Джеймс Чейз - С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги

Мне никогда не забыть первую встречу с Рут Маршалл. В то время я уже четыре месяца работал тапером в баре Расти, играя по вечерам на пианино.

Было уже близко к полуночи. По крышам с унылым постоянством барабанил проливной дождь, а через неравные промежутки времени сверкала молния и гремел гром.

Посетителей практически не было, если не считать парочки изрядно подвыпивших забулдыг. Расти механически протирал бокалы, а Сэм, наш официант, усевшись за столик в дальнем конце зала, старательно изучал порядок забегов на завтрашних скачках.

Я сидел за пианино и наигрывал ноктюрн Шопена. Дверь находилась у меня за спиной, так что момента появления Рут я видеть не мог.

Уже позже Расти рассказал мне, что где-то около половины двенадцатого распахнулась дверь бара и девушка, словно призрак, появилась из-за завесы дождя. Оставляя на полу мокрые следы, она прошла в одну из кабинок.

Обычно Расти не очень жаловал одиноких женщин, появлявшихся в баре. Это было почти всегда чревато неприятностями. Но в тот вечер, то ли потому что бар был почти пуст, то ли по причине дождя, он лишь мельком глянул на позднюю посетительницу и продолжил свое занятие.

Заказав кока-колу, она, поставив правый локоть на стал, закурила и мельком глянула на двоих пьяниц у стойки.

Все началось примерно через десять минут после ее появления. Снова распахнулась дверь, и в бар вошел мужчина. Шатаясь, он сделал несколько неуверенных шагов, словно шагая по неустойчивой палубе судна, сквозь шторм пробивающегося к берегу, и остановился посреди зала.

Пронзительный вопль девушки заставил меня обернуться.

Никогда не забуду первого впечатления при взгляде на нее. Девушка лет восемнадцати, не больше. Ее волосы были редкого серебряного цвета, а широко расставленные глаза темно-голубыми. Бордовая кофточка, плотно облегающая грудь, заправлена в узкие черные брюки. Вероятно, из-за мокрых волос девушка показалась мне какой-то неопрятной. По всему было видно, что жизнь ее не очень балует. На спинке стула висел заношенный до дыр бежевый плащ.

Ее следовало бы назвать привлекательной, как и многих других молоденьких девушек, которые во множестве приезжают в Голливуд в надежде сделать карьеру актрисы. Но в тот момент ужас, исказивший черты ее лица, делал ее отталкивающей. Широко раскрытый рот, из которого раздавался вопль, казался черной дырой. Вскочив с кресла, она прижалась к стене и скребла ногтями деревянную обшивку. Скрип ногтей по панели действовал на психику еще более угнетающе.

Только что вошедший человек показался мне ожившим ночным кошмаром — коренастый, с впалыми щеками на смертельно бледном лице. Его черные, неряшливыми прядями свисавшие волосы, были, казалось, приклеены к черепу. Но особенно страшными были глаза.

При виде этих глаз с расширенными до предела зрачками у меня даже мелькнула мысль, что это глаза слепого. Но это было не так. Это были глаза наркомана, принявшего дозу героина. Мужчина смотрел на девушку, и выражение его лица очень не понравилось мне.

Несколько томительных секунд он стоял неподвижно, уставившись на нее своими бельмами, затем с его тонких порочных губ сорвался свистящий звук.

Все в баре смотрели только на него.

Как в замедленном кино, он опустил руку в задний карман брюк и вытащил нож. Тускло блеснуло длинное лезвие.

— Прекрати! — рявкнул Расти, оставаясь, впрочем, за стойкой. — Брось нож!

Посеревший от страха Сэм забрался под стол.

Что может быть страшнее наркомана с ножом? Но не мог же я быть безучастным зрителем расправы над беззащитной девушкой!

Вскочив, я ударом ноги отшвырнул стул, метнулся к наркоману и ударил его в то мгновение, когда он занес над девушкой нож. В этот удар я постарался вложить всю силу, но бил наугад. Мой кулак угодил мужчине куда-то за ухо и заставил мерзавца покачнуться, но с ударом я запоздал.

Лезвие ножа чиркнуло по руке девушки, и тут же обильно полилась кровь. Пронзительно заверещав, девушка упала на пол.

Второй удар я нанес в тот момент, когда он уже почти обошел стол, которым отгородилась от него несчастная. На этот раз мишенью служила челюсть наркомана, и я не промахнулся. Голова его дернулась, страшные, лишенные даже намека на мысль глаза закатились, и он растянулся на полу.

Даже без сознания он не выпускал из судорожно сжатых пальцев нож, и я поспешил наступить ему на кисть. Пальцы разжались, и я носком ботинка отшвырнул окровавленный нож подальше.

И тут произошло то, чего я не ожидал, — лежащий на полу мужчина пришел в себя и с шипением, похожим на змеиное, вскочил на ноги. Его ногти впились мне в лицо.

Пришлось снова ударить мерзавца, и с такой силой, что заныла рука. Наркоман пролетел несколько метров, сшиб по пути стол и распластался у стены. На этот раз он отключился всерьез и надолго.

Вытаскивая из кабинки стол, за которым лежала раненая девушка, я слышал, как Расти лихорадочно крутит диск телефона, набирая номер полицейского участка.

Девушка сидела в неловкой позе, с раненой руки капала кровь, ручейком растекаясь по полу.

— Сильно он вас ранил? — спросил я, наклонившись к ней.

— Не очень. — Она покачала головой. Голос был на удивление спокоен, и с лица исчезло выражение ужаса.

Ее взгляд был прикован к наркоману, лежащему без движения у стены. Девушка смотрела на него так, как смотрят на таракана, бегущего по столу.

— Можете не беспокоиться на его счет. Часа на два он выведен из строя. Но вы потеряли много крови.

— Пустяки.

Я взял ее за руку и поразился, насколько холодны пальцы девушки. С моей помощью она поднялась на ноги и оперлась на мое плечо.

В бар вбежали двое полицейских. Глянув на меня, на окровавленную девушку, один из полицейских, подняв дубинку, направился в нашу сторону.

— Эй, эй! — поспешно крикнул я. — Вам нужен вон тот, у стены!

Полицейский остановился, глянул на растянувшегося у стены наркомана, потом снова перевел взгляд на меня.

— Поташе, Том, — заговорил второй полицейский. — Не торопись. Давай разберемся, что к чему.

В этот момент девушка глубоко вздохнула и потеряла сознание. Я едва успел подхватить ее и осторожно усадил в кресло. Я и сам чувствовал себя не очень хорошо, так что был вынужден сесть в соседнее кресло.

— Ну чего вы стоите как столбы! — обратился я к полицейским. — Она же истекает кровью.

Второй из полицейских, что выглядел постарше, подошел к девушке, перочинным ножом распорол кофточку и осмотрел длинный порез. После этого вытащил пакет первой помощи, остановил кровотечение и тщательно перебинтовал рану.

К этому времени его коллега уже успел расспросить Расти. Подойдя к наркоману, он пнул его носком ботинка.

И здесь случилось то, чего никто не ожидал. Неизвестный внезапно вскочил на ноги, схватил со стойки бутылку минеральной воды и ударил полицейского по голове. Бутылка разлетелась вдребезги, и уже полицейский оказался на полу.

Наркоман обвел безумным взглядом помещение, и его взгляд остановился на пришедшей в сознание девушке. Выставив перед собой зазубренное горлышко бутылки, он двинулся в ее направлении.

Если бы не хладнокровие второго копа, последствия могли бы быть печальными. Сделав быстрый шаг вбок, он нанес наркоману удар дубинкой по голове. Хрюкнув, тот упал на колени, а затем завалился на бок. Секунда — и на его запястьях защелкнулись наручники.

Я помог девушке подняться и пересадил ее подальше от наркомана.

Она вся дрожала, и я понял, что до нее только сейчас начал доходить весь ужас происшедшего.

Одной рукой я придерживал девушку под локоть, а второй прижимал платок к расцарапанному лицу.

Минут через пять прибыли полицейская машина и карета «скорой помощи». В бар вошли двое санитаров. Привязав наркомана к носилкам, они унесли его, но вскоре один из них вернулся и занялся моим лицом. Пока он смазывал царапины йодом, краснорожий верзила в штатском, назвавшийся сержантом Хаммондом, закончил допрос Расти и подошел к девушке.

Она сидела, безучастно уставясь в пол, и баюкала раненую руку.

— Итак, моя милая, — обратился он к ней. — Приступим. Как тебя зовут?

— Рут Маршалл.

— Место жительства?

— Отель «Саймон».

Это был третьеразрядный отель в портовом районе города.

— Род занятий?

Рут подняла глаза на полицейского, но тут же отвела взгляд.

— Статистка киностудии «Пасифик», — нехотя произнесла она.

— Кто этот тип?

— Уилбур. По крайней мере так он себя называет.