьба каких-то политиков из Восточной Европы. Гораздо важнее. А, кроме того, светила уйма денег».
— Когда выборы? — спросил Скорпион, складывая листок и пряча его в карман.
— Через восемь дней. А убийство может произойти в любой момент.
6
Бухарест,
Румыния
В дальнем углу кафе в районе Липскани в Старом городе Бухареста сидели два человека. Было поздно, и кафе было почти пустым. В окно Скорпион мог видеть, как ветер несет снег, а редкие пешеходы, спешащие домой, придерживают свои шляпы.
— Кто стоит за Ахнецовым? — спросил Скорпион.
— Ты думаешь, что это подставное лицо СБУ — Службы безопасности Украины? — спросил в ответ Шефер.
Он был главным сборщиком информации для ЦРУ в Бухаресте, в глуши, куда его сослали за чрезмерную искренность в Лэнгли. Это был долговязый афроамериканец с плечами хоккейного защитника — и лучший друг Скорпиона. Скорпион даже думал иногда, что это его единственный друг. Когда-то они вместе служили в группе «Дельта» Объединенного командования специальных операций (ОКСО), и только они двое выжили после внезапного нападения талибов на Передовую операционную базу «Эхо» (ПОБЭ) ОКСО в долине Чапрай в Северном Вазаристане, где официально американских войск не было. Именно там возникла близкая связь между ними — кровная связь, как считал Скорпион. И именно Шефер завербовал Скорпиона в ЦРУ.
— Или СВР?
— Или СВР, — согласился Шефер.
— И это так?
— Он плавает в водах, очень загрязненных нефтью, и не мог не запачкаться, — согласился Шефер.
— Он отправил мне сообщения в разные порты Европы. Только Рабинович знал об этом канале связи.
— Тебя, в сущности, интересует, не провалился ли ты?
— И что? — Скорпион почувствовал комок в горле.
Шефер покачал головой.
— Список портов Ахнецову дал Дейв, — успокоил его Шефер, и Скорпион почувствовал огромное облегчение.
— Значит, провала не было?
— Ни один волос не спутался на твоей голове. Никто не знает, в каком порту ты получил записку, в том числе и я, — сказал Шефер, стирая пену с усов. — Есть у тебя судно?
— Да, кеч. Морская прогулка проясняет мозги.
— Чушь. В нашем деле, если ты думаешь, что понял что-то, ты, возможно, понял это неправильно, — сказал Шефер, и оба засмеялись.
Шефер придвинулся ближе к Скорпиону, держа перед ртом бутылку, чтобы скрыть, что он говорит.
— Это дело с Ахнецовым… Контору не должны заподозрить в участии в нем. Но Лэнгли жаждет видеть тебя в Киеве.
— Почему? Что происходит?
— Это дело не моего уровня, но… — Шефер колебался. — Там горячо.
— Ты ничего не утаиваешь от меня?
Шефер бросил на него острый взгляд: «Я не забыл». И Скорпион понял, что тот думает о базе «Эхо». Шефер опустил взгляд на свои длинные пальцы, которые, как доводилось видеть Скорпиону, без труда гнули монеты.
— Я знаю только то, что Дейв Рабинович хочет, чтобы ты участвовал в этом деле, поскольку кто-то наверху насмерть перепуган, — и он посмотрел наверх. — Достаточно тебе этого?
Скорпион глубоко вздохнул. Теперь он понимал, почему Дейв сообщил Ахнецову о его секретном канале связи, а не дал ему какой-либо из его фиктивных gmail-адресов, которые служили ему обычными точками контакта: он хотел привлечь внимание Скорпиона. Что-то было очень серьезное. Но почему? Украина представлялась окраиной, а события в ней — мелким региональным конфликтом. Почему кому-то из очень высоких персон понадобилось, чтобы он принял участие в этих делах?
— Я могу кое-что использовать? — спросил он.
Шефер кивнул. Скорпион сказал ему, чего он хочет, и Шефер снова кивнул.
— Меня тревожит одно: почему выбрали именно меня?
— Ты должен помнить: это восточные европейцы.
— То есть они чрезмерно подозрительны?
— Поживи здесь столько, сколько я. Если бы они были даже намного доверчивее, им пришлось бы стать подозрительными.
— Похоже, они хотят кого-то независимого, кто мог бы работать на обе стороны, — Скорпион колебался. — А мы?
— Что за грязный мелкий ум у тебя, — ухмыльнулся Шефер.
— Это грязный мелкий мир.
Мимо их стола проходила молодая румынская пара. Они подождали, пока она выйдет в ночь.
— Ахнецов сказал, что, если с этим Черкесовым что-нибудь случится, Россия вторгнется на Украину, — промолвил Скорпион.
— Да? Кто же сообщил ему этот вздор?
— Он говорит, что СВР.
— Сказал он, кто именно?
— Он назвал Гаврилова, Олега Гаврилова, атташе по культуре в…
— Я знаю его, — Шефер скривился. — Он и правда из СВР, из управления С по Киеву.
— Ахнецов сказал, что это может означать войну. По этому поводу поднялась большая истерика.
— Рабинович думает так же.
— Господи, ты и в самом деле считаешь, что мы ввяжемся?
— Кто, черт возьми, знает? — пожал плечами Шефер. — Формально Украина включена в план присоединения к НАТО. Она посылала войска в Афганистан в помощь нам. И если Россия вторгнется, то в теории нам нужно будет что-то делать, — Шефер колебался, словно знал, что то, что он хочет попросить, ему, как другу, не следовало бы просить. — Когда ты будешь в Киеве… Мои боссы будут благодарны за все, чем ты сможешь нам помочь.
— Я не смогу появляться вблизи киевского вокзала. Кроме того, там повсюду есть средства электронной разведки, — сказал Скорпион, имея в виду, что электронные средства связи в Киеве контролируются и украинскими, и российскими разведслужбами, и он не может приближаться ни к одному из агентов и ни к одной из баз ЦРУ на Украине.
