Ричард Пратер - Дело об исчезнувшей красотке

Ричард ПРАТЕР

ДЕЛО ОБ ИСЧЕЗНУВШЕЙ КРАСОТКЕ

Глава 1

Она казалась горячее, чем жало паяльника, и намного-намного опаснее.

До сих пор публика уделяла представлению гораздо меньше внимания, чем дамским туалетам. Танец мексиканских сомбреро, какие-то, тоже из Мексики, скрежещущие зубами трубадуры со своими традиционными "Кукарача" и "Челито Линдо" и, наконец, смуглый и совсем не смешной комик. Но как только на небольшое, высвеченное прожекторами возвышение для танцев взошла она, все просто обмерли. Здоровенные мужики били в ладоши с такой силой, как будто под кожу им впрыснули новокаин. Они орали и вопили во всю глотку: "Ол-ле!", "Браво, Лина!", "Провалиться мне ко всем чертям!" - и что-то еще, чего я не мог разобрать.

Они ее обожали. И я их не осуждал.

Ей было немногим более двадцати. Высокая. Шесть футов без четверти, и каждый дюйм мог свести с ума. Ярко-красные губы говорили "не приближайся" не хуже, чем задние тормозные огни автомобиля, а глаза были такой же черноты, как и собранные высоко на голове волосы. И очень стройная. Бедра - в меру полные и широкие, а грудь - высокая и тугая. Впрочем, о своей груди она, казалось, совсем не думала, хотя все присутствующие готовы были таращиться на нее не мигая. Добавьте сюда упругий живот, тонкую талию и золотистую кожу. Бархатистую и нежную, как тающее мороженое.

Она стояла в снопах света на фоне массивной стенки из крашеного дерева. Черные туфли на высоких каблуках, темные то ли чулки, то ли трико, сидящие как влитые черные шорты и кроваво-алое болеро, не совсем прикрывающее то, что и положено не совсем прикрывать. Замерь я тогда свой пульс, можно было бы смело записываться в рекордсмены. Толпа неистовствовала, и я понял, что это Лина. Я прекратил глупо гонять лед по стакану и взглянул через стол на мисс Джорджию Мартин.

- Как дела? - спросил я.

- Вот именно, как дела, - ответила она слегка хрипловатым, но - я опять отметил это - очень приятным голосом, - а я уже подумала, что вы обо мне забыли, мистер Скотт.

Я ухмыльнулся:

- Ну что вы, ничуть. Просто хотел понять, отчего такой шум.

- Теперь вы знаете?

- Да. Но почему опять "мистер Скотт"? Минуту назад вы называли меня по имени - Шелл. Ну да ладно, представление в сторону. Забудем об этом. Расслабьтесь и намекните хотя бы, какого черта я должен здесь выискивать?

Она покачала белокурой головкой:

- Не могу, Шелл. Простите.

- Но какого дьявола, Джорджия? Я сижу тут как набитый дурак, такой мальчик для развлечений: веду вас сюда - все мои накладные расходы из вашего кармана, заказываю ужин - тоже за ваш счет, а вы мне вдобавок еще и платите? Я не привык так зарабатывать. Дайте за что-нибудь зацепиться.

- Спокойствие. Вы свое еще заработаете. И возможно, больше, чем обычно. Ее голубые глаза потеряли вдруг всякое выражение и смотрели прямо в мои. Поверьте, мне важно, чтобы вы находились рядом. Джорджия Мартин и частный детектив. А кроме того, Шелл, это лишь начало. Фейерверки и карусели тоже будут, не успеете и глазом моргнуть.

- О'кей, дорогая, я готов подождать немного. Итак, что закажем? "Такое"? "Анчиладос"? Или "Особое ассорти номер три"?

Мы сидели за освещенным свечами столиком сразу у танцевального помоста в маленькой мексиканской забегаловке на Бернард-стрит в Лос-Анджелесе. Заведение было небольшое, но настолько пестро украшенное, что напоминало площадь с флагами перед зданием Объединенных Наций. Народу собралось - не протолкаться, спокойно отдохнуть нечего и думать - в общем, как в любой другой субботний вечер. Снаружи моросил мелкий холодный дождь. Над входом, рассеивая моросящую мглу, дрожала неоновая надпись: "Эль Кучильо", что в переводе с испанского означает "нож". Я вывел клиентку поужинать. По ее собственной просьбе и с оплатой любых сопутствующих расходов. Шикарно, не правда ли? Только вот, как вы, наверное, уже поняли, я не мог судить, какие расходы в этой игре оправданны, ибо не знал, ради чего она затеяна. Мисс Джорджия Мартин, моя очаровательная клиентка, по поводу этого бросила мне через стол:

- Я сообщила вам все, что могла.

А это было практически ничего. Я проглотил остатки виски и растаявшего льда и раскрыл меню. Несколько десятков мексиканских названий. Никаких бифштексов и телятины. В приписке внизу говорилось, что все исключительно натуральное и что никакие химические добавки для приготовления пищи не используются. Порошок "чили", как и другие специи, - самого высшего качества, доставлен напрямую из Мексики, а для "такое" и "анчиладос" берется фарш, выработанный из лучших сортов выращенной в домашних условиях говядины. Говяжий фарш. И никакой телятины. Я остановил выбор на "такое", жареных бобах и импортированном "чили", надеясь, что все это хорошо запивается бурбоном. Джорджия заказала "Особое ассорти".

Завывания и улюлюканье толпы начали постепенно стихать и внезапно прекратились как будто по сигналу. Тишина воцарилась такая, что я мог слышать шум дождя, который, казалось, с удвоенной силой лил на уже и без того изрядно промокшие улицы.

Я резко обернулся и вновь принялся следить за тем, что происходило на возвышении для танцев. К девушке, чье имя только что скандировала публика, присоединился высокий и очень смуглый мексиканец. Худой и пружинистый, как тетива лука. Белые зубы его обнажились в улыбке, а над верхней губой встопорщились маленькие черные жесткие усики. Они торчали так неестественно, что походили на искусственные, будто были сделаны из настриженных волос с помощью слюны и карандаша для бровей. Его черная как смоль шевелюра, тщательно и аккуратно уложенная, красивыми локонами была зачесана назад.

В правой руке мексиканец держал блестящий нож около фута длиной, с тонкой изящной рукояткой, а в левой каким-то непонятным образом у него умещалось еще не менее дюжины точно таких же сверкающих кинжалов. Сделав три шага вправо, мексиканец повернулся лицом к Лине и замер.

Девушка стояла, слегка касаясь лопатками деревянного щита за спиной, откинув руки вверх и в стороны. Грудь у нее высоко поднялась, живот втянулся, на алых губах играла снисходительная улыбка. Она была красива, как ангел в аду.

Проклятый идиот собирался, по всей видимости, швырять ножи в эту сочную вишенку.

Мне стало ясно, почему замолчала толпа. Просто у всех дыхание сперло. Одна ошибка - дюйм или полтора вправо или влево - и в изумительном роскошном теле Лины затрепещет холодное стальное жало.

Барабанщик заиграл быстрое, ускоряющееся соло, в то время как худой мексиканец поднял и отвел назад за голову правую руку. Локоть его был теперь почти вертикально над правым плечом, а кисть, зажавшая лезвие, окаменела. И вдруг барабанная дробь взорвалась и смолкла, рука с быстротой молнии распрямилась и упала, а нож, сверкнув в лучах прожектора, со свистом вонзился в толстое дерево в дюйме от правого запястья Лины. Звук входящего в дерево ножа показался мне невероятно громким.

Раздался вздох всеобщего облегчения. Я сглотнул невольно подступивший к горлу комок. Надо же, еще только начало, а я уже нервничаю. Ножи, признаться, сами по себе меня раздражают. Я посмотрел на Джорджию:

- Забавно.

Кивнув, моя клиентка продолжала следить за аттракционом. Ее профиль четко вырисовывался на фоне подрагивающего пламени свеч. Мне опять подумалось: какого черта я здесь торчу, что за ставки в этой игре и что мне полагается делать? Сумасбродкой Джорджию не назовешь, и ведет себя она вроде бы достаточно умно и рассудительно. Хотя все равно странно. Дело это уже с самого начала казалось мне немного нечистым: случай человека, который сам не знает, что ему нужно, - так, пожалуй. А значит, и шансов на выигрыш не больше, чем в казино.

Глава 2

Она вошла в мой офис в Гамильтон-Билдинг, что в центре Лос-Анджелеса, около двух часов дня. Шесть часов назад то есть. День был паршивый. Дождь все собирался и собирался, и время от времени над городом разносились мрачные раскаты грома. Скользящие облака смешивались с чадом и дымом, отчего простирающийся внизу, сразу под моими окнами, Бродвей казался унылым и неряшливым, как шлюха воскресным утром. Город Королевы Ангелов зимой наипаршивейшее зрелище.

Я включил свет и подошел к книжному шкафу. Солнца не хватало и рыбам. Зажег дополнительное освещение аквариума, он стоит у меня сверху на шкафу, и минуту-другую следил за тем, как гуппи-самцы обхаживают своих самочек. Гуппи тропические рыбки - распространены не меньше, чем уличные дворняги, но обладают поразительной окраской. Назовите любой цвет или оттенок, и вы его у них непременно найдете. У меня этих рыб дюжины полторы. Скрашивают серость офиса, знаете ли.

От аквариума я отошел обратно к окну и снова взглянул на Бродвей. Движение было ужасное.

Я видел, как она затормозила и припарковала машину на противоположной стороне, но не обратил тогда на нее особого внимания. Я заметил эту женщину только потому, что у ее новенького, последней модели "кадиллака" убирающийся верх не был поднят. Так же, как и у моего кабриолета, только мой намного старше.