Эдвард Уеллен
Запахи в ночи
Гарри Синглтон проводил офицера полиции Леонарда Золльвега до самой двери.
— Опять я тебе надоедаю со своими историями, старина Лен.
— Да ладно… я еще от тебя не устал!
Гарри расхохотался:
— Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь. Человеку моего возраста характерно жить воспоминаниями, и других он пытается затянуть в прошлое…
— Мне не показалось, что я сопротивлялся! Знаешь, Гарри, не хочу выглядеть ментором, но человек становится тем, что он есть только потому, что старики сумели передать свои знания молодым.
— Да, но по тому, как идут дела в мире, иногда себя спрашиваешь, радоваться этому или печалиться…
— Честно, Гарри, твои приключения в «цыганский» период — это кое-что! Я всегда любил слушать о твоих подвигах в молодости… Но это не означает, что и сейчас для тебя все закончено.
— Спасибо. Особенно за конец! — улыбнулся Гарри.
Лен с некоторыми предосторожностями принялся надевать плащ.
— И правда, я не пощадил тебя своими стенаниями с тех пор, как сижу без дела, но раны должны зарубцеваться…
— Я знаю, что такое «больше не участвовать».
— Не сомневаюсь, Гарри. Ну ладно, до скорого!
— Хорошо, Лен, и надеюсь, ждать долго не придется.
Поток холодного воздуха устремился в открытую Леном дверь.
— Брр! Доброй ночи, Гарри!
— До свиданья, Лен.
Дверь захлопнулась. Когда наконец машина Лена завелась и с ревом уехала, Гарри словно остался один в ночи, он знал, что его ждут долгие часы одиночества.
Однако, кое-что он мог сделать. Он принял решение после долгих раздумий и переживаний по поводу событий, давным-давно похороненным в его памяти, но которые вдруг всплыли на поверхность после сегодняшнего дневного разговора. Он знал — надо приготовить чашку горячего какао. Ироничная улыбка тронула его губы, и он направился в кухню — время цыган и костров на природе давно прошло!
Он насыпал в чашку две полных ложки порошка, налил ровно половину кастрюльки воды: он держал ее наклонно и, когда вода начинала литься из нее, он знал, что нужная порция есть. Он поставил кастрюльку на плиту и повернул газовый кран. Услышал привычное шипение, но не различил хлопка в момент зажигания газа. Он закрыл кран и ладонью тронул чугун над горелкой. Металл был холодным. Пламя потухло.
Он принюхался. Он должен был раньше ощутить характерный запах продукта, который газовая компания примешивала к природному газу, чтобы предупредить потребителей об опасности в случае утечки. К счастью утечка началась недавно — скорее всего сквозняк задул пламя, когда Лен открыл дверь.
Чтобы проветрить помещение, Гарри максимально поднял нижнюю половину окна-гильотины. Затем следовало зажечь пламя газовой колонки. Спички. Он протянул руку к привычному месту на полке буфета — ни одной не осталось. И вправду, он же записал на своем листе Брайля, что требуется купить завтра, но сейчас он оказался без спичек!
Он вздохнул. Его соседи слева — старики Йодер — уехали на всю зиму на юг. Соседи справа — недавно переехавшие Вентеры — были не очень приятны, вернее необщительны. Но они были дома. Об этом говорило молчание их собаки, огромного и агрессивного добермана. Он частенько лаял, когда хозяев не было дома. Гарри не хотелось обращаться к Вентерам, но не могли же они быть столь нелюбезны, чтобы отказать ему в нескольких спичках. А потом после этой небольшой услуги, они, быть может, станут обходительнее с ним, и кто знает, превратятся во вполне приятных соседей.
Надев галоши, натянув плащ, закутавшись в шарф и накрыв голову шляпой, Гарри извлек палку из подставки для зонтиков. Сказав себе, что отлучится всего на несколько минут, он не стал закрывать дверь на ключ.
Никаких заборов между крохотными участками, которые помпезно назывались в рекламе «просторными лужайками», не было, но Гарри никогда бы не позволил себе пройти напрямую через газон Вентеров. С помощью палки он спустился по аллейке от дома, и поднялся по аллейке, ведущей к дому соседей. Убедившись, что черные очки сидят на носу, он пошарил по стене, чтобы нащупать звонок, но собака его опередила.
Гарри еще не успел нажать на звонок, когда пес рванулся к двери с грохотом и лаем. Когти его заскребли по плитке, потом послышался мощный удар о дверь, сотрясший, похоже, и дом. Собака наверное была чудовищных размеров.
— Тигр! Лежать! — приказала миссис Вентер.
В ее голосе Гарри различил странную смесь нетерпения и страха. По ту сторону двери, лапы соскользнули со створки, а дыхание собаки успокоилось. Миссис Вентер открыла дверь.
— Ну что, Рой! У тебя не было неприятностей? О, простите. Вы сле… сосед.
Гарри ощутил в голосе какую-то напряженность, а скрип кожи дал понять, что миссис Вентер держала пса за ошейник. Гарри медленно поднял руку и коснулся шляпы.
— Добрый вечер, миссис Вентер. Меня зовут Гарри Синглтон. Мне очень жаль беспокоить вас в столь поздний час, но у меня погасло пламя газовой колонки, и мне нужно несколько спичек.
— Ваша что? А! Колонка?
В ее голосе чувствовался страх. Ответив «да», Гарри спросил себя, что у нее не ладится.
— Ну ладно, заходите, — сказала она почти невежливо, — чтобы я могла закрыть дверь. Пойду посмотрю, что есть.
Гарри перешагнул порог и закрыл за собой дверь. Тигр зарычал.
— Спасибо, миссис Вентер.
— Пока не благодарите. Я не знаю, есть ли спички в доме, все здесь работает на электричестве, только муж курит. Но пойду посмотрю. Подождите здесь.
Гарри кивнул и застыл, пока Тигр вертелся вокруг него и обнюхивал его брюки.
— Сидеть! — приказала женщина через плечо, направляясь в кухню.
Тигр повиновался, но тут же вскочил. Чтобы забыть о собаке, Гарри задумался о миссис Вентер. На ней были кожаные сапоги, сшитые из кожи более тонкой, чем ошейник животного, а шуршание нескольких одеяний говорило о том, что она была одета скорее для улицы, чем для дома. Она готовилась уйти и лишь ждала возвращения Роя Вентера.
Но что должен был принести Рой? «У тебя не было неприятностей?» предполагало риск или сомнение. До него донесся запах горячего молока. Он улыбнулся. До этого Вентеры казались ему любителями джин-физза и кровавой Мэри, а не горячего молока. Но разве можно знать…
Тигр отошел в сторону. Миссис Вентер возвращалась к Гарри. Заплакал ребенок.
Вот чем объяснялся запах горячего молока! Миссис Вентер приостановилась и снова двинулась в его направлении. Гарри улыбнулся ей.
— Я не знал, что у вас есть ребенок, миссис Вентер.
Она вновь остановилась. Потом опять пошла к нему.
— Это не мой ребенок, а сестры. Мы приняли его на время, пока она лежит в больнице.
Странно. Слова не казались естественными, словно их выучили заранее. Но зачем женщине лгать, объясняя присутствие ребенка в доме?
— Очень жаль, что ваша сестра больна. Надеюсь, у нее нет ничего серьезного.
— Нет. Спасибо.
Нетерпение в ее голосе исчезло, и она рассмеялась.
— Я стою и протягиваю вам спички, но забыла, что вы меня не видите. Я нашла их в глубине шкафа. Спички не новые и наверное вы потратите не одну, пока найдете хорошую.
— Не беспокойтесь, миссис Вентер. Вы были очень любезны.
Он протянул руку, чтобы взять коробок, но тут же отдернул ее из-за рычания Тигра. Лучше было подождать, пока молодая женщина сунет коробок ему в руку. Но его тут же забыли — собака принялась радостно визжать. Она бросилась к двери, оттолкнув Гарри к стене. В замке послышался шуршание ключа, и дверь резко распахнулась. Проем заполнила громадная фигура.
— Лорин! Все в порядке, я это получил!
Гарри услышал шуршание, а потом сухой треск толстой бумаги, пока мужчина поворачивался, чтобы закрыть дверь.
— Я…
Он внезапно замолк.
— Это кто такой?
— Ты и сам знаешь, Рой!
Голос женщины был полон скрытых намеков.
— Мистер Синглтон! Он живет по соседству!
— А что он делает здесь?
— Он зашел за спичками. У него погасла колонка.
Некоторые люди очень странно говорят в присутствии слепых, словно те не могут думать и говорить сами.
Вновь заплакал ребенок.
— Я же велел тебе дать ему что-нибудь, чтобы он заснул…
Голос Роя звучал глухо и угрожающе.
— Знаю, но…
Тигр выражал явное нетерпение от того, что его не замечали. Некоторая ревность к ребенку усугубляла это нетерпение. Гарри слышал, как собака прыгала вокруг хозяина, который споткнулся и попытался пнуть пса ногой. И тут же послышался треск — словно порвался пакет из крафт-бумаги, которые дают в супермаркете, и на пол с матовым шелестом посыпалось множество бумажных предметов.
— Поганый пес!
Один из этих предметов упал у ног Гарри. Он наклонился, чтобы поднять его и ощутил в руке толстую пачку банковских билетов. Выпрямившись с пачкой в руке, Гарри сморщил нос от едва заметного запаха, исходившего от него, и этот запах был следом могучей и крайне неприятной вони, с которой он сталкивался в прошлом. Страсть к наживе, именно эти слова сразу пришли ему на ум. Он протянул пачку, и ту немедленно вырвали из его рук.
