Вернер Шмиц
Коричневый след
Эмиль заглянул на минутку в пивную Эрны Скомрок купить сигарет. Он торопился.
Внезапно по крыше забарабанили крупные капли дождя. Дети иностранных рабочих, целыми днями болтавшиеся на улице, скрылись в затхлых подъездах. Улица опустела.
На площадке возле железнодорожной насыпи стояли всего три автомобиля. Четвертый пристроился в полусотне метров от стоянки, прямо на тротуаре. Это был белый "мерседес”. Водитель сидел за рулем, высматривая что-то через ветровое утекло.
— Эрна, еще бутылку пива с собой.
Эмиль извлек бумажную купюру, положил возле кассы.
Хозяйка взглянула на него с беспокойством.
— Неужели отправишься в такой дождь?
— Ерунда! Не такая уж я старая развалина.
Эмиль плотно застегнул видавшую виды куртку на меховой подкладке, надел на голову шлем, не спеша натянул кожаные перчатки. Его мопед стоял у стены. Пришлось несколько раз рывком дернуть педаль, прежде чем мотор заработал.
— До скорого, ребята. Уж в следующий раз постараюсь этого негодяя не упустить.
Мопед уверенно поехал на красный свет. Он горел только для тех, кто, переехав мост, сворачивал на Эссен.
Через тридцать секунд у светофора затормозил "мерседес". Водитель неуверенно огляделся. Ярко освещенная электричка прогромыхала мимо, и он дал газ.
Исчезнувший за поворотом мопед с трудом тащился в гору по булыжной мостовой. На этой улице домов не было. Слева находился пустынный берег реки, справа заброшенная шахта. Дождь усилился.
Фары "мерседеса" ярко освещали дорогу. Метров сто еще отделяло его от мопеда. Водитель прибавил скорость. Шины зашуршали по мокрому асфальту.
Левой рукой Эмиль показал поворот. И тут автомобиль его настиг. Удар огромной силы смел мопед, отбросил вместе с седоком на тротуар.
Застыв в неестественной позе, Эмиль остался лежать на асфальте рядом с остатками мопеда, руки у него были широко раскинуты. По морщинистому лицу бежала струйка крови. Он не шевелился.
Проехав метров десять, "мерседес" затормозил. Дверца распахнулась. Водитель быстро, но внимательно оглядел место происшествия, рывком захлопнул дверцу и дал газ.
Согласно предписанию Цибулла и Шванд обязаны были время от времени прочесывать на полицейском автомобиле закрепленный за ними участок, но было уже десять вечера, к тому же понедельник, день, который все полицейские ненавидели. В понедельник у них менялся график дежурств. Оба они не так давно сменились, с ночного дежурства перешли на послеобеденное. Отдыха между двумя дежурствами всего восемь часов. В такие дни они предпочитали нести службу в помещении.
С бесстрастными от усталости лицами, сделавшими бы честь любому профессиональному игроку, они играли в детское лото.
— Вечно ты жулишь, когда мне карта идет, — злился Артур Шванд. — Думаешь, я не вижу, как ты опять три картинки перевернул?
— Не нажалуйся твоя старуха шефу, мы бы сейчас в эту дурацкую игру не играли, — кольнул в ответ Цибулла. — К тому же трех картинок я не переворачивал. Смотри сам, только "мишка косолапый" и "принцесса".
Он был здорово зол на Шванда. Раньше они вместе с Лохне-ром, третьим дежурным, каждую свободную минуту играли в скат. Но жена Шванда разнюхала, что играют они на деньги, а стало быть, ее пентюху-мужу частенько приходится оплачивать выпивку. Она не преминула позвонить в полицайпрезидиум и осведомиться, с каких это пор в полиции выманивают деньги у многодетных отцов. Игре в скат пришел конец.
В тот же день начальник полиции издал приказ, "имея для того веские основания", согласно которому во время несения службы категорически запрещались азартные игры, к тому же честное исполнение служебного долга, гласил приказ далее, вряд ли оставляет время для подобных занятий.
Теперь они играли в детское лото с "мишкой косолапым" и "зайчишкой сереньким", каждый по очереди переворачивал две картинки, нужно было из них составить несколько пар. Цибулла проигрывал. Когда он предпринял шестую отчаянную попытку отыскать пару "лягушке-квакушке", зазвонил телефон.
— Полицейский участок Дальхаузен, — ответил Лохнер и приготовился слушать.
— Так, а теперь повторите все снова и помедленнее, — произнес он через мгновение в трубку. — На Фердинанд-Крюгерштрассе рядом с мопедом лежит мужчина. Где точно?.. Затрудняетесь сказать, так. Телесные повреждения есть?.. Ну, знаете, такие вещи видно сразу! А может, он просто пьян?.. Тоже затрудняетесь. Ну а фамилию свою и адрес назвать вы не затрудняетесь? Кто это вам грубит, интересно? Итак, назовите вашу фамилию, адрес… Да вы знаете, сколько у нас бывает ложных вызовов?! Хорошо, я высылаю наряд.
В соседней комнате Цибулла и Шванд раздраженно прислушивались к разговору. При последних словах они встали и смешали карточки.
— Вечно, когда я выигрываю, — буркнул Шванд.
Лохнер язвительно пожелал им "благополучного завершения дежурства".
21 час 42 минуты. Тащиться неизвестно куда за восемнадцать минут до конца!
На следующий день Лохнер и Цибулла выехали на патрулирование.
Дежуривший у телефона Шванд уселся за разболтанную пишущую машинку. Рядом из репродуктора доносился треск полицейского радио. Шванд не прислушивался. По обычному радио передавали рекламу.
Описание дорожного происшествия вводилось в память ЭВМ и занимало три страницы. Только на первой предстояло заполнить сорок девять строк, нужное отметить крестиком.
Номер полицейского участка: Северо-Запад, 200 000
Дата несчастного случая: 12.09.83
Время несчастного случая: 21.30
Количество задействованных лиц: 01
Убитые: 00
Тяжелораненые: 01
Легкораненые: 00
Общий ущерб: 100 марок ФРГ
Водитель скрылся бегством: —
Воздействие алкоголя: х
Обстоятельства дорожного происшествия: к моменту прибытия полиции задействованное лицо 01 находилось под своим транспортным средством, лежавшим частично на проезжей части, частично на тротуаре. Реконструировать дорожное происшествие не представлялось возможным, поскольку задействованное лицо 01 не в состоянии было давать показания. Свидетели отсутствуют. На данном участке Фердинанд-Крюгер-штрассе строений не имеется.
Шванду понравилось собственное описание. Он позволил себе выкурить сигарету и только потом перевернул страницу.
Задействованные лица и транспортные средства:
Порядковый номер: 01
Фамилия: Штроткемпер
Имя: Эмиль
Место жительства: Бохум Улица, номер дома: Левакерштрассе, 2276
Дата рождения: 10.03.08
Место рождения: Бохум
Тип транспортного средства: колесное
Модель /Дата выдачи разрешения на эксплуатацию: "Флорет"/ 1965.
Шванд продолжал мучительно заполнять формуляр, определяя "размер ущерба" и "характер телесных повреждений", после слова "свидетели" он сделал прочерк, потом еще один в графе "другие пострадавшие" и, наконец, на последней странице изложил все, что обозначено было крестиками и черточками, своими словами.
Повреждения или следы на транспортном средстве, позволяющие предположить несчастный случай: погнутая ось переднего колеса.
Он вынул формуляр из машинки, расписался под ним с лихим росчерком, потом на оригинале и копиях поставил еще штамп "полицаймайстер".
Скрепил листы канцелярской скрепкой и сунул в папку к другим донесениям. Оттуда они перекочевали на письменный стол начальника участка, который тщательно изучил написанное и отправил в четыре различных адреса.
Пятый экземпляр остался в участке, заняв полагающееся ему место в одной из картотек.
На Фаренгейтштрассе машину оставить было негде. Лохнеру пришлось пристроиться во втором ряду. Полицейские вышли из машины, пересекли лужайку перед огромным современным жилым домом.
Цибулла нажал кнопку звонка под табличкой, на которой стояло: "Шульте". Раздался звук зуммера, и Цибулла толкнул дверь плечом.
По окрашенной в светлые тона лестнице полицейские поднялись на второй этаж.
Дверь в квартиру была приотворена.
В дверях стояла девушка лет девятнадцати, среднего роста, с большими черными глазами. На ней был голубой махровый халат, из выреза которого выступала красивая шея, лицо у нее было круглое и курносое.
Лохнер внимательно оглядел девушку с головы до ног, потом еще раз с ног до головы и подчеркнуто небрежно взглянул на часы.
— Доброе утро, фройляйн. Старший вахмистр Лохнер из полицейского участка Дальхаузен.
Вместо того чтобы смотреть ей в глаза, он пялился в разрез махрового халата.
Девушка прикрыла разрез рукой.
— Родители ваши дома? — осведомился Лохнер, засовывая руки за пояс форменных брюк.
— Нет. А в чем, собственно, дело?
