Марина Серова
Моя очередь развлекаться
На Воздвиженском городском кладбище в этот день было совсем безлюдно. Честно говоря, я нечасто сюда приезжаю, но уж если соберусь на могилу любимой бабушки, стараюсь делать это не во время традиционных народных посещений — на Пасху, в родительский день…
Густые многолетние деревья создавали тень и прохладу, в то время как на солнце было почти 30 градусов. С букетом цветов, купленным у старушки при входе на кладбище, я не торопясь прошла между холмиков и надгробий к знакомому участку.
Пошел уже второй десяток лет, как бабушки не стало, но у меня перед глазами она до сих пор стоит словно живая. Деловитая была, бойкая, всю жизнь проработала учительницей. А красивая — мужики до самой старости вокруг нее вились! Только она в строгости воспитывалась и меня на этот счет частенько поучала.
Так, погруженная в воспоминания, я довольно долго просидела на скамеечке в пределах немудреной железной ограды. Потом чуточку прибрала могилку и так же не торопясь пошла обратно.
Пребывая в лирическом настроении, я рассеянно скользила взглядом по надписям и фотографиям на надгробиях: сколько судеб, страстей, бед и радостей пережили в свое время эти люди!
Вот, например, совсем еще молодой парень: с традиционной овальной фотографии смотрит красивое, умное, открытое лицо. Ему бы в кино сниматься! И обозначены годы жизни: 1965–1997, всего-то тридцать два лета прожил! Какой-то Дмитрий Алексеевский…
Интересно, кем он был и что с ним случилось, почему он оказался здесь так рано?
Я даже начала про себя фантазировать: погиб в какой-нибудь Чечне? Убит некими подонками? Покончил с собой от великой и несчастной любви?
Видимо, я достаточно долго здесь задержалась, потому что тот, кто тронул меня вежливо сзади за локоть, должно быть, решил, что я имею прямое отношение к этой могиле.
— Простите, пожалуйста, вы знали Дмитрия?
Я обернулась. За мной стояла молодая женщина не старше тридцати лет, одетая легко и модно (по сезону и погоде), выглядевшая как модель с подиума. В меру макияжа, глаза чуть удлиненные, сразу не определишь, какого цвета, но притягивающие.
Через плечо у нее небрежно перекинута белая маленькая сумочка, в правой руке дымится длинная коричневая сигаретка.
В общем, явление всем своим видом было не кладбищенским. Как правило, тут (особенно неожиданно) сами знаете, кто появляется. Но уж никак не красотки такого пошиба.
Я решила ответить вопросом на вопрос:
— Значит, это вы его знали?
Незнакомка мягко улыбнулась:
— Все же вежливее было бы вам ответить, так как я задала вопрос первая.
Я не стала, как говорится, «лезть в бутылку» и сказала:
— Нет, я, к сожалению, никогда не знала этого молодого человека.
Женщина бросила сигаретку в траву, недоверчиво пожевала накрашенными губками и задала следующий, вполне резонный вопрос:
— А почему же, извините, вы так долго и задумчиво стоите перед этим надгробием?
— Вы за мною следили? — с ноткой возмущения в голосе осведомилась я.
— Нет, но пока я пробиралась сюда через тропинки и закоулки между могилами, вы стояли здесь. Наверняка это не случайно.
— Хорошо, сейчас я все объясню. — Я уже начала раздражаться от неожиданного, вежливого, но весьма недоверчивого допроса. — Мне просто стало интересно: кем был этот красивый молодой человек и отчего он умер или погиб. Вот я и задумалась, перебирая различные версии…
Незнакомка опять мягко улыбнулась, достала из сумочки пачку сигарет, затем сказала:
— Вы сейчас говорите, как милиционер: «различные версии…»
— Я не милиционер, но по профессии близка к этому, так как работаю частным детективом.
Развернувшись, я решительно направилась в сторону выхода с кладбища, почти проклиная себя за минутную слабость: какая-то неизвестная дамочка позволяет себе черт знает что, а я послушно отвечаю ей… Но не успела пройти и пяти шагов, как та же рука уже более настойчиво схватила меня сзади за локоть.
Я едва сдержалась, чтобы не развернуться и не съездить ей по смазливой мордашке. Но, к своему удивлению, услышала следующее:
— Прошу меня извинить, если чем-то обидела вас. Но вы мне очень нужны по важному делу.
Я остановилась и обернулась. На лице незнакомки было такое умоляюще-просительное выражение, что не оставалось сомнений в искренности ее просьбы.
— Чем же я вдруг могу быть вам полезна?
— А вы действительно… ну, занимаетесь всякими расследованиями?
— А я что, похожа на лгунью?
— Нет, нет! Простите, ради Бога, еще раз! Давайте вы спокойно меня выслушаете. Наверное, это Бог свел нас здесь так неожиданно…
Я огляделась. Вокруг по-прежнему было пустынно и безмолвно, только тополя шелестели под легким ветерком и насвистывали какие-то птички.
— Но, может быть, для делового разговора мы найдем более… э-э… удобное место, — я повела рукой.
— Да, да, конечно! — Незнакомка торопливо докуривала сигарету. — Только прошу вас еще раз подойти к этой могиле.
Мы вернулись к мраморному памятнику за солидной чугунной оградой, и я, еще раз посмотрев на лицо, глядящее на нас со скорбной фотографии, спросила:
— Судя по нашему предшествующему общению, этот человек вам хорошо знаком… был?
— Да, к сожалению. — Незнакомка опустила голову.
Я, наоборот, высоко подняла брови:
— О чем же вы сожалеете?
— О знакомстве с ним… Он причинил мне много горя и боли, — женщина кусала себе губы.
— Но ведь этот человек умер, и, если он был вам близок, простите его…
— Не могу! — Она вдруг вскинула голову и посмотрела мне в глаза сухим ненавидящим взглядом.
Я даже слегка передернулась:
— Что же он такого вам сделал, что даже после его смерти вы не можете…
— Он не умер.
— Как?! — Я не знала, что и говорить. Может быть, передо мной стояла просто сумасшедшая?
— Его нет в этой могиле. Она пустая.
Женщина по-прежнему пристально смотрела на меня, и при всем желании я не могла обнаружить в ее взгляде никакого огонька безумия.
— Откуда вы знаете, что его там нет?
— Потому что недавно я видела его живым и ходящим по этой земле… к сожалению… — Она опять уставилась в землю, по которой ходил человек, лежащий вроде бы под этой тяжелой плитой…
Я перестала что-либо соображать и приняла единственно верное решение:
— Давайте уедем отсюда куда-нибудь, сядем спокойно, и вы мне все расскажете.
— А у вас дома есть видеомагнитофон? — задала незнакомка неожиданный вопрос и двинулась прочь от могилы.
— Есть, но при чем здесь это?
— Необходимо просмотреть одну видеокассету, и тогда вам многое станет понятно. Только… Вы живете одна?
— Да, на данный момент одна.
— Просто мы могли бы посмотреть и у меня, но дома отец… А это лучше никому не слышать и не видеть.
«Что же там такое? — подумала я про себя, страшно заинтригованная. — Какая-нибудь порнуха, или что похуже, но что?»
…Мы приблизились к выходу с кладбища, и незнакомка направилась к стоящей среди немногих в этот день автомобилей белой «девятке».
«А ведь мы так и не познакомились как следует и плюс к этому не условились о сути и оплате моей работы», — подумала я, опускаясь на заднее сиденье.
— Кстати, меня зовут Татьяна Иванова, — представилась я, пусть и слегка запоздало.
— Интересно, что у нас почти одинаковые имена, — откликнулась молодая женщина, заводя мотор. — Меня мой ученый папочка зарегистрировал в свое время под именем Тиана.
— А что означает это имя?
— Он так до сих пор и не объяснил никому и в первую очередь мне, — откликнулась моя новая знакомая, плавно выводя машину на широкую загородную трассу.
— Возможно, вскоре мы обе отыщем ответ на этот вопрос, — сообщила я, подумав о своем излюбленном гадании, — а пока скажите откровенно: вы приняли решение нанять меня как профессионала или просто хотите «поплакаться в жилетку» новой знакомой?
Тиана на секунду оглянулась (благо трасса была пуста) и, чуть помолчав, ответила:
— Мне необходимо отыскать и наказать этого человека.
— Отыскать я постараюсь, что же касается наказания — это не входит в мои обязанности.
— Хорошо. В таком случае предоставьте его в мое распоряжение, после чего я достойно расплачусь с вами, а сегодня даже выдам аванс.
— Вы состоятельны?
— Думаю, достаточно. Кроме того, чтобы отомстить этому человеку, я в случае необходимости отдала бы последнее.
В ее голосе звучала такая твердая решимость и уверенность, что я невольно зауважала эту женщину. Такая добьется своего любой ценой. С моей помощью или без. Похоже, «ее дело правое», а мне, как всегда, не помешают гонорар и интересная работа.
