Последнее ему сообщила полчаса назад Амрита. Это означало, что они вряд ли смогут увидеться в ближайшем будущем. Амрита так и сказала: «До встречи в новой жизни», — а затем повесила трубку — очевидно, больше она говорить ни о чем не могла.
— Значит, табличка с секретом «сомы» улетает за океан, «Кэпитал корпорейшн» не желает больше рисковать, — сказал Агарвал и, порывшись в карманах, нашел небольшой клочок бумаги с записанными на нем четырьмя последними цифрами телефона связного «Бригады С». Утром, когда он пытался дозвониться, телефон молчал. Сейчас тоже в трубке были длинные гудки, но затем раздался женский голос.
— Говорит друг. Я хотел бы срочно поговорить с шефом насчет моего «амбассадора», — сказал Агарвал.
— Минуточку, — ответила девушка, и на несколько секунд в трубке воцарилась тишина.
— Вы можете прийти сегодня к семи часам на Центральный овощной рынок?
— Конечно, я там буду, — ответил Агарвал.
— Вас там встретят, — в трубке раздались короткие гудки.
— Кажется, есть возможность помешать Джай-бабе, — сказал Агарвал, положив трубку. — А теперь расскажи, как там было у тебя с этим Смитом-Голифаксом.
Спустя два часа Виджей высадил Агарвала у входа на Центральный овощной рынок, а сам поставил машину на парковке и включил радио.
Рынок сиял тысячами огней — каждый прилавок, небольшой духан, был освещен сразу несколькими электрическими лампочками, а за ними тянулись ряды лотков с шипящими газовыми горелками. Эти огни освещали разложенные на витринах и лотках, лежавшие в открытых ящиках, поставленных прямо на землю, налитые солнцем золотистые яблоки «гольден», грозди винограда, пирамиды из гуавы и чику, груды бананов — от огромных, но самых дешевых, до маленьких, но самых дорогих, королевских. Чуть подальше, в глубине рынка, расположились торговцы овощами — товаром, в отличие от фруктов доступным и рядовому горожанину.
Вдоль пахнущих зеленью и керосиновой копотью рыночных рядов, не обращая внимания на зазывные крики продавцов, неторопливо прохаживались пришедшие сюда зачастую целыми семьями люди небольшого достатка — рабочие и мелкие служащие, студенты и пенсионеры. Для многих из них рынок был одним из лучших мест, где можно провести свободное время, а заодно и сделать — не торопясь и долго увлеченно торгуясь — свои нехитрые покупки. Большинство покупали овощи да полдюжины бананов — виноград, яблоки, мандарины стоили для них еще дорого, и нужно было подождать до Нового года, когда цены на некоторые фрукты начнут постепенно падать, радуя хозяек и детвору.
Базар — идеальное место для тех, кто опасается слежки. Затеряться здесь в многоликой толпе не составляло никакого труда. Чуть отошел от лотка — ты уже в полутьме, и толпа поглотила тебя. Агарвал подошел к условленному месту.
— Сааб желает вкусных яблок с гор? Заходите, заходите, специально для вас я оставил ящик, — вдруг услышал он знакомый голос.
Агарвал поднял глаза — перед ним стоял бородатый человек в чалме, в котором с трудом, но можно было узнать предводителя «Бригады С». Он протиснулся между лотками и зашел в небольшой духан. Каюм отдернул матерчатую занавесь и пропустил его внутрь подсобного помещения, заставленного ящиками.
— Говори, только быстро — что там у тебя? — вполголоса произнес Каюм.
Агарвал как можно короче поведал своему приятелю историю древней дощечки с клинописной записью секрета приготовления «сомы».
— Значит, этот кудесник улетает послезавтра? — переспросил Каюм.
— Да, кувейтским рейсом.
— Времени, конечно, у нас в обрез, но постараемся что-нибудь придумать. А теперь надо расходиться. — Каюм прошел вперед, вновь отдернул занавесь и вышел с Агарвалом к прилавку.
— Ну, как знаете, сааб. Больше таких яблок нигде не найдете, — начал обычный для базара монолог Каюм.
Агарвал, пройдя для порядка вдоль нескольких рядов, направился к выходу. В машине его встретил чем-то взволнованный Виджей:
— Слушай, передали сообщение о взрыве на заводе «Биохима» в Асике, и там погиб Мюллер — только что по радио сказали.
Агарвал сделал удивленное лицо.
— Ну а у тебя как — все нормально? — спросил Виджей.
Его приятель пожал плечами:
— Обещали помочь.
Они выехали с базарной площади. Инспектор прибавил скорость и направил машину в сторону новой части столицы.
Ровно в половине девятого Виджей и Агарвал подъехали к площади, на которую выходил фасад «Ориент бэнк». Посреди площади, у знакомой нам скульптуры английского монарха, играл разноцветными огнями фонтан. Машин было мало. Здесь, в самом центре новой части столицы, не было ни кинотеатров, ни ресторанов. Поэтому вечером поток автомашин резко редел, и только изредка, перед началом или после окончания очередного дипломатического приема, сеанса в кинотеатрах, через центр проезжала вереница автомобилей, а затем движение вновь надолго затихало.
У служебной стоянки Виджей заметил «мерседес» банкира.
Инспектор проехал мимо и остановил машину в соседнем переулке рядом со стоянкой такси. Друзья вышли из машины, перешли улицу, вошли в подъезд здания. Вестибюль был пуст. Лифт уже не работал, и им пришлось подниматься пешком. За полупрозрачной дверью с надписью «Директор» горел свет.
— Входите, входите, я уже готов, — услышали они, как только переступили порог приемной. — Сейчас я только потушу спет, и мы можем сразу спуститься вниз.
Он подошел к двери в приемную, задвинул раздвижные решетки и защелкнул замок. Друзья вопросительно переглянулись. Заметив это, банкир чуть улыбнулся и сказал:
— Нет, нет, не бойтесь — это не западня. Просто мы сейчас воспользуемся моим личным лифтом — иначе в подвал банка не попасть.
Он щелкнул выключателем — свет в приемной погас — и жестом пригласил пройти в его кабинет. Там он подошел к рабочему столу, нажал несколько кнопок. В боковой стене медленно сдвинулась декоративная плита и показалась узкая дверь кабины лифта. Банкир вошел внутрь и пригласил друзей последовать за ним. Кабина лифта закрылась и начала спускаться вниз. Наконец лифт остановился. Они вышли из кабины и очутились в небольшой, тускло освещенной комнате. Смит подошел к противоположной стене и нажал чуть заметную кнопку. В стене что-то щелкнуло, и она начала медленно раздвигаться. Смит вошел в образовавшуюся брешь, за ним последовали инспектор и Агарвал. Помещение, в котором они очутились, было довольно большим, все пространство напротив входа было занято тремя сейфами разного размера.
— Здесь хранятся резервные авуары банка — ценные бумаги, золото и бриллианты. — Смит показал на два больших сейфа. — Но думаю, что это вас сейчас не интересует, — сказал банкир и подошел к третьему, еще более массивному сейфу.
— К сожалению, как я уже говорил, к этому сейфу я доступа не имею. Так что теперь вы хозяева.
Виджей достал листок с выписанными комбинациями цифр и начал нажимать на расположенные на небольшой панели кнопки. После набора первой комбинации вверху над панелью загорелась зеленая лампочка, затем вторая и, наконец, когда инспектор набрал последние шесть цифр, — третья. Виджей повернул голову, посмотрел на банкира.
— Все правильно. Сейф открыт. Поверните ручку и потяните на себя, — сказал тот, не сходя с места.
Виджей взялся за ручку, повернул ее и слегка потянул дверь сейфа на себя. Раздался щелчок, и мощная дверь легко открылась. Внутри сейф был почти пуст. Виджей пошарил рукой и обнаружил на средней полке плоскую коробочку. Открыв ее, он увидел пластинку компьютерного диска. Виджей осторожно взял ее и протянул Агарвалу. Тот кивнул головой и положил диск в карман куртки.
В кабинет банкира они вернулись, проделав все в обратной последовательности.
— Я бы хотел получить то, о чем мы договаривались, — сказал банкир, когда они вышли через приемную в вестибюль банка.
— Документы у меня в машине, — ответил инспектор.
Они все трое вышли на улицу. Площадь заполнила вереница машин — очевидно, закончился сеанс в кинотеатре. Виджей порылся в багажном отделении и вытащил оттуда папку с документами для банкира. Они сухо раскланялись.
Вернувшись в квартал Нью-Эдем, друзья решили подождать с планом своих дальнейших действий. Они пропустили выступление по телевидению лидера Народной партии и поэтому решили выждать до утра, когда его изложение и первая реакция президента и прессы будут опубликованы в газетах.
На следующее утро Агарвал проснулся рано и сразу спустился вниз на улицу, закупил в киоске все газеты и принялся их читать. Реакция на выступление Хабиба была самой разноречивой — от негодующей в правительственном «Геральде» до восторженной в оппозиционной «Дейли таймс» и саркастической в крайне левой «Вперед». Его родной «Экспресс» поместил довольно туманную редакционную статью, из которой с трудом можно было что-нибудь понять — вероятно, Вардан еще не был до конца уверен в исходе президентских выборов и поэтому решил не рисковать. Но что удивило Агарвала больше всего, когда он прочел подробное изложение выступления в «Дейли таймс», то это полное отсутствие не только прямого упоминания, но даже и какого-нибудь намека на разоблачение операции «сома».
