Мария Жукова-Гладкова - Все могут королевы

Ознакомительная версия.

Стоило Пашке, моему оператору, зачехлить камеру после съемки очередного ДТП, как у меня зазвонила трубка. Мы с Пашкой работаем в одном известном холдинге, включающем множество печатных изданий и один телеканал, вещание которого постоянно расширяется, в частности благодаря нашим репортажам. Я – ведущая «Криминальной хроники», которая ежедневно выходит в эфир в будние дни, также я веду страницу в еженедельнике «Невские новости», на которой рассказываю о событиях, не попадающих в эфир, и более подробно о попадающих. Но криминала много, а эфирное время ограничено. Предполагаю, что в обозримом будущем без работы мы с Пашкой не останемся.

На этот раз звонила моя соседка и лучшая подруга Татьяна. Значит, что-то случилось. Татьяна прекрасно знает, что в это время мы с Пашкой обычно в запарке.

– Ну? – спросила я, нажав на зеленую кнопочку.

– Дуйте с Пашкой к нашему с тобой дому, – без приветствий заявила Татьяна. – Немедленно.

– Что случилось?!

Я на самом деле не могла представить, что такого могло случиться у нашего дома – в смысле достойного сюжета «Криминальной хроники». Живем мы с Татьяной в обычной панельной девятиэтажке, которой сорок лет; самый известный человек, который проживает в ней и ее окрестностях, – я сама.

– Юлька, у нас землетрясение, – сообщила Татьяна.

– Где?! – пораженно спросила я.

Наш родной город Петербург славится наводнениями, но про землетрясения в наших краях вроде бы никто не слышал. И если бы в городе произошло землетрясение, я бы это почувствовала! Или по крайней мере услышала бы о нем (допускаю, что на такой огромной площади могло, например, тряхнуть только север или только юг) – мне бы позвонили из холдинга и отправили на задание. Или был какой-то взрыв, который люди приняли за землетрясение? Тогда да, это по моей части.

Татьяна сказала, что только что трясло наш дом и весь народ с домашними животными и ценными вещами высыпал на улицу. Некоторые жильцы высыпали с пустыми руками и фактически в исподнем.

– Один наш дом? – уточнила я.

– Похоже, что да.

«Разве такие локальные землетрясения бывают?» – подумала я, а вслух спросила:

– Что-то обрушилось?

– Дом не обрушился. Стоит! Но я не знаю, что у меня в квартире! И не знаю, что у тебя в квартире! – заорала Татьяна. – Дуй сюда немедленно, пока с других каналов не приехали! Ты не представляешь, что сейчас у нас во дворе делается! И позвони в холдинг, чтобы еще пару операторов прислали. Пашке не справиться.

Я знала, что моя подруга – человек здравомыслящий и способный адекватно оценить ситуацию. То есть если по ее мнению нужны еще операторы, значит, на самом деле нужны. Татьяна болеет за мою работу, она – мой первый критик. Татьяна читает все мои статьи, смотрит все репортажи, а особо интересные съемки я привожу домой в, так сказать, сыром виде – до монтажа, то есть то, что мы реально засняли с Пашкой, а не то, что пошло в эфир. Выпустить в эфир все, что мы снимаем, просто нереально, да и не нужно. В основном наши съемки идут в «Криминальную хронику», но что-то и в «Новостях» проскальзывает, а то и в каких-то иных программах. После командировок в другие регионы нашей страны, где происходит что-то чрезвычайно интересное (обязательно связанное с криминалом – иначе посылали бы не меня), мне несколько раз выделяли дополнительное эфирное время. Я также нередкий гость в ток-шоу – после всего того, что пришлось пережить, трудясь криминальным репортером. Я стараюсь не отказываться от участия ни в одной программе – ну если только никак не позволяет работа. С другой стороны, с моей работой нужно как можно чаще засвечиваться в эфире, и необязательно в своей собственной программе. Руководство это прекрасно понимает.

Я как раз позвонила руководству – нашему главному редактору Виктории Семеновне, которая относится ко мне, как к дочери (и я по возрасту подхожу на эту роль). Виктория Семеновна – классная тетка, и о такой начальнице можно только мечтать. Внешне, правда, у неподготовленных заранее начинающих авторов и вообще потенциальных сотрудников она вызывает тихий ужас. Росту в ней метр восемьдесят, плечи широченные, ноги здоровенные, размер одежды шестидесятый, обуви сорок третий, волосы не крашеные, маникюр не делала никогда в жизни, «Беломор» заменяет духи. Как рявкнет своим прокуренным голосом, так мебель дрожать начинает. Но тетка она веселая, смелая, никаких начальников не боится, чиновников и депутатов ненавидит лютой ненавистью, перед ними не лебезит и задницы никому не лижет. Обожаю ее!

Виктория Семеновна выслушала то, что я могла ей сказать, на мгновение задумалась, потом заявила:

– Операторов пришлю, не проблема. И вы с Пашкой обязательно съездите и разберитесь, что там случилось. Может, ребятам из Управления позвонить? Или лучше в МЧС? Наверное, нужно, чтобы специалисты ваш дом проверили. Юль, ты лучше держись подальше. Мало ли, обрушится…

Я ответила, что решу на месте. И вообще у меня кот один дома! С ним-то что?

В «кармане», не доехав до поворота во двор, уже стояли три пожарные машины, две «Скорые» и в панике бегали двое милиционеров из патрульной машины, которые кому-то названивали по мобильным телефонам и орали в трубки, как сумасшедшие. При виде моей машины, заворачивающей во двор, один мужчина в форме чуть не бросился мне под колеса. Я высунулась в окно и сказала:

– Здравствуйте!

Он уже собирался что-то сказать, рот закрыл, потом выдохнул и улыбнулся. Как хорошо быть известной! В большинстве случаев помогает, в особенности в общении с органами, отдельных представителей которых я регулярно представляю в своих программах и статьях в наилучшем виде. Сколько можно критиковать милицию? Там работает много очень достойных и преданных делу людей.

– Здравствуйте, Юля! Вы лучше машину здесь оставьте. Во дворе не протолкнуться.

– Меня пропустят, – сказала я. – Поставлю на свое обычное место.

– Какое обычное? – моргнул мужчина.

Я пояснила, что живу в этом дворе. Тут к нам как раз подошел его коллега и уставился на меня.

– Вы здесь живете? – ошарашенно переспросил он, делая ударение на каждом слове.

Я кивнула и в свою очередь спросила, что именно произошло, пояснив, что меня вызвала соседка.

– Пока ничего не понятно, – сказал первый милиционер. – Пожарные проверяют дом.

– Но вроде ничего не горит.

На самом деле ни из одного окна не валил дым, да и пламени я что-то не заметила, бегло осмотрев окна с одной стороны. Пашка осматривал сквозь объектив телекамеры, но тоже ничего интересного пока не заметил, или сообщил бы мне.

– Пусть проверяют, – махнул рукой второй милиционер.

– Но если землетрясение, наверное, нужны не пожарные, а другие специалисты, – спокойно сказала я.

– Вообще-то я сомневаюсь, что в нашем городе на постоянном дежурстве есть специалисты по землетрясениям, – заметил первый милиционер. – У нас отряды МЧС на другие дела ориентированы.

– Но мы в любом случае подмогу вызвали, – добавил второй. – Сейчас наши ребята приедут. Я такой паники не помню. Массовый психоз какой-то. Может, вам удастся разобраться.

– Землетрясение было или нет?

Оба милиционера пожали плечами.

– Вы в последний час или два где находились? В смысле, далеко отсюда или нет?

– В радиусе километра, – ответил первый.

– И ничего не почувствовали, – добавил второй.

– Такого не может быть, – задумчиво произнесла я. – Или бывают строго локальные землетрясения?

Двое мужчин опять пожали плечами. Я же задумалась, где мне в нашем городе найти специалиста по землетрясениям. Надо будет взять у него интервью, чтобы точно знать ситуацию – хотя бы для себя.

– Юля, вы лучше проезжайте во двор, сами посмотрите, с народом поговорите, а потом и мы с ребятами подключимся, – сказали мне.

Как типично для мужчин, даже представителей правоохранительных органов! Отправить женщину на амбразуру, а потом подойти уже на все готовенькое. Но я этому только радовалась. Меня пускают к месту действия! А наша милиция это делает далеко не всегда.

Я предупредила, что из нашего холдинга в ближайшее время подъедут еще два оператора, и тронулась с места на малой скорости. Практически все жильцы нашего дома знают меня в лицо, да и я многих знаю, поэтому мне уступали дорогу, пока я направляла машину к своему обычному месту парковки. Фразы типа «Слава Богу, хоть Юля приехала, сейчас разберется» грели мне душу. Никого из пожарных я на улице не увидела. Все в доме?

Однако количество людей в нашем дворе меня откровенно поразило. И ведь сейчас дневное время, а следовательно, многие жильцы, если не большинство, должны быть на работе или учебе. Наш с Татьяной девятиэтажный дом стоит на пересечении двух улиц и соединен с еще одним, стоящим под углом к перекрестку. Тот дом в свою очередь соединен с третьим. Все они девятиэтажные. А во дворе, закрытые от оживленных улиц, построены пятиэтажки, за ними – детский сад и школа. Въезд во двор находится у торца моего дома, дорога предназначена и для машин, и для пешеходов. Никакого выделенного тротуара у нас нет. Она достаточно широкая для двора – две машины, проявляя осторожность, могут разъехаться. Газоны, правда, несколько лет назад урезали, и урезанные места заасфальтировали, что правильно, так как все равно все ставили там своих железных коней.

Ознакомительная версия.