Кристиан Геерманн - Из следственной практики Скотланд-Ярда

Отель «Тихий уголок» в южном Кенсингтоне выгодно отличается несуетностью и уютом. Суматохи, которая возникает в связи с приездом и отъездом гостей, здесь не бывает. Отель заселяют постоянные клиенты, живущие в своих номерах по нескольку месяцев или даже лет.

Среди людей, поселившихся здесь вскоре после открытия отеля в послевоенный год и проживших до 1949 года, был мистер Джон Джордж Хэй. В книге приезжих он записался как директор акционерного общества «Хэрстли продакт» в Кроули, небольшом городке южнее Лондона.

Он производил впечатление чудака. Своим соседям по столу он беспрестанно рассказывал об изобретениях, которые он только что закончил или над которыми работает. Его изобретения нельзя было назвать глобальными, мистер Хэй обращал свое внимание на такие вещи, как патентованные металлические пуговицы для спортивных курток, сумки на колесиках для принадлежностей игры в гольф или музыкальная шкатулка – таков был диапазон творческих амбиций директора.

14 февраля 1949 года мистер Хэй и миссис Олив Дюран-Дикен, вдова шестидесяти пяти лет, подружившаяся с ним, заговорили на излюбленную тему об изобретениях. В то время в Англии вошли в моду придуманные в США бледно-розовые искусственные ногти, которые молодые дамы могли приклеивать и тем скрывать природные изъяны. Миссис Дюран-Дикен была в восторге от этого косметического украшения и уговаривала мистера Хэя заняться на своем предприятии изготовлением искусственных ногтей. Она предлагала финансовую помощь.

– Я подумаю над этим, – ответил мистер Хэй. – Сейчас я работаю над усовершенствованием моего музыкального ящика, но ногти – здесь можно хорошо заработать. Давайте съездим в Кроули и на месте обсудим наши возможности.

Они условились встретиться 18 февраля в 14 часов у Морского арсенала и вместе поехать в Кроуяи.

В день, следующий за тем, когда они собирались ехать, мистер Хэй спросил за ленчем другую свою соседку – миссис Лейн, не знает ли она, что случилось с миссис Дюран-Дикен.

– Мы договорились с ней о встрече у Морского арсенала. Я ждал ее почти до четырех часов и уехал в Кроули один.

Миссис Лейн ответила, что она не видела вдову с полудня вчерашнего.

Поскольку миссис Дюран-Дикен не появилась я 20 февраля, мистер Хэй и миссис Лейн решили подать заявление о розыске пропавшей. Они вместе пошли в полицейский участок Челси, где Хэй рассказал о несостоявшейся 18 февраля встрече, а миссис Лейн подтвердила, что видела вдову уходящей из отеля в тот же день за два часа до назначенного времени.

Подобные заявления поступали полицейским часто, и большинство случаев разрешалось само собой через несколько дней. И по поводу миссис Дюран-Дикен они не стали особенно беспокоиться и начали выяснять обстоятельства ее исчезновения по инструкции. Ассистентка Ламбур получила задание навести кое-какие справки. Она осмотрела гостиничный номер пропавшей, но не заметила ничего настораживающего. Опросила нескольких постояльцев и побеседовала в заключение с миссис Лейн и мистером Хэем, не узнав из бесед ничего нового.

В участке ассистентка доложила о безрезультатности своих действий.

– Все же мне это не нравится, – сказала она. – Пожилая женщина, ведущая размеренный образ жизни, не исчезает из отеля на несколько дней. Я говорила с сестрой пропавшей. Для нее исчезновение вдовы тоже загадка.

Скотланд-Ярд направил тогда в уголовную полицию Западного Сассекса просьбу ознакомиться в Кроули с предприятием Хэя на Леопольд-роуд и собрать информацию о нем самом. «Хэрстли продакт» произвело на полицейских самое унылое впечатление. Они обнаружили за въездными воротами, на которых красовалась помпезная вывеска, маленький грязный двор и сарай. Дверь сарая была незаперта. Внутри царило полное запустение, не обнаружилось никаких следов производственной деятельности. На территории не было ни души. Полицейский зафиксировал наличие трех ванн, наполненных, по всей видимости, кислотой. В углу он заметил шляпную коробку, довольно неожиданную в таком помещении.

Открыв коробку, сержант увидел револьвер и боеприпасы к нему. Кроме того, здесь лежала целая пачка удостоверений и продуктовых карточек на имя нескольких человек: доктора Арчибальда Гендерсона, миссис Розалии Мэри Гендерсон, Уильяма Дональда Максвена, Дональда Максвена и Анны Максвен. Еще обнаружилась квитанция лондонской химчистки на сданную 19 февраля каракулевую шубу.

Сержант забрал находки с собой, а затем власти Западного Сассекса отправили оружие и документы в Скотланд-Ярд. В баллистической лаборатории револьвер подвергли экспертизе. Выяснилось, что из него недавно стреляли.

Двое служащих, взглянув на квитанцию химчистки, вспомнили, что шубу сдал мужчина. Шуба тоже была отправлена в лабораторию Метрополитен полис. Ее мех сравнили с клочками меха, найденными в комнате миссис Дюран-Дикен, – они оказались одинаковыми. Миссис Лейн, подписавшая заявление об исчезновении вдовы вместе с Хэем, вспомнила, что видела вдову 18 февраля именно в этой шубе.

Некоторые газеты сообщили о случившемся и упомянули о том, что при повторном, более тщательном осмотре комнаты Дюран-Дикен обнаружилась пропажа кое-каких дорогих украшений. После публикации в Скотланд-Ярд пришел владелец ломбарда из лондонского района Хорзхэм. 19 февраля, сообщил он, один мужчина принес ему в заклад драгоценности – пять колец, цепочку, серьги, булавку для галстука с опалом, зажим для галстука с камнем-подделкой, изумрудную и бриллиантовую пряжки. Он получил за все это сто фунтов. Мужчина назвался мистером Пирсоном, но, возможно, имя он придумал. Владелец ломбарда помнит этого человека еще по 1948 году, когда тот обращался к нему под именем Хэя.

Украшения были предъявлены сестре Дюран-Дикен, и она сразу же заявила, что все они принадлежали ее родственнице.

Эти обстоятельства заставили думать о причастности Джона Джорджа Хэя к исчезновению вдовы. Скотланд-Ярд обратился к своей картотеке, чтобы узнать, не был ли директор акционерного общества из Кроули известен полиции прежде. Картотека содержала такие сведения:

«Хэй Джон Джордж родился 29 июня 1909 года в Стэмфорде в семье инженера. Женился 6 июля 1934 года на фотомодели, известной под именем Бетти. В ноябре 1934 года был судим и приговорен к 15 месяцам тюрьмы. Обвинялся в подделке договора о купле-продаже с конторой по прокату автомобилей и в присвоении машины марки «альфа-ромео». В 1936 году стал владельцем красильни, через пять месяцев красильня была ликвидирована. В 1937 году открыл бюро по финансированию предприятий, выманил и присвоил большие суммы денег посредством рассылки фальшивых обязательств. В сентябре того же года состоялся суд и приговор – пять лет каторжной тюрьмы. Обвинялся в мошенничестве в крупных масштабах. В 1940-м освобожден досрочно. По рекомендации сокамерника начал работать в Кроули. Имеет обыкновение выдавать себя за инженера и изобретателя. Инженерного патента не имеет.

Дополнение. На допросе в 1937 году получены два примечательных признания Хэя. 1. Склонность к жестокости. Еще школьником придумал хитроумное приспособление, чтобы выдергивать стул из-под учителя, когда тот собирался сесть. Загонял до смерти в тесном огороженном дворике свинью, за что был избит. 2. Любовь к большим автомобилям. Бросил в семнадцать лет школу, начал работать в гараже. Не проявил способности к вождению машин. Из мести насыпал сахара в бак с горючим своего шефа, был уволен. В октябре 1944 года прошел проверку через особый отдел: в политических делах не замешан».

26 февраля 1949 года Джона Джорджа Хэя вызвали для допроса в полицейский участок в Челси. Спрошенный еще раз о событиях 18 февраля, он повторил ту же историю, которую рассказал ассистентке Ламбур. Тогда полицейские выложили перед ним находки из его склада в Кроули.

– Кому принадлежит шуба, которую вы сдали 19 февраля в химчистку?

– Миссис Гендерсон. Я избавил ее от лишнего хождения в ателье, – ответил Хэй.

– А драгоценности, сданные в заклад в Хорзхэме, тоже от миссис Гендерсон?

– Нет, эти вещи дала мне миссис Дюран-Дикен. На полученные за них деньги мы хотели открыть производство искусственных ногтей.

На все вопросы Хэй отвечал без смущения. Ответы были вполне приемлемы. Без всякого перехода он вдруг спросил:

– Скажите, инспектор, есть у человека, попавшего в психиатрическую лечебницу Брэдмор, возможность выйти оттуда?

Допрашивающий не стал вдаваться в дискуссию по этой проблеме.

– Знаете, – сказал после паузы Хэй, – я думаю, полиции не под силу распутать это дело. Но вы продвинулись чертовски далеко. Мне нет смысла запираться, и я скажу правду. Суть в том, что вдовы Дюран-Дикен больше нет на свете. Она бесследно исчезла. Где нет трупа, нет и убийцы. Поэтому я выложу все начистоту. Я убил старую даму. Убил выстрелом в затылок, когда она разглядывала бумагу для искусственных ногтей. Она повалилась на пол. Стакан был уже приготовлен. Я рассек ей горло, и кубок наполнился. Я выпил его.