Шарлотта Армстронг
«Продавец воздушных шариков»
Шерри чистила сковороду, на которой она приготовила себе на завтрак омлет. Под фартуком она была полностью одета, готовая выйти на улицу. Взбодрившись чашкой крепкого утреннего кофе, Шерри намеревалась сразу же после того, как Вард встанет, сходить в универмаг, возможно, вместе с Джонни. Затем, может быть, стоит зайти в магазин справиться о вакансии продавщицы и поговорить о месте в детском саду, потому что (надо взглянуть правде в глаза… и Шерри взглянула ей в глаза) какой толк Джонни от его матери, если та буквально спит на ходу?
Со своей нынешней работы Шерри не могла возвращаться домой раньше полуночи, Джонни же пробуждался от здорового сна, как почти все трехлетние дети, в шесть утра. Вся беда в том, что у завсегдатаев коктейль-бара час пик начинался до ужина. Однако чаевые были хорошими. Хотя, впрочем, детский сад обойдется не намного дороже, чем оплата приходящей по вечерам няни. Мысли Шерри лениво бродили по знакомым кругам, как вдруг молодая женщина услышала где-то в доме шум.
Вард уже встал? Так рано? Джонни еще сидел на высоком стульчике за столом, с удовольствием дожевывая тост. Шерри успела подумать, что, как только универмаг откроется, ей сразу же нужно будет отправиться туда, взяв с собой ребенка, на тот случай, если Вард окажется не в духе и не захочет общаться так рано со своим сынишкой.
Затем в двери появился муж Шерри, одетый в одни брюки от пижамы. Его рот был как-то странно открыт, челюсти напряжены, а мокрые губы обвисли. Из горла доносился неясный, мягкий, ворчащий звук — просто звук, ничего членораздельного.
— В чем дело? — вскрикнула Шерри.
С глазами Варда что-то было не в порядке. Он смотрел на Шерри, но не видел ее. Похоже, он не узнавал ее. Вокруг глаз были красные круги. Ступая босиком, он приближался к Шерри, подняв правую руку.
— Эй! Эй! — закричала Шерри. — Подожди минутку!
Он что, собирается ударить ее?
Подскочив к мужу, она обеими руками схватила его за запястье.
— В чем дело? — кричала она, с усилием сдерживая его руку.
Он зарычал. Только этим словом можно было определить звук, который он издал, дернувшись в сторону и пытаясь стряхнуть с руки Шерри. Его левая рука метнулась вперед. Но, несмотря на порывистую силу движений, они казались замедленными. Шерри уклонилась от удара и снова закричала:
— Вард, пожалуйста, скажи мне, что с тобой случилось? Перестань! Послушай… послушай…
Но он схватил ее за плечи и начал трясти. Шерри подумала: на этот раз он, похоже, сошел с ума. Это было уже не смешно! Варда нельзя было назвать пигмеем. Она же была всего лишь женщиной. Поэтому она закричала изо всех сил. Пусть придет хоть кто-нибудь!
Услышав крик, Вард отпустил ее и, отступив назад, зажал уши руками. Его челюсти ходили, словно он старался заставить их двигаться по кругу. Шерри подумала, что он, вероятно, собирается с силами, чтобы снова напасть на нее. Но она произнесла самым спокойным и убедительным тоном, на какой только была способна:
— Сядь, Вард. Просто сядь и успокойся, а затем расскажи мне все.
Но тут ребенок вышел из минутного оцепенения. Мальчик соскочил со стула, плюхнувшись на пухлые ножки.
— Мама! — вскрикнул он.
— Нет, милый! — воскликнула Шерри, но было уже слишком поздно. Ребенок бросился к единственной защите, которую знал. Но он не успел преодолеть расстояние до материнской юбки. Отец, подавшись вперед, ударил его со всего размаха, и легкое тельце ребенка отлетело в сторону, как волейбольный мяч. Малыш мягко ударился об угол буфета, упал на пол и затих.
Шерри почувствовала, как внутри у нее все оборвалось, в мозгу и в сердце вспыхнул адский огонь. Стремительно обернувшись, она двумя руками схватила тяжелую сковороду. Зверь рычал; теперь он собирался напасть на нее. Шерри подняла оружие и со всей силы обрушила его с ужасным треском на плечо Варда. Он шатнулся, покачался, упал — и застыл неподвижно.
Шерри не стала задерживаться, чтобы взглянуть на обломки всей своей прежней жизни. Подбежав, она склонилась над ребенком, ища признаки дыхания. Зная, что ей не следует трогать малыша и перемещать его конечности, она понимала также, что должна сделать это. Осторожно, очень осторожно Шерри подсунула под маленькое тельце руки и подняла его. У нее была молодая и крепкая спина. Держа ребенка, она мягкими, скользящими, почти танцевальными шагами направилась по крытому линолеумом полу к задней двери. На полпути, изловчившись, она нагнулась и взяла кошелек, лежавший наготове на столе.
Открыв дверь, Шерри осторожно шагнула на крыльцо в утренний свет, на улицу, где не было безумия, во внешнее спокойствие скромного, пристойного квартала, обитатели которого собирались на работу. Медленно, осторожно она спустилась по трем ступенькам на узкую дорожку, стараясь не менять положения маленького тельца на руках. Шерри увидела в окне лицо соседки. Но в изгороди не было прохода, поэтому молодой женщине пришлось пройти до дороги. В это же самое время по подъездной дорожке, ведущей с другой стороны изгороди, из гаража задом выехал на машине сосед.
— Мистер Айви, прошу вас! Мистер Айви, пожалуйста!
— В чем дело, миссис Рейнард? — Он остановил машину.
— Вы не позвоните в больницу? Нет, вы не отвезете меня туда? Джонни упал. И еще надо вызвать полицию. С Вардом что-то неладно.
На крыльце появилась соседка.
— В чем дело? — резким голосом спросила она.
— Я не знаю, — сказала Шерри. — Сейчас он без сознания. Но он может прийти в себя…
— Генри! — с растущим чувством ужаса воскликнула женщина.
Генри Айви, сорокадвухлетний мужчина, задумчиво вылез из машины, затем решительно сказал:
— Милдред, ты отвезешь ее. А я позвоню. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Попробуй обратиться в клинику Святого Антония. И оставайся там. Так будет безопаснее.
Шерри забралась на переднее сиденье, держа маленькое тельце так осторожно, словно это была тарелка с супом, который нельзя расплескать, независимо от того, что вынуждена была делать опора — каковой являлось тело Шерри, — на которой эта тарелка находилась. Взволнованная миссис Айви села за руль.
— Что случилось? Я услышала ваши крики…
— Я все расскажу, когда мы туда приедем, — тихо ответила Шерри. — Пожалуйста, поезжайте скорее.
— Хорошо, — собрав все свои сорокалетние нервы, женщина напомнила себе, что в больнице она будет в безопасности.
Мистер Айви, зайдя домой, позвонил в полицию. Затем он мягко проскользнул вдоль соседнего дома к задней двери. Заглянув внутрь, он увидел обнаженный торс, длинные обмякшие ноги в полосатых хлопчатобумажных брюках, затем, осторожно открыв дверь, приблизился и увидел кровь на плече, где ребро сковороды разрезало тело.
Но мужчина все же был жив, и мистер Айви облегченно вздохнул. Кто захочет быть впутанным в убийство?
У Джонни были перелом левой ноги и травма черепа. Молодые врачи в приемной больницы действовали спокойно и быстро и не выказывали никаких чувств. Как и Шерри. Когда осмотр завершился, ей сообщили, что сейчас Джонни положат в кровать. С ним все будет в порядке. Не заполнит ли она необходимые бумаги? Для этого нужно пройти в регистратуру.
Отвечая там на вопросы, Шерри слепо шарила по портмоне, ища пакет, в котором лежала страховка, и вдруг ее охватила сильная дрожь.
К ней отнеслись с пониманием. Кто-то принес ей таблетку, сославшись на совет врача, что от этого станет лучше. Поэтому Шерри проглотила лекарство. После того как она ответила на все вопросы, ей сказали, что в вестибюле ее ожидают два офицера полиции.
Оба были в штатском. Один из них довольно сурово сказал, что понимает, почему она оставила место происшествия, но теперь не согласится ли миссис Рейнард любезно рассказать им, что именно произошло?
— Я не знаю. — Ее голос дрожал. Хотя Шерри была не хилой комплекции, она ощутила себя очень маленькой, очень хрупкой, крошечной. Ей захотелось выкрикнуть: «Оставьте меня одну, всего на минуточку, пожалуйста! Позвольте мне хоть минуту побыть с самой собой. Мне необходимо снова почувствовать почву под ногами. Вам это понятно?»
Но она не закричала.
— Мой муж с ревом выскочил из спальни и принялся избивать меня, — бесстрастным тоном произнесла она и тяжело опустилась на стул.
— Какие у него были причины? — мягко спросил один из полицейских, подсаживаясь к ней. Суровый остался стоять.
— Я не знаю. Никаких причин не было, — стуча зубами, произнесла Шерри и подумала, правда ли это. В настоящий момент, похоже, она приблизилась к истине насколько могла. («О, пожалуйста, оставьте меня в покое!»)
