Ознакомительная версия.
Оксана Николаевна Обухова
Плачу любые деньги
Часть первая
МОНСТРЫ СЕМЬИ ПОКУПАЮТ?
– Плачу любые деньги.
Мизансцена из Ветхого Завета – змей-искуситель морочит голову Адаму с Евой. Недавно Дуся купила для украшения офиса раскидистую лиану монстеру. Миронов сидел в кресле на фоне райски пышного куста, и ассоциацию со змеем, скорее всего, вызвали не только обольстительное предложение и куст, но и пятнисто поблескивающая полоска галстука, туфли из кожи питона. Глубоко упрятанные под надбровные дуги темные глаза Саши-Мирона пронзали далеко не библейскую парочку детективов – ощутимо струсившую Евдокию Землероеву и бравого отставного полицейского Олега Паршина, поза и взгляд демонстрировали: отказ, господа, не будет принят.
– Наше расписание определено на два ближайших месяца, – стараясь быть слегка равнодушным и незначительно учтивым, проговорил Олег. – Мы получили задаток, взяли на себя обязательства…
– Я должен повторить? – приподнимая бровь, перебил Мирон. И, вроде бы как делая одолжение тугодумам, проговорил членораздельно: – Мне. Нужна. Евдокия.
Под кожей Паршина на скулах заходили желваки. Господь свидетель, бывший капитан полиции старался быть корректным с бывшим (если они все же уходят в отставку) криминальным авторитетом Сашей-Мироном. Он выслушал предложение нынешнего бизнесмена, закончившееся соблазнительным посулом. Не перебивал. Не уточнял. Не намекал: куда ты, Саша, девочку собрался впутать?! Собирался съехать с темы вежливо, по-тихому.
Не получилось.
Поскольку не на того нарвался.
Александр Миронов не принимал отказов.
Или действительно приперло.
Существенно струхнувшая Евдокия секунд десять наблюдала, как мужики играют взглядами и желваками на скулах.
Предполагая сделать брейк, Дуся тихонечко сказала «кхм». За дверью офиса остались громадные охранники Мирона, ежели Олег не выдержит и они с клиентом сойдутся врукопашную… Монстеру жалко. Поломают битюги новенькое деревце.
Ну и Паршину достанется, что немаловажно. Он только недавно зубы ремонтировал…
Миронов медленно отвел взгляд от капитана, тягуче, выжидательно взглянул на кхыкающую Дусю…
У той, что называется, в зобу дыханье сперло. И язык превратился в дольку подзавявшей докторской колбасы. По правде говоря, Евдокия напрочь забыла отчество Миронова, а, входя, он не представился – и так все знают, кто пришел. Обращаться же по имени к подобным дяденькам…
– Я рад, что мы пришли к согласию, – самоуверенно проговорил авторитет, истолковав молчание Евдокии как знак доброй воли. Неловко, левой рукой нашарил в кармане визитку и положил ее на письменный стол, ближе к скромно молчаливой Дусе.
Паршин на визитку даже не взглянул.
– Никакого согласия не будет, – проговорил тихо. Набычился.
И Дуся снова испугалась за новые дерево и зубы. Быстро считала Сашины данные с прямоугольной картонки:
– Александр Сергеевич, минуточку, мы вроде бы действительно еще ни о чем не договаривались… У нас есть клиент, мы перед ним…
– Сейчас, как мне кажется, вы передо мной, – весомо прервал Дусино блеяние Миронов. – Я что-то непонятное здесь сказал? Мне нужна ваша помощь, Евдокия. Господин Паршин волен заниматься прежней клиентурой… или чем там ему угодно… В его услугах я не нуждаюсь.
У любого стороннего наблюдателя прилично одетый господин с культурной речью вряд ли вызвал бы ассоциацию со зловредным аспидом. Пришел галантерейный господин в офис детективного агентства, проговорил шикарные условия, работу предложил – радуйтесь, господа сыщики, бубновый туз вам лег!
Но денежное предложение не завладело Дусиным вниманием даже на одно мгновение – затряслись поджилки. Несколько раз Миронов Саша приходил к ней в страшных снах, и худшего кошмара не представить: дьявольски мстительная изобретательность Мирона девять месяцев назад произвела на Евдокию впечатление осуществленной жути с полотен Босха.
Никому и ни за что Землероева не посоветовала бы хотя бы краешком связаться с Сашей. Никому и ни за что! Ни за какие деньги и посулы. Есть люди, при виде которых надо быстро перейти на другую сторону улицы и затеряться в толпе.
Девять месяцев назад, в конце прошлого августа, Евдокия без всякого преувеличения, по самому гамбургскому счету, спасла авторитету жизнь – Александра Сергеевича замыслила убить любовница. Паршин тогда мечтательно сказал: «А может быть, зря мы, ребята, расстарались, туда Саше и дорога», но без живого Мирона было не обойтись, его уберегли ради другого человека – Льва Ефремовича Зубова, чьей женой была любовница Александра Сергеевича. И именно на ней, в присутствии Евдокии, Мирон показал, как может быть ужасающе жесток. Он мог бы убить Берту, и Евдокии показалось, что женщина предпочла бы смерть. Но любовник изуверски выбрал для молодой роскошной светской львицы иную судьбу. Он попросту подарил ее двум сексуальным садистам, братьям Юнусу и Рустаму. Те владели каким-то зачуханным шалманом в районе Южного порта. Берту держали в подсобке, и жена олигарха Зубова мыла там полы и посуду днем, а ночью…
Лучше не представлять, не думать.
Убежать от Юнуса и Рустама бывшей любовнице Мирона не удалось. После первой попытки, как и обещал Мирон, ей что-то там отрезали. Будучи пойманной во второй раз, Берта предпочла повеситься в кладовке забегаловки.
Все это Дусе рассказал сын Льва Ефремовича Зубова Илья, с которым Евдокия подружилась прошлым летом, попутно помогла восстановить отношения с любимой женщиной – Кирой. Во время того разговора Илью, прямо скажем, существенно потряхивало, приятель растерянно разводил руками, головой крутил: «Я ведь, Дуся, поговорил с отцом, попросил его за Берту перед Мироновым вступиться… Миронов обещал отпустить Берту на все четыре стороны… Но почему-то после Нового года, вроде как прощальный подарок сделать…»
Не успел Саша с подарком, задержался. Получилось: приговорил любовницу к смерти через повешение. Подобные ему судьи не принимают кассации и не дают амнистий.
Примерно с неделю Дуся ходила под впечатлением рассказа Ильи. Никак не могла отделаться от мыслей о том, что заставило Берту полезть в петлю, пару раз всплакнула по женщине, натворившей достаточно зла…
И вот кошмар из ее снов предстал воочию. Расселся под монстерой, правую руку плащиком прикрыл, и Дусе постоянно чудилось, что под плащом упрятан пистолет. Или стилет. Или граната. Или… Да все что угодно и вряд ли полезное для жизни.
Почти не скрывая страха, Евдокия стерегла каждый жест кошмарного клиента. Ловила взгляды, перепады в настроении и тоне разговора… Боялась – до смерти! И это не фигура речи. Атмосфера в офисе сгустилась, хоть режь ее ножом, дели на дольки и продавай любителям суицидов и готики.
Паршин, до сих пор рефлексирующий из-за того, что девять месяцев назад был вынужден отправить Дусю без прикрытия к Мирону, смотрел на Сашу волком. Тот в долгу не оставался – антагонизм служителя закона и отпетого рецидивиста диктовал условия переговоров, и никуда от этого не деться. При взгляде на бывшего капитана у Мирона невольно раздувались ноздри, Паршин играл скулами и уже совершенно не скрывал, что всяческих авторитетов на дух не выносит…
Почему Миронов пришел в офис бывшего полицейского капитана, Дуся не могла понять, даже подключив все резервы богатейшей фантазии. В Москве хватает частных сыщиков, никогда не служивших в полиции или сроднившихся с криминалом до полного согласия и нежной дружбы. Денег у Мирона – куры не клюют. Неужели он не смог найти в столице сыскаря, больше отвечающего его понятиям?! Паршин до сих пор остается стопроцентным ментом! Ведь видно: все расспросы Паршина Мирону – как серпом по сердцу! Авторитет, сотни часов проведший на допросах таких вот стопроцентных капитанов, на любое слово реагирует каждой клеточкой битой шкуры и до сих пор не может четко определиться по цели визита. Втолковывает внятно и размеренно «мне нужна Евдокия», а зачем и почему – не может (или не собирается) вслух произнести.
Странная ситуация все больше запутывалась. Мирон не хочет, не может, не желает просить мента о помощи и требует отрядить ему Евдокию Землероеву. Олег не собирается никого никуда отгружать ни за какие деньги.
Тупик.
– Александр Сергеевич, – заметив, как сжались кулаки Паршина, быстро проговорила Дуся, – вы не могли бы добавить конкретики в ваше предложение…
Набычившийся Паршин развернулся к Евдокии всем телом. Зло на Сашу в глазах не успело потухнуть – Дусю рикошетом обожгло…
– Тихо, Олег, тихо, – скороговоркой застрочила Землероева, – дай Александру Сергеевичу высказаться…
Сергеевич как будто не заметил, какого накала достигают страсти, и подбросил дров в костер:
– Здесь я не буду ничего высказывать.
Евдокия поперхнулась воздухом и немножечко зажмурилась.
Ознакомительная версия.
