Меньшов Виктор
Санитар каменных джунглей
Иногда мне, я думаю, не без основания, кажется, что подполковник, целыми днями лежащий на тахте, заложив руки за голову, скоро разучится ходить, а я разучусь писать и забуду буквы, поскольку писать совершенно не о чем.
В двери позвонили. В последние дни это случалось так редко, что мы переглянулись. Звонок повторился, и я встал, чтобы открыть, но подполковник, не вставая с тахты, остановил меня:
- Подожди, - он прикрыл правой рукой глаза и заговорил. - Женщина, сорока пяти лет, полная блондинка, пропал муж, коммерсант, шестидесяти лет. Открывай.
- Как вы догадались? - спросил я. - Увидели в окно?
- Ты вот ляг на тахту и увидь отсюда что-то в окно.
- А как же? - допытывался я, потрясённый способностями шефа.
- Иди, открывай, - царственным жестом направил меня подполковник. Убедись сначала, что я прав, потом я тебе расскажу.
- А нельзя сразу? Я же умру от любопытства.
- Если одним словом, то это - дедукция.
Я с уважением посмотрел на шефа и пошел открывать, потрясённый его способностями.
Вернулся я ещё более потрясённый, ведя за собой невзрачную, худенькую шатенку, лет тридцати, одетую в немодный, несколько великоватый ей плащ.
Шеф уже сидел за столом, изображая на лице мученическое напряжение мысли. Он так преуспел в этом, что казалось видно, как мозг шевелится. Я отодвинул от стола стул с высокой резной спинкой и предложил даме сесть напротив подполковника. Она кивком головы поблагодарила меня и присела на краешек.
Всё было как всегда. Стыдно признаться, но я за последнее время привык к человеческому горю и слезам, и они вызывали у меня порой даже не сострадание, а откровенную скуку.
Шеф оторвался от бумаг и солидно представился:
- Капранов, Михаил Андреевич, подполковник внутренних сил в отставке, частный детектив. Кто вы, и чем мы можем быть вам полезны?
- Меня зовут Тамара. Тамара Николаевна Пушкова. Я работаю бухгалтером автобазы. А мой муж, Геннадий Иванович Пушков, - шофёр этой автобазы.
Она вздохнула, и уставилась грустными большими глазами на Капранова. Он ответил ей таким же взглядом, ожидая продолжения.
Но продолжения не было. Женщина сидела прямо, вытянувшись в струночку, положив руки на колени и сжав кулачки.
Подполковник, не дождавшись от неё слов, сказал эти слова сам:
- Судя из того, что вы рассказали, с работой у вас и вашего мужа всё в порядке. Это радует, учитывая растущую безработицу, но это не к нам. А что вы припасли для нас?
- Извините, - вздохнула женщина. - Я совсем растерялась. Видите ли, у меня пропал муж.
- И давно? - посерьёзнел Капранов, делая мне знак записывать. - Вы уже заявили в милицию?
- Я попробовала, но они не взяли у меня заявление, говорят, что слишком мало прошло времени. - А когда пропал ваш муж?
Она опустила глаза, разжала кулачки и стала тщательно расправлять складки на плаще.
- Видите ли, он пропал... вчера.
Мы с Капрановым обменялись быстрым взглядом. Он чуть приподнял недоумённо левое плечо, что означало - пустой номер. Но отрабатывать его надо было до конца, и он спросил, с трудом подавив зевоту:
- А не слишком ли вы торопитесь? Возможно, он просто загулял немножко с друзьями. Бывает, знаете ли.
- Мой муж совсем не пьёт, у него врождённая аллергия на алкоголь.
- Вы давно женаты?
- Десять лет.
- И что - раньше он никогда не... отлучался на день-два, не успев предупредить вас?
- Раньше такое случалось, но тогда у него была другая работа. А в последнее время - нет.
- Кем раньше работал ваш муж?
- Он работал в милиции.
- Выходит, мы с ним в некотором роде коллеги?
- Ну, наверное... - как-то неуверенно ответила женщина. - Вам виднее.
- Ладно, об этом потом. Расскажите пока вот что: почему всё же вы сразу пошли в милицию, а потом к частному детективу? Почему такое беспокойство?
- Я не знаю, - неуверенно ответила женщина.
- В этом, я думаю, вы ошибаетесь. Я лично уверен, что у вас есть причина. Поверьте, это не праздное любопытство, и если вы действительно хотите, чтобы я попытался найти вашего мужа, значит вы должны понимать, что я просто должен, обязан знать то, что знаете вы. Всё, что вы не договорите, будет только мешать поиску и осложнять его, а возможно и сводить на нет все наши усилия, направляя их не в ту сторону.
- Простите, - слегка покраснела женщина. - Я застеснялась, боялась, что вы будете смеяться.
Она полезла в сумочку, я подумал, что за носовым платком, и заскучал, ожидая потока слёз. Но она полезла не за платком, и плакать не собиралась. Из сумочки она извлекла мятый листок бумаги и протянула его через стол Капранову. Тот взял его, развернул, нахмурился, потом хмыкнул, повертел бумагу со всех сторон, помял её, даже зачем-то понюхал. Потом посмотрел на просвет против окна и только после этого протянул мне. На бумажке красивыми печатными буквами было выведено от руки:
Извещение.
Ты - человеческий мусор.
Ты подлежишь уборке, уничтожению и утилизации.
Санитар Каменных Джунглей.
- Когда и как вы получили эту записку?
- Эту я сама достала из почтового ящика.
- Когда? - Вчера утром. Я ничего не поняла, и показала её мужу.
- И как он прореагировал?
- Сказал, что эта записка - уже третья по счёту, и велел её выбросить.
- И почему вы этого не сделали?
- Не знаю. Просто скомкала её и почему-то оставила на кухон ном столе. А когда муж не пришёл ночью, я бродила по комнатам и нашла эту бумажку, которая встревожила меня. Возможно, просто потому, что мужа не было, и я осталась одна ночью в квартире. Не знаю.
- Вы видели другие записки, о которых упоминал ваш муж?
- Нет. Я даже не знала про них абсолютно ничего до вчерашнего дня.
- Он был взволнован, обеспокоен?
- Ничуть. Он просто отмахнулся от неё, даже читать не стал, только глянул. Наверное, узнал по буквам.
- Записка была в конверте?
- Нет, лежала вместе с рекламными листовками.
- У вашего мужа были какие-то неприятности? Возможно, личного характера? Долги? Он был озабочен последнее время?
- Нет, всё было как обычно.
- Сколько лет вашему мужу?
- На год старше меня. Ему сорок два года.
- Значит, женился на вас, когда ему было тридцать один. Не рано. Он был до этого женат?
- Нет.
- Вы говорите, что он служил в милиции. Давно? И что вы знаете о его службе?
- Практически ничего, - она пожала плечами. - Он никогда не рассказывал мне о своей службе в милиции, а я особо не расспрашивала. Он вообще мало рассказывал, особенно о прошлом. По натуре был молчун.
- Я спросил ещё, давно ли он служил в милиции? - мягко напомнил Капранов.
- Уволился за два года до года до нашей свадьбы. И 7пришёл к нам на автобазу, где я с ним и познакомилась.
- Получается так, что он уволился из милиции в двадцать девять лет. Что-то рановато.
- Я ничего не знаю о его службе в милиции, - ещё раз повторила Тамара Николаевна.
- Ну что же, Тамара Николаевна, - потянулся Капранов. - Вы располагаете свободным временем?
- Я взяла отгул на работе. А что?
- Тогда снимайте плащ, устраивайтесь поудобнее за нашим столом, мы будем поить вас чаем и угощать бутербродами, а вы нам будете рассказывать.
- А что, собственно? - сделала она удивлённые глаза. - Я же ничего не знаю.
- Про это можете не рассказывать. Вы нам расскажите всё, что знаете.
- А про что?
- Как про что? Про вашего мужа. Как же мы его будем искать, если ничего про него не знаем?
Он сделал мне знак, и я отправился на кухню готовить чай, кофе и бутерброды. И всё это для того, чтобы следующие два с лишним часа слушать длинные семейные истории про мужа Ванечку, которым Капранов внимал с явным интересом и удовольствием, вникая во все мелочи, часто переспрашивая и возвращаясь к одним и тем же событиям и фактам.
С тех самых пор, как судьба свела меня с Михаилом Андреевичем Капрановым, подполковником в отставке, моя жизнь круто переменилась. Так получилось, что и его - тоже. А случилось с нами вот что: он стал частным детективом, а я - его помощником. А поскольку заказами мы не были избалованы, потому что институт частных детективов у нас в России вещь ещё достаточно экзотическая, то мне вполне хватает свободного времени, которое остаётся на то, чтобы вести записки.
Совсем недавно я считал, что лучше работы журналиста нет ничего в мире. С тех пор мнение моё несколько изменилось, но навыки журналисткой работы пригодились. Ещё когда Михаил Андреевич приглашал меня к себе в помощники, я пошутил, что буду у него, как доктор Ватсон у Шерлока Холмса. В какой-то степени так и получается. Только это совсем не потому, что мой шеф - человек тщеславный, отнюдь. Он даже запретил мне называть в записках его подлинное имя, да и моё тоже. А жаль.
