Евгений Сухов
Жены, которым не повезло
© Сухов Е., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
* * *
Глава 1
Скверный сон, или Звонок от старой знакомой
Воскресенье четырнадцатого декабря две тысячи четырнадцатого года я провел наихудшим образом. По городским улицам стелился вязкий и густой туман – из квартиры выходить не хотелось, а дома было совершенно нечего делать. Пробовал читать, так книга просто выпадала из рук, пытался смотреть телевизор, но не мог усидеть и пяти минут. Гостей я не ждал, самому в гости пойти не к кому, да и не было никакого желания куда-либо топать.
Грустновато, когда отсутствует интересное дело. А его не было с того самого времени, как в сентябре я раскрыл три убийства, совершенные тремя руководителями риелторской компании «Бечет», и передал господ преступников в руки Главного следственного управления по городу Москве в лице майора юстиции Владимира Ивановича Коробова. С тех пор я его не видел, он вдруг куда-то запропастился. Наступило затишье: унылое и тусклое, отбивающее всякое настроение и провоцирующее зеленую тоску. Мое настроение отнюдь не походило на предпраздничное, а ведь приближался Новый год, люди начинали к нему готовиться загодя: закупать еду и питье, приобретать подарки для дорогих людей, пряча их покуда подальше от глаз. В некоторых домах, как мне было видно из окна, уже устанавливали елки, развешивали на них гирлянды. Я же пребывал в депрессии, с которой просто не было никакого сладу. Так у меня бывает, когда какая-то серьезная цель достигнута, результат получен, а новая цель еще не определена. Я всегда боялся этого периода междуцелья, поскольку именно в это время впадал в хандру, из которой всегда тяжело было выбираться, даже водка не помогала.
Несколько раз я принимался смотреть по своему ноутбуку второй сезон сериала «Марьина роща». Время от времени интерес к нему проскакивал, но когда я угадывал наперед, как разрешится та или иная ситуация с героем Домогарова, мне снова становилось смертельно скучно, и я мстительно хлопал крышкой ноутбука. Заполучи!
Чтобы день поскорее закончился, я лег в половине десятого и, кажется, почти сразу уснул. Мне приснились какие-то размалеванные девицы в черных ажурных колготках, сидевшие за длиннющей стеклянной витриной и делавшие призывные знаки. Я шел вдоль этой витрины, но, к своему немалому сожалению, не находил двери. А рядом с этим магазином почему-то вращала крыльями красная мельница.
Потом я очутился в собственной квартире. Но, к моему неудовольствию, – не один. В кресле напротив дивана, на котором я лежал, сиживал тот самый господин в джинсах и стильном пуловере песочного цвета от Кельвина Кляйна, который со своим товарищем как-то однажды заходил ко мне, когда я расследовал дело о вагонах с евро на запасных путях Белорусского вокзала. Этот его безымянный товарищ, что без труда и лишних эмоций убил тогда двух охранявших меня фээсбэшников, тоже был тут, но держался очень скромно: стоял чуток поодаль от нас, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал за мной. Его правая рука пряталась в кармане серого пиджака, где, очевидно, лежал черный пистолет. И он готов был в любую секунду выстрелить в меня, если бы получил на это санкцию от господина в песочном пуловере…
– Вот мы и снова встретились, господин Русаков, – спокойно объявил человек в песочного цвета пуловере.
– Я это уже заметил.
– Скучали?
– Не особенно… Во всяком случае, по вам точно не скучал, – ответил я и попытался приподняться. Человек в сером костюме немного подался вперед и буквально вонзил в меня свой взор:
– Не надо делать резких движений, Русаков, это сильно беспокоит моего товарища… А он может быть крайне нервным. Уж я-то знаю!
– Что вам нужно? – спросил я.
– Ничего особенного, – харизматично улыбнулся господин в песочном пуловере. – Вы можете не беспокоиться. Если бы мы хотели вас убить, – мой собеседник улыбнулся еще шире, – то уже давно бы сделали это. Вы невероятно крепко спите! Но в наши планы пока не входит, – добавил он, сделав ударение на слове «пока», – подобный расклад.
– Тогда, может, вам что-то предложить… чай, кофе? – как можно более радушно спросил я с елейными нотками в голосе. – Сигареты, спички, коробок? Ну, что вы как не родные? Я, право, даже не знаю…
– Вы все шутите, – одобряюще посмотрел он на меня. – Похвально, что вы, как и в прошлый раз, не теряете чувства юмора и самообладания. Знаете, такая черта не у каждого найдется.
– Ну, так мне больше ничего и не остается, – беззлобно огрызнулся я, изобразив на лице дежурную улыбку.
– А вот это верно, – произнес мой гость. – Хотите, я вам прочитаю небольшую лекцию?
– А у меня есть выбор?
– Вам, господин Русаков, больше ничего не остается, в то время как мы за последние всего-то тридцать лет уже стерли из употребления такие слова, как порядочность, совесть и честь. Эти понятия уже сделались анахронизмом. Головы у людей теперь забиты жаждой потребления вещей и удовольствий. Из молодых людей уже никто не пойдет работать на фабрику или завод, даже за хорошие деньги. И это сделали мы. Мы отбили охоту к труду физическому и труду вообще. – Господин в песочном пуловере победно посмотрел на меня. – Мы развалили экономику, медицину, образование. Сегодня повсюду царят хаос и неразбериха. Особенно для рядового гражданина. У него не осталось жизненных ориентиров, нет какой-либо цели и совершенно отсутствуют перспективы. Зато есть сонм забот и куча всевозможных неразрешимых проблем. И ему уже некогда думать о чести и совести, а уж чтобы блюсти их – тем паче. Ему надо кормить себя, свою семью и растить детей, которых рождается все меньше и меньше. И это тоже наша заслуга…
– Позвольте вас перебить.
– Пожалуйста.
– Есть рядовые граждане, для которых честь и совесть – не пустой звук и вовсе не анахронизм.
– Полагаю, это вы про себя? – вполне серьезно спросил человек в песочном пуловере.
– И про себя тоже, – ответил я.
– Ну, таких, как вы, осталось немного, – усмехнулся мой собеседник. – И они скоро вымрут… Как мамонты.
Я промолчал, и он продолжил:
– Вы не можете не видеть, что многое удалось. Нам удалось уничтожить мораль, а вместе с ней и основы общества, например семью. Она, как институт, вот-вот развалится. Уже сейчас большинство молодых людей сожительствуют друг с другом, не торопясь скреплять свои отношения браком или венчанием. А нет семьи, нет и ответственности друг за друга. Простите меня за откровение, идет простое спаривание. Пожили, полюбились и разбежались… Разврат и блуд посеяны нами повсюду. Еще немного наших усилий, и от страны останется только пустой звук. Пшик, так сказать…. И вот тогда наступит наше время. Хотя практически оно уже наступило. Как я вам ранее говорил, мы уже везде. И вам, лично вам, не удастся нам помешать, значит, и угрозы вы никакой для нас не представляете. Вы – пустое место. Призрак. Мираж. Фантом. Поэтому мы и оставили вас в живых, когда приходили в первый раз…
– Это я уже слышал, – нетерпеливо сказал я. – Неужели нет ничего новенького?
– Новенького желаете? – внимательно посмотрел на меня человек в песочном пуловере. – Извольте. Правда, мне казалось, что вы и сами догадаетесь. Помните, господин Русаков, я вам говорил, что очень хочу, чтобы вы увидели результаты нашей работы?
– Ну, помню, – ответил я без особого восторга (а если быть предельно откровенным, так и вовсе без него, незваный гость мне уже крепко поднадоел).
– Ну вот, – ободряюще улыбнулся гость. – Украина и есть новенькое…
Впрочем, я мог бы и сам догадаться…
– В Киеве на Южном вокзале в одном из тупиков тоже стояли вагоны с евро. Как и те, которые вы обнаружили на Белорусском вокзале в Москве. Таких вагонов с евро было там два. И все деньги из них использовались по назначению… – Мой собеседник поднялся с кресла и насмешливо посмотрел на меня: – Мы снова оставляем вам жизнь, Русаков. Догадайтесь с первого раза, почему?
– Откуда же мне знать, – буркнул я. Хотя ответ знал: чтобы я и дальше мог видеть результаты работы этого человека в песочном пуловере и иже с ним. Мог видеть, злиться, бороться против них и претерпевать одно поражение за другим… Его отчего-то забавляла эта игра. Незваный гость хотел от меня именно этого: осознания его правоты и моего поражения. – Может, вы мне симпатизируете?
– Ну-ну, – с усмешкой произнес он. – Не обманывайте себя… – И с этими словами прошел к входной двери, открыл ее, пропустил вперед себя человека в сером костюме, после чего вышел сам. Уже закрывая за собой дверь, просунул голову в дверной проем и помахал ручкой: – Бай, бай… Хорошего дня!
