Лоуренс Блок
Шаг к свободе
Револьвер вроде бы уменьшился в размерах. В аэропорту имени Кеннеди, дожидаясь, пока его чемодан появится на транспортере, он ругал себя за то, что купил себе эту чертову штуковину. Уже долгие годы, с тех пор, как «Пан-Ам» оставила его в Милане с той одеждой, в которой он прилетел, он зарекся сдавать вещи в багаж. Вот и в Майами он отправился со своим любимым кожаным чемоданом. Но на обратном пути ему пришлось сдать чемодан в багаж, и все потому, что в нем лежали новенький револьвер «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра и коробка с пятьюдесятью патронами.
Но уж по крайней мере ему не пришлось ехать поездом.
– Господи, теперь мне придется тащиться на поезде, – пожаловался он Хюбнеру после того, как они вместе купили "смит-и-вессон". – С револьвером в кармане меня в самолет не пустят.
– Скорее всего, – согласился Хюбнер. – Но ты можешь положить револьвер и патроны в чемодан и сдать его в багаж.
– Разве это не запрещено?
– Наверное. Чего только у нас не запрещают. Но я поступаю так постоянно, и еще не знаю ни одного человека, у которого возникли с этим проблемы. Они просвечивают багаж, во всяком случае, должны просвечивать, но ищут-то бомбы. А револьвер в багажном отделении не так уж и опасен.
– Разве патроны не могут взорваться?
– Могут, при пожаре. Если самолет загорится, порох в патронах взорвется и пули попортят обшивку твоего чемодана.
– Я, наверное, волнуюсь понапрасну.
– Ты же из Нью-Йорка. Вы там ничего не знаете об оружии.
– Пожалуй, – он помялся. – Может, мне следовало купить пластиковый пистолет.
– "Глок"? – Хюбнер улыбнулся. – Хороший пистолет, я сам собираюсь его купить. Но в самолет я бы его брать не стал.
– Но я думал…
– Ты думал, что он обманет сканнеры и металлоискатели аэропорта? Не обманет. Конструкторы и не ставили перед собой такой цели. Нет, они заменили металл на высокопрочный пластик лишь для уменьшения веса. Меньше вес – меньше отдача, хотя я не знаю, так ли это. Но на сканнере он проявится как миленький и поднимет тревогу, если ты попытаешься пронести его через металлоискатель, – он пренебрежительно фыркнул. – Однако, находятся идиоты, которые вносят законопроекты, запрещающие ввоз пластикового оружия на территорию Соединенных Штатов. Именно по той причине, что оно не будет фиксироваться техникой служб безопасности аэропортов. Если факты противоречат мнению наших политиков – к черту факты.
Его чемодан показался одним из последних. Ожидая его, он уже начал волноваться, что наживет себе неприятности из-за этого револьвера. Когда чемодан поравнялся с ним, он едва удержался от того, чтобы не раскрыть его и посмотреть, на месте ли револьвер. Вроде бы чемодан стал легче, и он решил, что кто-нибудь из грузчиков заметил револьвер и прикарманил его.
Что-то очень я нервничаю, подумал он. Боюсь того, что револьвер в чемодане, и того, что его там нет.
До своей квартире на Манхаттене он добрался на такси, и не распаковывал чемодан, пока не налил себе выпить. Затем распаковал, и ему показалось, что револьвер стал поменьше. Он взял его в руку: вроде бы револьвер и потяжелел. Даже незаряженный. А с патронами будет еще тяжелее.
После того, как Хюбнер помог ему выбрать револьвер, они поехали по Дороге 27, по обе стороны которой на многие мили тянулись болота. Хюбнер съехал на обочину в нескольких ярдах от брошенного автомобиля. Без колес и стекол.
– Вот и наша мишень. По этой дороге брошенных машин полным-полно, но я не хочу, чтобы ты стрелял по тем, что поновее.
– Потому что кто-то может за ними приехать?
Хюбнер покачал головой.
– Потому что в багажнике может лежать тело. Здесь торговцы наркотиками оставляют своих менее удачливых конкурентов, но ни один уважающий себя торговец наркотиками не будет пачкать руки о такую развалюху. Размеры мишени тебя устраивают?
Вопрос показался ему смешным, однако, первый раз он промахнулся.
– Пуля прошла выше, – прокомментировал Хюбнер. – Ты заложился на сильную отдачу. Не волнуйся о том, куда ушла пуля. Привыкай целиться и стрелять.
Он привык. И к сильной отдаче, и к тяжести револьвера.
И скоро посылал пули, куда и хотел. После того, как Эллиот расстрелял всю коробку патронов, Хюбнер достал из бардачка свой автоматический пистолет калибра 9 мм, с обоймой на двенадцать патронов и изрешетил крыло покореженного автомобиля. Пистолет превосходил «смит-и-вессон» как размерами, как и грохотом выстрела, да и дырки в крыле оставлял размером поболе.
– У него очень приличная убойная сила, – заметил Хюбнер. – Попади из такого человеку в руку, и он от удара рухнет на землю. Попробуй. Сделай шаг к свободе.
Отдача была посильнее, чем у тридцать восьмого, но и не такая сильная, как он предполагал. Эллиот выстрелил несколько раз, ощущая себя суперменом. Вернул пистолет Хюбнеру, который дострелял обойму по старому автомобилю.
– Откуда это фраза? – спросил Эллиот, когда они возвращались в Майами. – "Сделай шаг к свободе?"
– А ты никогда ее не слышал? Мой дядя всякий раз произносил ее, когда опрокидывал рюмку. А появилась она во время Сухого закона. Каждый глоток спиртного они считали шагом к свободе.
Револьвер Эллиот достал из чемодана первым, а убрал последним. Такая покупка не вызывала удивления во Флориде, где оружейные магазины встречались на каждом углу. Ты мог войти в любой и выйти, вооруженным до зубов. Вроде бы, и в центральной части Джорджии был городок, в котором приняли закон, постановляющий, что каждый взрослый должен иметь при себе оружие. Никто этот закон до сих пор не отменил, хотя городские власти и не требовали его неукоснительного исполнения: закон сохраняли в память о прошлом.
А вот в Нью-Йорке оружие казалось совершенно неуместным. Во-первых, владение оружием противоречило закону. Ты мог обратиться за соответствующим разрешением, но для его получения требовалась очень веская причина, связанная с родом деятельности обращавшегося или какими-то особыми условиями. Эллиот служил в конторе, в брифкейсе носил только бумаги, его работа не приводила его на улицы, появление на которых грозило опасностью. С точки зрения закона он вполне мог обойтись без оружия.
Однако, револьвер у него был, разрешал сие закон или нет. И обладание револьвером одновременно тревожило и радовало его. Такие же чувства он испытывал лет в двадцать пять, держа дома пакет марихуаны. Мысль о том, что у тебя есть что-то запретное, грела душу, но и не давала забыть о том, что деяние это уголовно наказуемое.
А револьвер, к тому же, вызывает ощущение защищенности, думал он. Он купил револьвер, чтобы постоять за себя в городе, власти которого не могут обеспечить безопасность горожан. Он повертел револьвер в руках, покрутил барабан, давая пальцам привыкнуть к холодному металлу.
Его квартира находилась на двенадцатом этаже дома, построенного еще до войны. Три смены швейцаров охраняли вестибюль. Окна первых этажей и около пожарных лестниц закрывали решетки. Металлическая, декорированная деревом входная дверь запиралась на два сейфовых замка.
В своей квартире Эллиот чувствовал себя в полной безопасности, а принятые меры предосторожности не имели к нему ни малейшего отношения: металлическая дверь и решетки на окнах появились в доме задолго до того, как он въехал в эту квартиру. Такие же двери и решетки стояли и в соседних домах.
Он перекидывал револьвер с руки на руку, радуясь, что купил его, и гадая, а зачем он это сделал.
И где его держать?
Ответ пришел сам по себе: ящик в прикроватной тумбочке. Он положил туда револьвер и коробку с патронами, задвинул ящик и пошел принимать душ.
Миновала неделя, прежде чем он снова взглянул на револьвер. Ранее такого желания у него не возникало, он и думал-то о револьвере очень редко. И лишь потому, что на эту мысль наталкивали его информационные сообщения. Владелец скобяного магазина в Рего-Парк убил жену и маленькую дочь из незарегистрированного пистолета, а потом покончил с собой. Прочтя об этом в газете, Эллиот сразу вспомнил о револьвере в ящике прикроватной тумбочки. Студента-выпускника убили в его спальне из автоматической винтовки, и Эллиот, слушая телевизионный выпуск новостей, вновь вспомнил о револьвере.
В пятницу, после возвращения домой, сообщение об убитом торговце наркотиками вновь напомнило ему о револьвере, и он подумал, что не худо бы его зарядить.
Он вставил патроны во все шесть гнезд барабана. Он, конечно, помнил, что одно гнездо, сопряженное со стволом, следует оставлять пустым, из соображений безопасности. Иначе револьвер может выстрелить, случайно выпав из руки. Взведение курка автоматически поворачивало барабан, тем самым готовя револьвер к выстрелу. Однако, револьвер не мог выстрелить сам по себе, лежа в ящике прикроватной тумбочки. А если ему внезапно потребуется оружие, он хотел бы сразу открыть огонь.
