Рекс Стаут - Маска для убийства

Рекс Стаут

Маска для убийства

Disguise for Murder (1950)

В тот день мне пришлось изрядно попотеть. Единственное, чего мне по-настоящему хотелось, так это выйти на свежий воздух, но для такого шага во мне было слишком много благоразумия. Поэтому я лишь изредка позволял себе спускаться в кабинет, прикрыв за собой дверь, ведущую в прихожую, устроиться в кресле, закинув ноги на стол, закрыв глаза, и глубоко вздохнуть.

Я сделал два промаха. Когда Билл Мак-Наб, цветовод и издатель "Газетт", предложил Ниро Вулфу в один из дней пригласить к себе членов Манхэттенского Цветочного Клуба, чтобы дать им полюбоваться его орхидеями, я должен был представлять, чем это мне грозит. Когда они назначили день и разослали приглашения, мы договорились с Вулфом, что Фриц и Сол будут встречать гостей у парадного входа, а я останусь с Вулфом и Теодором развлекать гостей в оранжерее. Будь у меня в тот момент хоть капля здравого смысла, я должен был решительно воспротивиться такому раскладу. Но не сделал этого и в результате был вынужден битых полтора часа слоняться в толпе гостей Ниро Вулфа, раскланиваясь направо и налево и всем своим видом выказывая восторг и блаженство... "Что вы, сэр, это вовсе не "Брассо", а "Лейлия"... Совершенно верно, мадам, вы случайно задели рукавом этот цветок. Теперь он зацветет только в следующем году".

Все было бы не так скверно, если бы среди гостей нашлись те, на ком взгляд мог отдохнуть. Без сомнения, Манхэттенский Цветочный Клуб весьма разборчив в вопросах приема в свои ряды, но при этом, очевидно, его критерии слишком разительно отличаются от моих. Мужчины, впрочем, были еще ничего, как обычно. Но женщины! С какой изуверской нежностью они набрасывались на цветы только потому, что те не могли ответить им взаимностью.

Впрочем, одна все же оказалась ничего себе - но всего одна. Я мельком увидел ее в другом конце заполненного людьми прохода, когда надумал заглянуть в холодное отделение. На расстоянии десяти шагов она казалась вполне привлекательной, и когда мне, искусно лавируя среди цветоводов, удалось подойти к ней достаточно близко, чтобы ответить на вопросы, если таковые у нее появятся, у меня на этот счет не осталось сомнений.

Первый быстрый взгляд, который она искоса бросила на меня, ясно свидетельствовал о том, что ей не составляет труда заметить разницу между цветком и мужчиной, но она лишь улыбалась и качала головой, проталкиваясь вперед вместе со своими спутниками - пожилой дамой и двумя мужчинами. Чуть позже и с тем же успехом я предпринял еще одну попытку, а еще позже, чувствуя, что улыбка может примерзнуть к моему лицу, если я не дам себе передышку, решился на самовольную отлучку, незаметно пробрался к дальнему концу теплого отделения и боком выскользнул из него.

Гости продолжали прибывать, хотя было уже четыре часа. На моей памяти, на которую у меня не было поводов жаловаться, старый особняк Ниро Вулфа на Западной стороне Тридцать пятой улицы еще никогда не принимал столько посетителей сразу. Я зашел в свою спальню за пачкой сигарет; спустившись этажом ниже, свернул в коридор - убедиться, что дверь в спальню Вулфа заперта.

В просторной прихожей внизу я на секунду задержался, чтобы взглянуть, как Фриц Бреннер справляется одновременно с приемом и проводами гостей, и увидел, что Сол Пензер с чьей-то шляпой и пальто появляется из гостиной, которая сегодня использовалась под гардероб. После того, как уже было сказано, пробрался в кабинет и, прикрыв за собой дверь, устроился с ногами за своим столом, откинувшись в кресле, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

Я провел в кабинете минут восемь или, может быть, десять и уже успел расслабиться и почувствовать себя менее уставшим, как вдруг дверь открылась и она вошла в кабинет. На этот раз одна, без спутников. Пока она притворяла дверь и поворачивалась ко мне, мне удалось вскочить на ноги и дружелюбно начать.

- Я как раз сидел здесь, обдумывая...

Увидев ее лицо, я запнулся. В нем не было ничего необычного, но все же что-то сообщало ему обеспокоенное выражение. Она сделала несколько шагов ко мне, но на полпути остановилась и опустилась в одно из желтых кресел:

- У вас найдется что-нибудь выпить?

- Разумеется, - сказал я, подошел к буфету и достал из него бутылку виски.

Ее руки дрожали, принимая бокал, но она не пролила ни капли и осушила его двумя глотками.

- Как мне недоставало этого!

- Еще?

Незнакомка отрицательно покачала головой. Ее карие блестящие глаза от виски стали влажными, и она вдруг ответила мне долгим и внимательным взглядом.

- Вы Арчи Гудвин, - утвердительно произнесла гостья.

Я кивнул.

- А вы, судя по всему, королева Египта?

- Я предводительница бабуинов, - объявила она. - Только не знаю, как они научили меня говорить. - Она поискала взглядом, куда поставить бокал, я сделал шаг и принял его из ее рук. - Посмотрите, как дрожат мои руки, пробормотала она.

Предводительница бабуинов вытянула руку вперед, я заключил ее в свои ладони и мягко, по-дружески пожал.

- Вы выглядите немного расстроенной, - сказал я.

Гостья отдернула руку.

- Мне необходимо увидеться с Ниро Вулфом. Увидеться сейчас, пока я не передумала. - Она уставилась на меня своими блестящими карими глазами. Конечно, я влипла в прескверную историю. Но выход есть. Нужно только уговорить Ниро Вулфа помочь мне выпутаться из нее.

Я заметил, что ей это вряд ли удастся, пока прием не закончится.

Она огляделась по сторонам.

- Сюда могут войти?

Я ответил отрицательно.

- Можно еще выпить? Будьте добры.

Я сказал, что для начала ей лучше успокоиться, но вместо возражений она поднялась и налила себе сама. Я сел и, нахмурясь, наблюдал за ней. Для члена Манхэттенского Цветочного Клуба или даже дочери одного из них моя посетительница производила слишком странное впечатление. Она вернулась к своему креслу, села и посмотрела на меня. Разглядывать ее и считать это занятие неплохим способом приятного времяпрепровождения можно было только в том случае, если у меня оставался какой-нибудь шанс на заключение контракта.

- Я могла бы рассказать вам, - задумчиво произнесла она.

- Многие так и поступают, - скромно потупился я.

- Пожалуй, мне лучше выговориться сейчас.

- Хорошо. Начинайте.

- О'кей. Меня можно обвинить в мошенничестве.

- Этого недостаточно, - возразил я. - Чем вы занимаетесь? Передергиваете в канасту?

- Я говорила вовсе не о шулерстве, - она нервно закашлялась, - а только о мошенничестве, напомните мне как-нибудь при случае, чтобы я рассказала вам историю своей жизни. О том, что моего мужа убили на войне и мне пришлось опуститься до этого. Мои слова не разжигают вашего любопытства?

- Разумеется, разжигают. Так чем же вы занимаетесь - разворовываете орхидеи?

- Нет. Плохо быть бедной и плохо быть нечестной - так я привыкла думать раньше. Но однажды мне пришлось убедиться, что это не так просто. В жизни случается сталкиваться с разными людьми и подчиняться их влиянию. Два год назад мы вчетвером выманили сто тысяч у одной состоятельной дамы. Я могу рассказать вам, как нам это удалось, даже назвать имена, потому что вряд ли ей придет в голову разоткровенничаться.

Я кивнул.

- Жертвы шантажа редко бывают способны на это.

- Я не вымогатель!

- Приношу свои извинения. Мистер Вулф часто говорит, что я опережаю события.

- Сейчас именно такой случай. - Она кипела от негодования. - Вымогатель хуже мошенника. Но дело не в этом. Самое отвратительное для мошенника состоит в том, что другие мошенники толкают его на низость, хочет он того или нет. Заставляют его малодушничать - вот что хуже всего! Когда-то у меня была подруга настолько близкая, насколько возможно мошеннику в его положении. Но ее убили. Если бы я выложила все, что мне известно, убийцу наверняка бы поймали; но я тряслась от страха перед полицейскими, и поэтому он все еще на свободе. Но ведь она была моей подругой! Я чувствую, что опускаюсь на самое дно.

- Слишком низко, - согласился я, наблюдая за ней. - Видите ли, я почти не знаю вас. Мне трудно представить, как вы поведете себя после двух бокалов виски. Может быть, ваше любимое занятие - водить за нос частных детективов.

Она пропустила мое замечание мимо ушей.

- Я давно поняла, - продолжала она, как будто читала монолог, - что совершила ошибку. С год назад я решила покончить с этим. Самый верный путь рассказать все кому-нибудь, как я рассказываю сейчас вам, но у меня не хватало сообразительности сделать это.

Я кивнул.

- Да, я понимаю.

- Поэтому я все откладывала решительный шаг. В декабре мы провернули неплохое дельце, и я укатила отдыхать во Флориду, но по дороге встретила одного типа с клиенткой на поводке. Только неделю назад мы вернулись сюда. Вот чем я сейчас занята и почему оказалась здесь. Тот человек... - Она внезапно остановилась.