Дин Баррет
Дурацкая профессия
Единственным украшением маленькой гостиной дешевой «меблирашки» служило деревянное распятие на стене. Все остальное — продавленный диван со вспученными пружинами, обшарпанный стол да пара колченогих стульев — вызывало справедливое чувство брезгливости и могло отпугнуть любого, за исключением разве что особо нуждающихся. Старое, потрепанное, замызганное, купленное из десятых рук…
Чистыми и новыми были только купальное полотенце и серый костюм, аккуратно сложенные на крышке сломанного телевизора. За столом напротив него сидел Хоган — мощного телосложения человек средних лет — и методично чистил пятизарядный «смит-вессон». На расстеленной перед ним газете, раскрытой на спортивной странице, аккуратным рядком стояли футляр с принадлежностями по уходу за оружием, банка оружейного масла и пять патронов. Время от времени он подносил револьвер к свету и, прищурившись, разглядывал внутреннюю поверхность ствола и камор барабана, выискивая следы грязи или ржавчины, а затем вновь возвращался к своему занятию. Это был настоящий здоровяк, судя по его виду, привыкший все делать неторопливо и обстоятельно.
В дверь постучали.
— Да? — не поднимая головы, пробасил Хоган.
Через пару секунд стук повторился.
— Открыто.
Дверь медленно отворилась, и в комнату осторожно шагнул молодой парень лет двадцати пяти, разодетый точь-в-точь как герой второсортного фильма про мафию: двубортный костюм, широкий галстук и тщательно начищенные остроносые ботинки. Было видно, что он старается произвести впечатление «крутого», однако его неуверенное поведение выдавало, что до «крутого» ему как до луны. Потоптавшись на пороге и так и не дождавшись приглашения войти, он закрыл за собой дверь и неодобрительно покачал головой.
— Вы оставили дверь незапертой? — У него был высокий и нервный голос.
— Ну и что с того? — Хоган как ни в чем не бывало продолжал орудовать шомполом.
— А если бы это был он?
Коротко взглянув на парня, Хоган слегка приподнял брови.
— Он — это кто?
— Что значит — кто?! Тот самый тип, которого нас наняли шлепнуть! Все знают, что с ним шутки плохи. Ведь он — настоящая легенда!
Хоган равнодушно пожал широкими плечами.
— Легенды умирают. Как и все остальное в этом мире.
— Но он мог прийти сюда заранее, и тогда…
— Не дрейфь, малыш, он мужик пунктуальный.
Поколебавшись, молодой человек подошел к нему и протянул руку.
— Джимми.
— Никому и никогда не называй своего имени. И вообще, ты, часом, не новичок?
— Пороху понюхал. — Джимми ленивой походкой прошелся по комнате. — Вы здесь давно?
— Да уже порядочно. Тебя нанял Мэнни?
— Ясное дело, кто же еще?
— Что он тебе сказал?
— Насчет чего?
— Насчет контракта.
— Только то, что этот тип занимается тем же, чем и мы. И что в своем деле он лучший из лучших.
— Чем же это таким мы занимаемся?
Джимми самодовольно хмыкнул.
— А то вы не знаете! Устраняем помехи. Улаживаем спорные вопросы. Решаем проблемы. Навсегда. Как в тот раз, когда я разобрался с Мэйсоном.
— Так это был ты?!
— Ага. Он самый. А что, вы об этом слыхали, да?
— Малыш, о разборке с Мэйсоном слыхали все, кто занимается этим бизнесом. Мне рассказывали, что стрелок просто-напросто протиснулся между его телохранителями, замочил Мэйсона и спокойно отправился восвояси. И все время смотрел на них в упор. А они были слишком напуганы, чтобы что-либо предпринять.
— Так оно и было. Хладнокровно и смело. — Заметив в треснувшем зеркале свое отражение, Джимми оглядел себя с головы до ног и поправил галстук. — Но тип, которого мы ждем, подставил Мэнни.
— Серьезно?
— Угу. Уж не знаю — как, но если Мэнни его заказал, то, должно быть, облажался он круто. И провернуть это надо быстро и чисто, вот Мэнни меня и вызвал… А зачем тут одежда и полотенце? А, понял! Умно! Очень умно!
Хоган лишь усмехнулся.
— Это видно по тому, как вы чистите свое оружие! — возбужденно продолжал Джимми. — Вы цените чистоту. Потому-то и принесли новый костюм — на тот случай, если забрызгаете кровью тот, что на вас сейчас.
Хоган продолжал молча смотреть на него.
— Или это что-то вроде ритуала? После дела меняешь одежду… так сказать, сбрасываешь старую кожу и начинаешь все по-новой. Я прав?
— На твоем месте я бы почистил свою пушку.
Сунув руку под пиджак, Джимми достал автоматический пистолет.
— А она у меня всегда вычищена. И в полной готовности.
— Хорошо, коли так. Тот малый и впрямь лучший из лучших. Как ты сам сказал — легенда.
— Да? — буркнул Джимми, пряча пистолет в наплечную кобуру. — Тогда почему же я не узнал его на фотке, что мне показывал Мэнни?
— Малыш, — Хоган поморщился, — если ты полез в этот бизнес и тебя начали узнавать, долго не протянешь.
Однако парень, не обращая внимания на его слова, продолжал расхаживать по комнате.
— Ну и дыра. Кстати, чья это берлога?
— Тебе этого лучше не знать. Но достаточно надежная, чтобы прищучить кого надо.
— Он думает, что придет сюда на деловую встречу. Мэнни сказал ему — обсудить новый контракт. — Джимми хлопнул кулаком по ладони. — Ха! А мишенью на этот раз будет он сам. Мы охотники, а он — дичь! Класс! — Он нетерпеливо глянул на часы. — Пора бы ему уже!
— Будет, будет. Может, все-таки присядешь?
Неожиданно Джимми подскочил к столу и протянул руку к револьверу.
— Ого! Да это же…
Договорить он не успел — мгновенно обхватив парня за шею, Хоган прижал ему к горлу лезвие ножа.
— Я… я только хотел сказать, что «Никс» снова выиграли! — запинаясь, пролепетал Джимми. — Это… написано в вашей газете.
Поняв свою ошибку, Хоган отпустил его, спрятал нож и снова взялся за револьвер.
— Извини, малыш. Я подумал… сам знаешь.
Тот с ошарашенным видом провел ладонью по шее.
— Господи, но ведь мы же на одной стороне! Разве нет?
— Ты в этом бизнесе уже давно. Так?
— Так.
— И выполнил много контрактов. Так?
— Так.
— Тогда какого черта ты столько болтаешь?!
Некоторое время Джимми пялился на Хогана, а потом с обиженным видом уселся на диван.
— Да ладно вам! Лучше скажите, почему вы пользуетесь револьвером? Ведь всего пять патронов.
— С пистолетом у меня однажды вышла осечка. Чуть богу душу не отдал.
— Зато у меня — тринадцать. И еще один в патроннике.
— Если пушка дала осечку, неважно, сколько у тебя патронов. Ты уже труп. И если ты сдохнешь из-за того, что тебя подвел пистолет, то легендой уже не станешь.
— Не волнуйтесь — стану! Да еще какой! Я буду самым лучшим! Имя как раз имеет значение, а уж его-то будут произносить с уважением. — Джимми прицелился пальцем в лампу. — Бах! Бах! Бах!
— Ишь ты! Крутой сукин сын?
— Есть такое дело!
— И небось берешь по высшей ставке?
— А то! — Джимми расхохотался, выудил из кармана пачку «лаки страйк» и, сунув сигарету в рот, чиркнул спичкой.
— Здесь не курят.
— Это что, шутка?
— Малыш, я готов помереть от пули в сердце, но не хочу валяться в больнице и отхаркивать куски своих легких.
Поколебавшись, Джимми потушил спичку.
— Проклятье! — Было видно, что он пытается успокоиться, но от этого нервничает только еще больше. Заслышав звук чьих-то шагов в коридоре, он подпрыгнул и выхватил пистолет. Хоган с невозмутимым видом продолжал чистить револьвер. Было слышно, как шаги удаляются.
Хоган насмешливо посмотрел на Джимми. Тот, смутившись, спрятал пистолет и сел.
— Может, все-таки запереть дверь? Ведь ему же ничего не стоит сюда ворваться и застать нас врасплох… Кстати, вы в своем револьвере дыру не протрете?
— Малыш, есть два правила. Первое — уважай свое оружие. Второе — уважай своего противника.
— Потому-то нам лучше запереть дверь.
— Нет. Именно поэтому мы оставим ее незапертой.
— Я только надеюсь…
Внезапно Хоган вскинул руку и, повернув голову к двери узенького коридора, ведущего в глубь квартиры, прошептал:
— Тихо!
— Что такое?
— Ты ничего не слышал?
Джимми медленно поднялся.
— Нет… Не знаю.
— Наверное, мне стоило проверить другие комнаты.
— Как, вы не…
— Дверь была заперта. — Хоган пожал плечами. — Я был уверен…
— Черт возьми!
Когда Джимми с пистолетом наизготовку скрылся в коридоре, Хоган быстро зарядил револьвер и встал сбоку от двери. Буквально через несколько секунд раздался испуганный крик, и бледный как мел парень, размахивая руками, влетел в гостиную.
— Господи! В ванной труп! Там все в крови! Вы слышите?! Там…
В этот момент Хоган, ловко вырвав у него пистолет, нанес ему рукояткой револьвера мощный удар по затылку, и тот рухнул на колени.
