Полина Раевская - Дайвинг в любовь

Ознакомительная версия.

© Раевская П., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Утро добрым не бывает… Особенно если тебя выдернули из постели в пять часов. Особенно если всю ночь ты спала на поролоновых бигуди, производители которых обещали, что ты их даже не заметишь, а сами обманули.

Поэтому, когда я, кое-как разлепив один глаз, с негнущейся шеей доползла до издававшего мелодичные звуки ноутбука и, с трудом наведя фокус, щелкнула по зеленой трубке, Юрку готова была убить.

– Соня, ну, ты и соня! – приветствовал меня брат, рассмеявшись. Неглупый парень, он почему-то считал этот каламбур ужасно забавным, произнося его каждый раз во время побудки. В последнее время из-за разницы во времени это происходило все чаще.

– Может, потому, что у нас еще пять утра? – ехидно парировала я, так и не разлепив второй глаз. Я повернулась всем корпусом (шея из-за сна на бигуди не гнулась) к боковому зеркалу и, поймав в нем свое отражение, едва не расхохоталась. Мне сейчас только Лихо Одноглазое в кино играть – «Оскар» за лучший грим точно обеспечен.

Далеко не всем прядям понравился союз с поролоновыми валиками, поэтому особо свободолюбивые локоны от сдерживающих их «тисков» освободились и теперь стремились вверх, не иначе вознамерившись покинуть мою голову. Другие старались не отставать и хотя и держались за бигуди, но как-то слабо, еле-еле и, что называется, из последних сил.

Нос опух от слез – следствие просмотренной вечером сентиментальной мелодрамы. Глаза же и вовсе жили каждый своей жизнью – один еще кое-как пробудился, а другой так и норовил прикрыться веком, как одеялом, чтобы снова очутиться в царстве Морфея.

– Просыпайся, Соня, – расхохотался Юрка. – Посмотри, красота-то какая! – брат переключил режим камеры и повел телефоном вокруг, демонстрируя мне восхитительный морской пейзаж.

– Юр, – я зевнула, – ты меня для этого поднял в такую рань?

– Ага, – брат кивнул, ничуть не смущаясь. – Мы сейчас на погружение идем, потом «отходняк», а там и солнце опустится. А мне очень хотелось, чтобы ты тоже эти пейзажи увидела.

– Угу, – я зевнула, – я увидела, Юр. И вчера тоже видела, не забыл? И позавчера.

– Ну, ты, мать, даешь, – парень обиделся, – то ж другие рифы совсем были.

– А-а-а, – протянула я, наконец-то разлепив второй глаз. – Тогда другое дело, конечно. А то я смотрю, океан, песок, думаю, все одно. А оно, оказывается, разное.

– Да ну тебя, – губы брата растянулись в белозубой улыбке. – Вообще-то, – Юркино лицо сделалось загадочным, – я тебе не только для этого звоню. Сонь, тут появилась чудесная возможность… Одним словом… В общем… – парень выдержал торжественную паузу. – Сестра! Ты летишь в Италию!

– Что?! – Веки, которые еще пять минут назад с трудом поднялись на пару миллиметров, теперь взлетели едва ли не до самых бровей.

– Вот так и знал, что такой реакция будет, – огорчился Юрка. – Можно подумать, я тебя на Соловки отправляю. Короче, слушай, я все продумал! Не переживай – твоя гордость, она же гордыня, не пострадает. Не хочешь принимать от меня помощь – не надо! Полетишь на свои.

– Угу, – я усмехнулась, – ты там в своей Австралии нашел покупателя органов? С моими финансами, чтобы посетить заграницу, мне для начала придется почку продать. Или еще какой парный орган. Можно и не парный, но тогда вряд ли я дотяну до заветного берега.

– Три раза «ха», – оценил шутку брат. – В общем, я сейчас на погружение иду, как отныряю, восстановлюсь, тогда и поговорим. Ты пока найди свой загранник и скинь мне номер банковского счета… И не волнуйся! – Юрка предупредил рвущийся из моей груди протест. – Я не собираюсь осыпать тебя деньгами! Закину их только для того, чтобы тебе визу дали. Как только ее получишь, можешь мне все назад перечислить, раз такая гордая и независимая.

– Вы знаете, у меня аэрофобия! – торжественно сообщила я соседу – толстому лысому дядьке, который беспрестанно потел и потому то и дело прикладывал носовой платок к своей макушке. – У вас тоже? – Я бросила выразительный взгляд на покрывшую его лоб испарину.

Дядька дернулся как от удара и произнес обиженно:

– У меня гипергидроз – повышенная потливость головы.

– Ну, хорошо, что не ног, – рассмеялась я и тут же прикусила язык – судя по источаемому мужчиной аромату, потела у него не только лысина. – Простите, пожалуйста, – я доверительно наклонилась к мужчине, – я, когда волнуюсь, становлюсь ужасно болтливой. Мету языком что попало. Особенность у меня такая. Ну, как ваш этот… гипер… гипер… – я запнулась, – чего-то там. Вот у меня гиперразговорчивость. В Сети пишут – это такой способ борьбы нервной системы со стрессом. Просто, если не буду говорить во время полета, меня на части разорвет, – я натужно рассмеялась.

Мужчина обреченно вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Наивный! Неужели всерьез думал, что меня можно этим остановить? Полет до Милана длится четыре часа – вполне достаточно, чтобы успеть рассказать о моей жизни два раза – событиями она не изобиловала.

– Ну, и вот, значит, – после школы я поступила на филфак. Основной язык – английский, а итальянский вторым уже шел. Преподавательница у нас была Матильда Львовна. Презанятная, я вам скажу, тетка…

Нервным движением мужчина ослабил галстук и бросил полный тоски взгляд на расположенный через проход ряд, где пассажиры безмятежно спали, откинувшись на надувные подушки.

– А Юрка у меня дайвер. Я вам говорила, что Юрка – это мой брат? – я сделала вид, что не заметила нетактичное поведение собеседника. Хотя, вернее было бы сказать, слушателя. – Ну, не просто дайвер, конечно. Удовольствие-то недешевое. Вот он и работает топ-менеджером в крупной компании. Ага, – я рассмеялась, – понимаю, звучит смешно, но именно в такой последовательности он жизненные приоритеты и расставляет: сначала – дайвинг, а уж потом – работа. Получает он будь здоров! Не то что я! Много ли нам, школьным учителям, платят? А тут еще кредит этот, – я вздохнула, – добро бы мой, а то попала, как кур во щи. Без вины виноватая. Кто ж знал, что так получится? Верка же моя одноклассница, как откажешь? Да, – я махнула рукой, – история, не поверите, классическая! Попросила меня знакомая стать ее поручителем по банковскому кредиту. Убедила, что это формальность пустая, ни к чему не обязывающая. Я ж не знала, что у Верки муж – игрок и все деньги просаживает. Ну и согласилась – как-то не по-товарищески отказать было. А потом… Ай, да чего там, – я снова махнула рукой.

– Интересно получается, – дядька, весь полет изображавший из себя великомученика, неожиданно оживился, стоило появиться возможности посчитать чужие финансы. – И как же вы на зарплату учительницы да еще с кредитом в Италию-то полетели?

– Ой, это такая чудесная история! – я едва в ладоши не захлопала, обрадовавшись возможности побаловать дядьку подробностями.

– Билет мне даром достался. На Юркиной фирме кто-то купил его, а потом не смог полететь, поэтому мне по дешевке и продал, чтобы деньги совсем не пропали – билет-то невозвратный.

– Хм, – пробормотал мужчина, – невозвратные билеты возврату и обмену не подлежат, – ехидно произнес он.

– А этот, значит, подлежал! – упрямо мотнула я головой.

– А я вам говорю – никакие не подлежат, – дядька аж побагровел от злости, будто мы с ним спорили на миллион и я неожиданно оказалась права.

– А я… – запнулась я и бросила на собеседника полный тоски взгляд. – Что, правда?

Мужчина торжествующе кивнул головой.

– Ну, Юрка, – пробормотала я, отвернувшись в сторону.

– Ой, можно подумать! – в разговор неожиданно вмешалась грузная тетка, сидевшая впереди. А я и не подозревала о том, что у меня еще один слушатель имеется. Хотя чему удивляться, если волнение обычно повышает мой голос на пару октав – подозреваю, о моей личной жизни весь самолет осведомлен.

– Что вы, милочка, так переживаете? – удивилась женщина. – Ну, помог вам брат, и что? Меня вот сын, например, в Италию отправил, так я только рада! На то мы и родня!

– Вы не понимаете, – прошептала я. – Юрка ведь мой младший брат. Это я должна его поддерживать во всем, понимаете, я! Когда родителей не стало, я на их могиле поклялась, а сама… От меня вечно одни только неприятности!

– Ну, будет, будет, – сосед смущенно похлопал меня потной ладошкой по руке. – В конце концов, это только билет. Остальное-то вы сами же, да?

– Теперь и в этом не уверена, – расстроенно пробормотала я. – Видите ли, о жилье тоже Юрка договорился. С Франческой. Это девушка из их команды. Она сегодня в Австралию улетает, домик под Миланом пустует, ну и… У нее там зверек какой-то. То ли кошка, то ли собака, я толком не разобрала. Присмотреть некому. Ну, Юрка и предложил – я в ее доме поживу, за животным присмотрю, в языке попрактикуюсь и вообще. Правда, теперь я уже не удивлюсь, если меня ждет снятый братом втихую особняк. С него станется…

Ознакомительная версия.