Ознакомительная версия.
Лариса Соболева
Портфолио в багровых тонах
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя
© Соболева Л.
© ООО «Издательство АСТ», 2015
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014
Круглая луна зависла точно над головой. Она беспардонно оккупировала небо, загасив своим сиянием звезды, вероятно, старушка возомнила себя фонарем. Надо сказать, роль эта ей удалась. И не только. Насыщенный яркий свет внес в заурядный ночной пейзаж городского парка фантастическую, пронзительную ноту — манящую, мистическую и загадочную.
Очарование лунной ночью сменилось разочарованием, когда, пошатавшись по парку, Ника не нашла ничего стоящего. Не повезло. Она зашагала по аллее к ограде, к той части, где наиболее удобно перелезть, ведь входы в парк закрыты…
Внезапно сзади что-то треснуло! Сухая ветка переломилась, что ли? И кто же это ночью в парке на ветки наступает?
Ника оглянулась. Глаза заметались из стороны в сторону, а рука скользнула в карман жилета, сжала баллончик. В баллончике состав с перцем, говорят, действует убийственно — глаза попросту вылезут из глазниц и упадут на землю. Лишь бы в суматохе не распылить перцовку себе в лицо.
Ника никого не заметила. Но треск не померещился! Он слышался явственно и довольно-таки близко. Тем не менее никого… Может, летучая мышь задела сухую ветку? Или еще какая-нибудь живность?
Нет, никого. И все же это парк. Ночью он состоит из неразборчивых силуэтов даже при свете яркой луны. Кто там притворился частью пейзажа — не разберешь, стало быть, доверять глазам ночью не стоит. Сделав несколько шагов, Ника резко обернулась, приготовив баллончик… А никого! Она зашагала уверенней, но прислушиваясь к пространству за спиной.
— Ну и светлынь, — недовольно прошептала Ника и сошла ближе к обочине, где тень была плотной, словно состояла из другого материала.
Не хотелось ей столкнуться нос к носу с кем бы то ни было — мало ли что стукнет в голову какому-нибудь выродку. По сторонам Ника не забывала смотреть — вдруг в глаза бросится нечто неожиданное и получится кадр, какого человечество не видело? Маленький секрет, а может, не секрет вовсе, потому что мечта Ники знакома миллионам: грезила она о славе. Да-да, о ней — настоящей, мировой, заслуженной, которую дают талант, опыт, знания. Чтобы осуществить мечту, нужно в общем-то немного: удивить мир. Удивить… Чем, черт возьми! Идея-то пришла, пробившись однажды на рассвете сквозь сон, но к ней требуются приложения: удачные обстоятельства, неординарные сюжеты и нечто такое… чтобы дух захватило. Как раз с приложениями в эту лунную ночь не везло, хоть лопни.
Между тем мир вокруг казался ирреальным и живым. Даже статуя нимфы, которую ваял некий лепщик явно по пьяни, зажила своею одинокой жизнью. Над головой светился ореол, точь-в-точь напоминающий нимб, светилось плечо, часть шеи и груди, складки туники, соскользнувшей на бедра. Застывшие тени вокруг скульптуры усиливали таинственность. В самом деле, нимфу можно принять за живую девицу, у которой хобби — нагишом разгуливать по паркам в ночное время. А днем на этот апофеоз бездарности не захочешь смотреть, ведь сделана девочка топорно, ее и засунули в кусты, чтобы поменьше народу разглядывало. Но каков световой эффект!
Гоняясь за ним, световым эффектом, а также за сюжетом, Ника пришла в парк под покровом темноты. Кадров сделано немало, но всё пейзажи, пейзажи… Это не то. Пейзажами (включая лунные) страдают все начинающие фотографы, полагая, что именно им открываются тайны мироздания, — ха-ха! И еще раз: ха! Так где же они — молодые, налитые здоровьем, безбашенные, жаждущие насладиться любовью? А если смертью? На худой конец наркотиками? Это были бы настоящие кадры: правдивые, щемящие, сильные, без сусальной позолоты. Но кругом пусто… пусто и тихо…
Стоп!.. Ника услышала негромкий стон. Женский. И весьма характерный.
— Ура, ура… — азартно зашевелила она губами, осторожно пробираясь сквозь заросли на протяжные тихие стоны и подготавливая фотокамеру. Ника переродилась в хищную дикую кошку, ступающую осторожно и совершенно бесшумно, видящую сквозь густые кусты, слышащую шепот листвы.
Наконец поляна. Как полагается, с газонной травкой. А луна-предательница подло выдала тайну влюбленных, которые находились в данный момент на краю Вселенной. Ника загорелась желанием задержать их на этом краю навечно — хотят они этого или нет. Разумеется, не хотят, но это их проблемы.
Снимки могут не получиться из-за коварного освещения, щелчки могут услышать, тогда предсказуем будет финал авантюры. Но это такой драйв — рискнуть, зная, что тебе вырвут руки-ноги! Если поймают, конечно. Пока парочка разберется, откуда щелчки, Ника успеет сделать несметное число кадров, ведь ее камера — техническая роскошь. Она примерилась и…
Щелк… щелк… щелк…
Ракурс — блеск! Обе фигуры в идеальном положении к объективу. О, какая у парня спина, отливающая серебристыми бликами! Мышцы играют, фигура извивается, как гибкая змея, волосы, подсвеченные луной, вздрагивают… А какие ноги у девушки… грудь… профиль, тронутый лунным сиянием…
Щелк… щелк…
Опля, пауза! Нет-нет, это не передышка, парень повернул голову в сторону Ники… Неужто услышал щелчки? Конечно, он ее не видит. Но обеспокоен. Наверное, обеспокоен. И его подружка приподнялась на локтях. Жаль, выражения лиц «размыты» тенями. Но может, камера «увидит и запомнит»?
Щелк… щелк… И еще! Еще!
Ага, парень поднимается. Пора!
Ника вынырнула из укрытия и ослепила ребят вспышкой раз, другой… Они замерли — растерянные, напуганные, жалкие.
Еще разок их вспышкой…
Обнаженная Маха на травке завизжала, будто ее укусила кобра, и… осталась в памяти фотокамеры. Она судорожно шарила вокруг себя руками — одежду искала. Не хотела бы Ника оказаться на ее месте, о нет.
Парень сообразил, в чем дело, вскочил…
Надо линять. Нет, драпать во весь дух! Но!
— Боже, какой ты классный, — захлебнулась восторгом Ника, нажимая на кнопку камеры.
А то! Парень просто редкий экземпляр, сложен как бог.
Щелк! Ой, пора делать ноги и по-быстрому, потому что бог помчался на вспышку.
— Глеб! — закричала Маха на поляне. — Куда ты? Брось… Глеб, вернись!..
Ника предвидела погоню и сшила специальный мешок из ватина, чтобы не повредить камеру. Теперь, сунув туда фотокамеру, Ника бежала, словно к ее ногам приставили реактивные двигатели, а на спине выросли крылышки. Окрылила девушку удача, между прочим, тетка зловредная, имеющая дрянную привычку подставлять подножки. Но парня окрылила злоба, еще бы! Бежал он быстрей и догонял Нику — художника по призванию, а не какую-то там сексуально озабоченную дуру.
Вон там уже ограда! Знакомая каждой перекладиной, виньеткой, кружочком. Лишь бы успеть взобраться. Оглянувшись, Ника включила последнюю скорость, на какую была способна, и успешно оторвалась от преследователя. Вскарабкалась она по прутьям ловчее обезьяны, уселась сверху, глубоко вдыхая и не решаясь спрыгнуть. Высоко!
Из зарослей выскочил разъяренный молодой лев, обтянутый блестящей кожей. Если схватит Нику за ногу… ноги не будет, оторвет к черту. И вообще Нике не жить, если он доберется до нее, а жить-то хочется. Она соскользнула вниз, кое-как страхуя себя руками и обдирая кожу на ладонях. Ника успела отдернуть руки от прутьев и отпрянуть, а парень схватился за железную преграду.
— Ты! Гадина! — зарычал он, не разжимая зубов. — Подлая сволочь…
Улица освещена, Ника прекрасно разглядела парня и… передумала убегать. У него же мордашка на высший балл! Не запечатлеть эталон мужской красоты во всех форматах, да еще в минуту гнева… Нельзя, нельзя! Это преступление перед человечеством! Оно, человечество рахитичное в своем большинстве или донельзя ожиревшее, должно знать, к какому идеалу стремиться. Глеб — путь к славе, богатству, успеху.
— Ты необыкновенный… — Ника защелкала фотокамерой, а он опешил, столкнувшись с беспрецедентной наглостью, и замер, вытаращив безумные глаза. — Плейбой, клянусь… Прекрасные технические данные… А твоя штука между ног просто супер!..
Глеб схватился за причинное место, он задыхался от злости, возмущения и бессилия, метал молнии из глаз — к счастью, это не смертельно. Злость увеличивается на порядок, если нет возможности выдать по счетам, а Глеба и Нику разделила высокая стена из толстых прутьев — какие тут счеты? Остались лишь жалкие угрозы:
— Ты пожалеешь, гадюка!
— У тебя римский профиль… — мурлыкала Ника, игнорируя оскорбления (которые, между прочим, заслужила) и продолжая фотографировать жертву своего тщеславия, — профиль патриция. Впрочем, ты вряд ли знаешь, кто такие патриции. Но у тебя есть другие достоинства: физическое совершенство, красивое лицо, ты великолепен в сексе…
Ознакомительная версия.