— Теперь — домой! На сегодняшнюю ночь вполне достаточно.
Улицы уже опустели, и мужчины добрались до палаццо незамеченными.
У освещенного входа Дон Миклем остановился.
— Иди теперь спать, Джузеппе. Спасибо за помощь.
— Это мне было приятно, — сказал Джузеппе просто.
— Тебе придется еще кое-что сделать для меня. Постарайся узнать, кто такая Луиза Покатти. Мне нужно выяснить, где она жила и есть ли у нее родственники. Она работала на стекольном заводе Росси. Но будь осторожен. Полиция станет ею интересоваться.
— Хорошо, синьор, думаю, к утру я кое-что узнаю.
— Спасибо. А теперь спокойной ночи. Спасибо.
Войдя в холл, Дон увидел Черри, сидящего в большом кресле. Он дремал, и на лице его застыло недовольное выражение. Дон прикрыл дверь. От этого звука Черри проснулся.
— Мистер Миклем! — воскликнул он. — Да вы же совсем мокрый!
— Действительно! А я и не заметил, — весело отозвался Дон. — А что это вы здесь делаете? Уже очень поздно.
— Я хотел дождаться вас, сэр, — сказал Черри и поднялся. — С вами что-то случилось?
— Нет. Я немного поплавал и все. Вы можете идти спать.
— Я прибыл сюда с вами, и меня тревожат ваши неприятности, — пробурчал Черри.
— У меня нет никаких неприятностей. Отправляйтесь спать, Черри.
— Но я должен привести в порядок вашу одежду. Взгляните, на что она похожа.
— Не надо. Идите в постель. Я оставлю все это в ванной. Спокойной ночи, Черри.
Дон поднялся по лестнице, оставляя за собой мокрые следы, чем вызвал глухое раздражение слуги. Приняв душ, он присел на край ванны и задумался.
— Не много же я узнал. Приключений — масса, а толку — чуть. Я сейчас так же далек от того, чтобы найти Трегарта, как и в тот час, когда прибыл сюда. Единственное, что мне известно, — он в Венеции. Или был здесь совсем недавно. Но почему полиция так неожиданно ворвалась в тот дом? Совершенно очевидно, что кто-то был заинтересован в том, чтобы меня застали рядом с трупом. Что за этим кроется? Не значит ли это, что был еще третий шпион, который навел полицию на меня? — Дон пожал плечами.
Он прошел в спальню, лег в постель и закрыл глаза. Сон долго не шел к нему. Его мозг был слишком перегружен событиями этого вечера. Перед глазами стоял труп Луизы Покатти. Но когда Дону наконец удалось уснуть, ему приснилась не убитая девушка, а загорелое, приветливое личико Марии Нецке.
Было около одиннадцати часов дня, когда Дон Миклем наконец-то написал все необходимые письма и ответил на множество телефонных звонков. Многие знали, что он прибыл в Венецию, и ему пришлось придумывать благовидные предлоги, чтобы отказаться от многочисленных приглашений. Закончив последний разговор, он попросил Черри, чтобы тот не приглашал его больше к телефону.
— На этот раз у меня нет времени для светских визитов, — сказал он. — Придумайте что-нибудь. У меня корь, скарлатина, все что угодно, но пусть меня не беспокоят.
Черри взглянул тревожно.
— Скарлатина, сэр?
— Почти. Очень важное дело. И мне нужно избежать встреч со всеми этими людьми. Они меня отвлекают.
— Если я вас правильно понял, сэр, — сказал Черри, выпрямляясь во весь рост, — мы не будем устраивать на этот раз никаких приемов?
Дон знал, что Черри обожает приемы, и почувствовал себя несколько виноватым, но все же ответил твердо:
— Именно так. Я должен найти здесь одного человека. Это дело жизни и смерти. Понимаете?
— Я понимаю, сэр, — ответил Черри холодно. — Вероятно, это связано с посещением той молодой леди в Лондоне.
— Верно. А теперь я должен идти. А вы отдыхайте. — Он поспешил выйти из комнаты прежде, чем Черри оправится от возмущения и задаст ему следующий вопрос. Он почти выбежал из дома и направился к пристани, но Джузеппе там не было.
— Слишком рано, — подумал Дон, глядя на зеленую воду канала и соображая, что же ему теперь делать.
— Ба! Да это мистер Миклем! — услышал он веселый женский голос и, обернувшись, встретился взглядом с темными глазами Марии Нецке. В открытом небесно-голубом платье она выглядела неотразимо.
— Добрый день, — сказал Дон, приподнимая шляпу. — Очень мило, что мы так скоро встретились вновь.
— Как поживает ваш подбородок?
— О, ему уже гораздо лучше, благодарю вас. Он, правда, еще несколько жестковат, но это не мешает мне разговаривать. Ему — тоже.
И тут Миклем подумал, что перед ним самая милая женщина из тех, кого он когда-либо встречал. И почувствовал, что дело Трегарта постепенно уходит на второй план. Во всяком случае в присутствии Марии.
— Мы вам доставили много хлопот, — сказала девушка. — Мой брат хотел пригласить вас к нам, но он выбрал для этого не самый удачный момент.
Дон весело улыбнулся.
— Ну, это я доставил вам много хлопот. А что вы собираетесь делать сегодня?
— Я бы хотела посмотреть на статуи Калеоне, но не знаю, где они находятся.
— Лучше всего взять гондолу. Это возле церкви Святых Иоанна и Павла, которую тоже стоит посмотреть. В этой церкви уникальные усыпальницы дожей.
Он увидел интерес в темных глазах Марии и, пьянея от ее волнующей улыбки, продолжал:
— Возможно, вам покажется странным, но я очень хороший гид. Если хотите, я с удовольствием покажу вам все эти достопримечательности. Или вы предпочитаете поехать одна?
Я могу воспринимать это как предложение сопровождать меня? — засмеялась Мария. — Когда я последний раз ехала в гондоле одна, этот презренный гондольер бежал за мной до самой гостиницы и канючил, чтобы я ему доплатила. Ему, видите ли, было мало.
— Это излюбленный трюк гондольеров. Нужно уметь с ними разговаривать. Пойдемте, я покажу вам, как это делается.
Они вместе пошли к пристани. У Марии была легкая походка, она двигалась легко и грациозно, как манекенщица. Дон заметил, как несколько мужчин из группы туристов проводили ее взглядами.
— К собору Иоанна и Павла, — сказал Дон, усаживая Марию в гондолу.
Он сел радом с ней и вытянул свои длинные ноги. Внутренний голос подсказывал, что он не должен был ехать. Он должен был разыскивать Трегарта. Но из-за розысков Трегарта лишиться общества Марии! Это было бы слишком.
Он успокаивал свою совесть: все равно он ничего не сможет сделать до тех пор, пока Джузеппе не принесет новостей. В конце концов, что такое час, который он собирается провести в столь приятном обществе.
— А где ваш брат сегодня? Почему он не сопровождает вас?
— Он должен работать, бедняжка. Знаете, я здесь отдыхаю, а он работает. Нам очень повезло, что мы встретились с вами, теперь я не буду одна, и Карл сможет не беспокоиться. Я так рада, мистер Миклем.
— Называйте меня просто Дон.
— Ну, если вы настаиваете.
— Да, я именно настаиваю. Я тоже рад, что мы с вами встретились. Ваш брат сказал, что вас зовут Мария. Это прекрасное имя. Мне кажется, оно приносит счастье.
Она закурила сигарету.
— Не всегда. Я счастлива больше, чем одни, но меньше, чем другие. Наша семья много страдала во время войны. Потом отцу пришлось заново восстанавливать свое предприятие. А вот позже я действительно стала счастливой. У нас было то, чего не было у других.
— Ваш отец еще жив?
— Да. Но торговлю стеклом он поручил Карлу. Сам он занимается только финансовыми делами.
Дон поперхнулся.
— Стекло? Это занятие Карла?
Она улыбнулась.
— Вы удивлены? Фабрика Нецке хорошо известна.
Нехорошее предчувствие овладело Доном.
— Я должен признать свою неосведомленность в этих делах. Здесь, в Венеции, ваш брат тоже закупил стекло?
— Да. У него торговое соглашение с Венгрией. Мы поставляем туда большие партии венецианского стекла.
— Вы покупаете и английское стекло?
Она кивнула.
— Да, много. И даже американское.
Дон почувствовал вдруг, что Мария пытается говорить непринужденно, однако в голосе ее сквозила некоторая нервозность.
— С кем же вы имели контакты в Англии?
— С Джоном Трегартом из Хемптона, — ответила она без колебаний. — А в Америке с Вайнрайдером. Видите, как много я знаю о делах фирмы, хотя Карл говорит, что меня это совершенно не интересует.
В этот момент гондола причалила к берегу, и гондольер помог пассажирам выйти на берег.
— Мы прибыли, — сказал Дон.
Он был рад почувствовать под собой твердую землю. Это придавало ему уверенности. Он должен был спокойно обдумать свое дальнейшее поведение.
— Ждите нас здесь, — сказал он гондольеру и повел Марию к церкви. Он уже много раз приводил сюда знакомых и теперь рассказывал историю памятников, как заправский гид. Он поведал Марии, кто такой был Калеоне, как Вероччо, учитель Леонардо да Винчи, проектировал конные статуи, которые считаются лучшими в мире.
