Ма Жун бросился выполнять приказание, а судья вновь приник к окну. Красный полог балдахина над кроватью был откинут – точно так, как он оставил его перед уходом. Однако у подушки белело что-то из женского исподнего. Платье и другая одежда аккуратно лежали на стуле рядом с кроватью, а под ним стояла пара крохотных шелковых туфель.
– Вот бедняга, – прошептал судья. – Она была такой тщеславной и самоуверенной. И вот теперь – мертва.
Ди отвернулся от окна и сел на пол у самой ограды. Из дома в глубине сада доносились пение и хохот – веселье было по-прежнему в разгаре. Всего несколько часов назад Владычица Цветов стояла здесь, на террасе, дразня судью восхитительными формами. Она была суетной и самовлюбленной женщиной с большими претензиями, подумал Ди, но все же вряд ли стоило судить ее слишком строго. Вина за то, что Осенняя Луна выросла такой, лежала не только на ней. Чрезмерное почитание внешней красоты, культ плотской любви и воспевание богатства, характерные для таких мест, как Райский остров, размышлял судья, портят женщину, внушая ей ложные представления об истинных ценностях. Именно они в конечном счете превратили Владычицу Цветов в существо, достойное лишь сожалений.
Раздумья судьи были прерваны появлением Фэн Дая, каковой вошел на террасу в сопровождении Ма Жуна, хозяина постоялого двора и двух крепких, коренастых стражников.
– Что случилось, почтенный судья? – встревожено спросил Фэн Дай.
Ди молча указал на решетку окна. Фэн и хозяин «Вечного блаженства» подошли поближе и, заглянув в комнату, испуганно отшатнулись. Судья встал.
– Прикажите своим людям взломать дверь, – обратился он к Фэн Даю.
Оба силача с разбегу налетели на дверь, однако она устояла. Тогда к ним присоединился Ма Жун, и створка, треснув около замка, распахнулась.
– Не входите, оставайтесь на месте! – крикнул судья и, перешагнув через порог, принялся изучать распростертое на полу тело. Сам он тоже не стал подходить близко. Ни ран, ни следов крови Ди не заметил, и тем не менее Осеннюю Луну постигла ужасная смерть – лицо женщины исказила чудовищная гримаса, а глаза вылезли из орбит.
Постояв у порога, судья Ди наконец подошел к телу и, присев на корточки, слегка коснулся левой груди. Тело еще не успело остыть, и сердце, по всей вероятности, перестало биться совсем недавно. Ди закрыл покойнице глаза и внимательно осмотрел ее шею. С обеих сторон виднелись синяки. Похоже, несчастную кто-то душил, однако следов ногтей на коже не осталось. Отметив это про себя, судья продолжал осмотр. Других признаков насилия нигде не оказалось, если не считать нескольких длинных тонких царапин на предплечьях. Они выглядели совсем свежими. Судья мог бы поклясться, что, когда он видел почти обнаженную Осеннюю Луну на террасе, этих царапин еще не было. Он перевернул тело, но на спине ничего подозрительного не обнаружил. Длинные ухоженные ногти танцовщицы были целы. Под ними застряло лишь немного красного пуха с ковра.
Ди выпрямился и оглядел комнату, но не увидел никаких следов борьбы. Жестом пригласив остальных в комнату, судья повернулся к Фэн Даю:
– Что привело ее сюда после нашей совместной трапезы, понятно, – заметил он. —Осенняя Луна явно собиралась провести ночь со мной, рассчитывая завязать близкие отношения. Эта женщина ошибочно полагала, будто судья Ло выкупит ее, и, поняв, что этого не произойдет, решила попытать удачу со мной. Но, пока она дожидалась меня здесь, что-то произошло. Пока давайте считать это смертью в результате несчастного случая, так как, насколько я могу судить, войти в эту комнату невозможно. Пусть ваши люди унесут тело для подробного осмотра. Завтра утром во время судебного заседания я займусь этим делом. Пригласите также Вэнь Юаня, Тао Паньтэ и
Кна Юпо – я хочу, чтобы они также присутствовали на слушаниях.
Когда Фэн Дай ушел, судья Ди спросил толстяка хозяина:
– Быть может, вы или кто-то другой видели, как она входила на постоялый двор?
– Нет, почтенный господин. Но на соседнем участке есть тропинка, по которой сюда можно попасть незаметно.
Судья подошел к кровати и осмотрел балдахин. Он был поднят выше обычного. Ди постучал по деревянным панелям задней стенки, но, судя по звуку, никаких пустот там не было. Он повернулся к хозяину, который никак не мог отвести глаза от распростертого на полу тела, и резко бросил:
– Нечего стоять там и пялиться! Скажите-ка лучше, есть тут где-нибудь потайное отверстие для подглядывания?
– Конечно нет, почтенный господин! – ужаснулся толстяк и, снова поглядев на мертвую танцовщицу, пробормотал: – Сначала ученый муж, теперь Владычица Цветов… Я… я не понимаю, что…
– Я тоже этого не понимаю! – сердито отрезал судья. – А что там, за стеной?
– Ничего, почтенный господин! То есть, я хочу сказать, никакой комнаты там нет. Только внешняя стена и сад.
– А раньше в этих покоях происходило что-нибудь необычное? Только говорите правду!
– Никогда, почтенный господин! – захныкал хозяин. – Я работаю тут больше пятнадцати лет. В Красной беседке останавливались сотни гостей, но никто из них никогда ни на что не жаловался. Я не знаю, как…
– Принесите мне регистрационную книгу!
Хозяин поспешно выскользнул из комнаты. Тем временем уже знакомые судье крепыши – люди Фэн Дая – вернулись с носилками. Завернув тело Осенней Луны в одеяло, они опустили его на носился и унесли.
Судья обыскал рукава фиолетового платья, но не нашел ничего, кроме обыкновенной парчовой сумочки с гребнем и зубочисткой, стопки визитных листков Осенней Луны и двух платочков. Снова появился хозяин – на сей раз с толстой книгой под мышкой.
– Положите это на стол! – буркнул Ди.
Как только они с Ма Жуном остались вдвоем, судья подошел к столу и с усталым вздохом сел. Дюжий помощник вынул из корзиночки чайник и протянул своему господину полную чашку, потом, указан на красный след, оставшийся на ободке другой чашки, небрежно заметил:
– Перед смертью женщина пила чай, причем одна, поскольку чашка, которую я только что наполнил, была совершенно сухой.
Судья вдруг резко отставил чашку.
– Вылей-ка обратно в чайник, – приказал он, – и передай хозяину: пусть раздобудет где-нибудь больную кошку или собаку и даст ей это выпить.
Когда Ма Жун ушел, судья Ди взял регистрационную книгу и принялся ее листать.
Ма Жун вернулся скорее, чем он ожидал. В ответ на вопросительный взгляд судьи, помощник покачал головой.
– Чай был без подвоха, мой господин.
– Досадно! Я подумал, что, возможно, кто-то вошел сюда вместе с Осенней Луной и подсыпал в чай яду, перед тем как уйти. Ведь она могла выпить отраву, уже закрыв дверь на ключ. Другого объяснения случившемуся я не вижу.
Судья откинулся на спинку стула, с недовольным видом оглаживая бороду.
– А как же синяки у нее на шее, мой господин?
– Они поверхностные, да и следов ногтей на коже нет – только синюшные пятна. Их появление вполне могло быть вызвано неизвестным мне ядом. Во всяком случае, это не похоже на следы удушения.
Ма Жун с беспокойством покачал буйной головои.
– Так что же с ней могло произойти, мой господин? – выдавил он.
– Есть еще длинные тонкие царапины на руках… Происхождение их пока неясно, как и сходных повреждений у Ли. Между смертью молодого человека и гибелью его любовницы должна быть какая-то связь, тем более что оба умерли в Красной комнате. Странное дело! Все это мне очень не нравится, Ма Жун. – Судья немного подумал, теребя усы, потом выпрямился на стуле и снова заговорил: – Пока тебя здесь не было, я внимательно изучил записи в регистрационной книге. За последние два месяца в Красной беседке на то или иное время останавливалось около тридцати человек. На полях против всех этих записей стоит женское имя и дополнительно красной тушью указана какая-то сумма. Ты не знаешь, что это означает?
– Ну, это просто! Значит, гости пользовались услугами певичек. А число на полях обозначает, какую сумму эти женщины должны были отдать хозяину постоялого двора.
– Понятно. Теперь погляди сюда. Первую ночь здесь, то есть девятнадцатого, Ли провел с девицей по прозвищу Пион. Две следующие – с Нарциссом. Затем два раза подряд его ублажала некая Гвоздика. А умер наш ученый муж ночью двадцать пятого.
– Видно, его доконала ночь, проведенная в одиночестве! – чуть заметно улыбнулся Ма Жун.
Судья, пропустив это замечание мимо ушей, продолжал рассуждать:
– Меня удивляет, что в записях нет имени Осенней Луны.
– Он мог встречаться с ней днем! Некоторые любят, чтобы им подавали чай на особый лад!
Судья Ди закрыл регистрационную книгу и обвел комнату взглядом, затем встал и, подойдя к окну, внимательно осмотрел толстые бронзовые прутья решетки и прочную деревянную раму.
– Окно в полном порядке, – заметил он. – Через него никто проникнуть в комнату не мог. Да и вообще окно здесь ни при чем —Осенняя Луна лежала в нескольких шагах от него, и перед тем как упасть навзничь, она стояла лицом к двери, а не к окну. Голова же была слегка повернута влево, в сторону кровати. – Судья с удрученным видом покачал головой. – Ты, Ма Жун, иди отдыхать и постарайся как следует выспаться. А завтра на рассвете заглянешь на пристань. Попробуй найти там кого-нибудь с джонки Фэн Дая и расспроси как можно подробнее о недавнем столкновении с другой лодкой. Попытайся также, не привлекая внимания, разузнать о встрече Ли и Вэня, каковая, если верить твоим знакомцам, выращивающим тыквы, состоялась опять-таки на пристани. А я еще раз осмотрю кровать и тоже лягу. Завтра нас ждет нелегкий день.
