Кристи Агата
Джентльмен, одетый в газету
Было уже больше трёх, когда Томми с Таппенс, уставшие и расстроенные, добрались домой. Ещё несколько часов понадобилось, чтобы Таппенс наконец смогла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, не в силах забыть похожее на цветок лицо с полными ужаса глазами.
Сквозь ставни уже пробивались первые солнечные лучи, когда Таппенс забылась тяжёлым сном без сновидений.
День был в самом разгаре, когда она проснулась оттого, что Томми, давно уже вставший и одетый, осторожно тряс её за плечо, склонившись над кроватью.
— Просыпайся, старушка. Здесь инспектор Мэрриот и ещё кое-кто. Они хотят тебя видеть.
— А сколько сейчас?
— Уже одиннадцать. Сейчас попрошу Алису принести тебе чаю.
— Да, пожалуйста. И скажи инспектору, что я выйду через десять минут.
Четверть часа спустя Таппенс поспешно вошла в гостиную. Инспектор Мэрриот, восседающий там с крайне официальным и торжественным видом, встал поздороваться.
— Доброе утро, миссис Бересфорд. Это сэр Артур Мэривейл.
Таппенс пожала руку высокому худощавому мужчине с усталыми глазами и проседью в ухоженной шевелюре.
— Мы по поводу вчерашнего печального происшествия, — начал инспектор Мэрриот. — Я хочу, чтобы сэр Артур сам услышал то, что вы мне вчера рассказывали: что сказала покойная перед смертью. Мне было очень нелегко убедить сэра Артура.
— Я не могу поверить, — сказал гость, — и никогда не поверю, что Бинго Хэйл способен причинить хоть какой-то вред Вере.
— Мы несколько продвинулись за это время, миссис Бересфорд, — пояснил инспектор Мэрриот. — Прежде всего, нам удалось установить личность погибшей. Это леди Мэривейл. Мы связались с сэром Артуром, и он тут же опознал её. Нечего и говорить, каким страшным шоком это для него оказалось. Следующим вопросом было, знает ли он кого-нибудь по имени Бинго.
— Вы должны понять, миссис Бересфорд, — вмешался сэр Артур, — что капитан Хэйл — Бинго Хэйл для знакомых — мой ближайший друг. Собственно, он и живёт у нас. Он был в моём доме, когда сегодня утром пришли его арестовать. Я просто уверен, что вы ошиблись, — моя жена произнесла какое-то другое имя.
— Ошибки быть не может, — мягко возразила Таппенс. — Она сказала: «Это сделал Бинго».
— Видите, сэр Артур, — пожал плечами Мэрриот.
Несчастный сэр Артур рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями.
— Невероятно. Зачем ему это? О, я понимаю вашу мысль, инспектор. Вы думаете, что Хэйл был любовником моей жены… Но даже если и так — а я ни на секунду не допускаю подобной мысли, — даже если так, зачем убивать?
Инспектор Мэрриот кашлянул.
— Мне не очень приятно говорить об этом, сэр, но последнее время капитан уделял значительное внимание некой особе — юной американке весьма значительного достатка. Если бы леди Мэривейл захотела, она могла бы расстроить свадьбу.
— Это оскорбительно, инспектор!
Сэр Артур в бешенстве вскочил на ноги, но инспектор устало отмахнулся.
— Хорошо, хорошо. Приношу свои извинения, сэр Артур. Так вы говорите, что собирались идти на бал вместе с капитаном Хэйлом. Ваша жена уехала в это время в гости, и вы представления не имели, что она тоже будет на балу. Так?
— Ни малейшего.
— Покажите ему, пожалуйста, объявление, о котором вы мне рассказывали, миссис Бересфорд.
Таппенс нашла газету.
— Мне это кажется очевидным, — начал инспектор Мэрриот. — Объявление разместил в газете капитан Хэйл с расчётом, что его увидит ваша жена. О встрече они договорились заранее. Но, поскольку вы неожиданно решили идти тоже, необходимо было предупредить её. Это объясняет фразу: «Нужно избавиться от короля». Тогда как вы заказали себе костюм в театральной фирме в самый последний момент, капитан Хэйл подготовил свой заранее. Он пришёл на бал как Джентльмен, одетый в газету. А знаете, сэр Артур, что мы обнаружили зажатым в руке вашей жены? Обрывок газеты. Мои люди получили приказ забрать из вашего дома не только капитана Хэйла, но и его маскарадный костюм. Он будет ждать меня в участке, когда я вернусь туда. И если я обнаружу, что в нём не хватает того самого фрагмента, — что ж, тогда дело можно считать закрытым.
— Вы не обнаружите его, — сказал сэр Артур. — Я знаю Бинго Хэйла.
И, извинившись перед хозяевами за доставленное беспокойство, гости откланялись. Вечером того же дня в доме Бересфордов ещё раз прозвучал дверной звонок и, к некоторому их удивлению, на пороге снова появился инспектор Мэрриот.
— Я подумал, что непревзойдённым сыщикам Бланта интересно будет узнать последние новости, — сказал он, пряча улыбку.
— Будет, — согласился Томми. — Хотите выпить?
Он гостеприимно установил возле инспектора всё необходимое.
— Дело абсолютно ясное, — проговорил последний через несколько минут. — Кинжал принадлежал самой убитой леди. Очевидно, расчёт был на то, чтобы представить всё как самоубийство, и только благодаря тому, что вы подоспели вовремя, это не сработало. Мы также обнаружили множество писем… Нет никаких сомнений, что у леди Мэривейл был роман с капитаном, о чём сэр Артур не подозревал. И наконец, мы обнаружили последнее звено…
— Какое? — резко спросила Таппенс.
— Последнее звено в цепочке, обрывок «Дэйли лидер». Он был оторван от маскарадного костюма капитана Хэйла — соответствие полное. Да, дело абсолютно ясное. Кстати, я занёс вам фотографии этих двух улик — подумал, вам будет интересно. Нечасто встретишь такое абсолютно ясное дело.
— Томми, — сказала Таппенс, когда её муж, проводив инспектора, вернулся в комнату. — Как ты думаешь, почему он всё время повторял, что дело абсолютно ясное?
— Не знаю. Может, это тешит его тщеславие?
— А вот и нет. Он пытался нас расшевелить. Ну, например, мясники, они ведь кое-что знают о мясе, правда?
— Ну да, в общем, но что…
— И точно так же садовники знают всё о цветах, а рыбаки о рыбе. А детективы — я имею в виду профессиональные детективы — должны знать всё о преступлении. Обычно они точно знают, когда дело чистое, а когда им подсовывают фальшивку. Весь опыт инспектора Мэрриота говорит ему, что капитан Хэйл невиновен, — а факты упрямо твердят об обратном. И, в качестве последнего средства, он пытался расшевелить нас, втайне надеясь, что мы вдруг вспомним какую-нибудь незначительную деталь, что-то ещё, случившееся вчерашней ночью, что представило бы дело в другом свете. Томми, почему, в конце концов, это не может быть самоубийством?
— Вспомни, что она тебе сказала.
— Я помню, но ты взгляни на вещи иначе. «Это сделал Бинго». Да, своим поведением он мог довести её до самоубийства. Ведь может же быть и так.
— Вполне. Только это не объясняет обрывка газеты.
— А давай-ка взглянем на фотографии, которые принёс Мэрриот. Я даже забыла спросить его, что говорит сам Хэйл.
— Я только что спрашивал у него об этом в холле. Хэйл клянётся, что в тот вечер вообще не разговаривал с леди Мэривейл. Говорит, что кто-то сунул ему в руку записку со словами: «Не пытайтесь подойти ко мне сегодня. Артур что-то подозревает». Записку, однако, он предъявить не может, да и выглядит это не слишком убедительно. В конце концов, мы же с тобой знаем, что он был с ней там. Мы его видели!
Таппенс кивнула и погрузилась в изучение фотографий. На одной был крошечный обрывок заголовка. «Дэйли ли…» Остальное было оторвано. Другая фотография представляла первую страницу газеты с оторванным сверху фрагментом. Сомнений быть не могло. Фрагменты совпадали идеально.
— А что это за отметки вдоль всей страницы? — заинтересовался Томми.
— Обычные стежки. Ну там, где газету подшивают к остальным.
— А, — протянул Томми. — А я было подумал, новая система расположения точек.
Он вздрогнул.
— Честное слово, Таппенс, прямо мурашки по коже. Подумать только, ещё вчера мы с тобой обсуждали эти точки и ломали голову над объявлением, совершенно не подозревая…
Таппенс не ответила. Подняв голову, Томми обнаружил, что она невидяще смотрит перед собой, открыв рот и всем видом выражая крайнее изумление.
— Таппенс, — мягко позвал он, тряся её за руку. — Что с тобой? Надеюсь, тебя не хватил удар или что-нибудь в таком духе?
Таппенс никак не отреагировала. Потом далёким голосом произнесла:
— Денни Риордан.
— Что? — переспросил ошарашенный Томми.
— Точно как ты говорил. Одно невинное замечание! Принеси-ка мне подборку «Дэйли лидер» за эту неделю.
— Что это ты задумала?
— Я сейчас Маккарти. Я долго бродил во тьме и благодаря тебе увидел наконец свет. Это же первая страница вторничного номера. А помнится мне, в этом номере точка, даже две должны быть в букве «л» в слове «лидер». А на этом обрывке точка стоит на букве «Д» и еще одна — на «л». Тащи газеты, давай убедимся.
