- Когда ты приедешь?
- Скоро. Может быть через час.
- Буду ждать.
Тамара уже собралась положить трубку, когда я спросила:
- Тебе знаком такой парень по имени Рафаэль Сагеев?
- Нет, а что? Кто он такой?
- Он работает в ресторане "Малахит" барменом.
- А-а, Рафик. Ну конечно. Йоси же с ним договаривался...
- О чем договаривался?
- Ну...
- Ладно, дома расскажешь, а сейчас еду к тебе. Говори адрес.
Положив трубку, я подумала, что игра в горячо-холодно начала уже немного припекать.
Выводя машину на трассу, я вспомнила тот единственный раз, когда видела Рафаэля Сагеева - в день празднования победы на выборах.
Партийное начальство решило отметить его широко, хотя вместо обещанных семи мест, получили только пять. Мы с Денисом сидели за столиком, неподалеку от стойки бара и я буквально залюбовалась четкими и быстрыми движениями бармена. Он ловко орудовал шейкером, подливал туда разноцветные жидкости, бросал кусочки льда и при этом с его губ не сходила улыбка. В сочетаниями с тонкими усиками, она выглядела, как нарисованная. Рафаэль часто выходил из-за стойки, чтобы поднести коктейль одному или другому партийному бонзе. Подобострастно наклонялся так, что его ермолка плыла параллельно полу. Стой, Валерия, ведь и на убийце тоже была ермолка. Хотя кого в Израиле удивишь этими шапочками?..
x x x
До Кирьят-Шенкина я доехала за двадцать минут. Еще десять ушло на то, чтобы найти дом Тамары и вскоре я уже звонила в ее дверь на четвертом этаже.
- Входи, - Тамара широко распахнула дверь, - я детей кормлю, садись за стол.
- Нет, спасибо, я не голодна.
- Как тебе нравится, Валерия, - возмущенно сказала она на ходу и тут же не меняя тона, прикрикнула на детей: "Почему не едите?".
- Что нравится? - спросила я и посмотрела на детей, сидящих за столом. Черт! Совсем забыла. Надо было купить по дороге какую-нибудь шоколадку.
За столом сидели два юных отпрыска шести и восьми лет. Толстощекие, светловолосые, мальчишки как две капли воды походили на Тамару и, завидев нас, принялись дружно работать ложками.
- У меня прекрасный украинский борщ. Но я не буду класть сметану.
- Почему? - машинально спросила я, хотя есть не собиралась.
- Я поняла необходимость кашрута и теперь не буду смешивать мясное с молочным.
Мне стало интересно. Судя по внешнему виду Тамары и ее детей, еврейского в них была одна фамилия - Гриншпан, принадлежащая ее мужу.
Словно угадав мои мысли, она сказала:
- У Димки, - она показала на младшего, - нашли анемию, ну мало кровяных шариков и выписали железо.
- Это действительно неприятно, - но причем тут кашрут?
- А при том, что железо находится в мясе. Надо есть говядину и индюшку. А таблетки нельзя запивать молоком - от них железо сворачивается. Мне это аптекарша сказала.
- Ну и что?
- А то, что молоко, если его положить в мясную пищу, свернет в нем железо и никакой пользы от еды не будет. Поняла? - торжественно заключила Тамара.
- Это логично, - кивнула я в ответ. - Только скажи мне такую вещь. Насколько мне известно, в состав украинского борща, как один из индигриентов, входит толченое сало?
- Ну ты, Валерия, даешь! - чуть не обиделась моя собеседница. - Как же без него? Ведь совсем не тот вкус получится.
- Так вот, давным-давно один раввин уже ответил на этот вопрос...
- На какой?
- Можно ли в борщ класть сметану?
- Ну и как, можно?
- Можно, если борщ свиной. Так что ты со своим гемоглобином изобрела велосипед.
- Ох, Валерия, больно мудреная ты для меня. Ведь слова простого не скажешь, все с вывертом. Не поймешь, ты смеешься или правду говоришь.
Дети, тем временем, доели борщ и встали из-за стола. Тамара сложила посуду в мойку, и включила чайник. Я молчала, не мешая ей хлопотать.
Когда она поставила на стол две чашки с чаем и коробку "Зефир в шоколаде" - изделие бывших соотечественников, я спросила:
- Где твой муж, Тамара? Помнится, ты говорила, что у него были неприятности с полицией из-за убийства Йоси.
- Там, - она махнула рукой, - лежит в спальне. У него депрессия. Золовка настучала.
- Какая золовка?
- Сестра его. Я, когда с Йоси, покойником, ехать собралась, детей ей оставила. Мало что ли они у нас три месяца жили, когда приехали в Израиль. Четверо, плюс собака. Еле поворачивались, пока они квартиру не сняли. И ничего. Так она, выдра, у детей прознала, куда я поехала и тут же позвонила в Кишинев. Женька у меня еще тот ревнивец, - Тамара сказала это с одобрительными интонациями, - сразу заметался, в аэропорт, и первым рейсом сюда. Приехал домой, меня нет, а через полчаса полиция нагрянула и его взяли. Только тогда отпустили, когда бедного Марика убили. Поняли, что он не при чем. Вот с тех пор и лежит. Эх... - она отхлебнула из своей чашки.
- Кстати, о Марике, он же работал вместе с Рафаэлем, помнишь, я спрашивала?
- Ну да.
- Когда я работала перед выборами, мне попался один документ на перевод, там была его фамилия.
- А чего тут удивительного? - пожала плечами Тамара. - Этот Рафик еще тот жук. Крутился у нас в штабе чуть ли не каждый день.
- Что он хотел?
- О! Таких деловаров поискать... Денег хотел, чего же еще. И Йоси ему давал.
- Что? - моему удивлению не было предела. Кажется, дело раскручивалось еще быстрее, чем я того ожидала. - Какие деньги? За что?
- Валерия, ну ведь ты умная баба и не понимаешь... Йоси - подрядчик. Он хотел от нашей партии выгодных заказов на строительство. Вот он и давал деньги на предвыборную борьбу с тем, чтобы потом получить от членов муниципалитета голоса в свою пользу. А Рафаэль был казначеем, давал ему расписки, все честь по чести.
- Тамара, - почти простонала я. - Ты проверяла? Или Йоси? А может быть этот Рафаэль - жулик!
- Не может быть! - воскликнула она и схватилась знакомым жестом за грудь. - Ведь Йоси ему столько денег передал! Все же расписки у меня. Этот прохиндей их по-русски писал.
- Ты можешь их показать?
- Ну конечно! - Тамара вскочила со стула и пошла в салон. Нагнувшись, она вытащила из нижнего ящика комода тоненькую пачку бумажек. Это были расписки на суммы от тысячи до десяти тысяч долларов. Всего на сумму около двадцати пяти тысяч долларов.
- Ничего себе! - присвистнула я. - Как же Йоси ему поверил? Тамара, неужели ты не понимаешь, что за такие деньги вполне можно убить человека?
- Да-да, я припоминаю. В последний раз, когда мы были в ресторане, Йоси увел Рафаэля в сторону. Они долго разговаривали, а потом Йоси вернулся за столик злой и раскрасневшийся. Я еще спрашивала его, в чем дело, но он только отмахнулся. Он не любил жаловаться.
- Тамара, я буду звонить в полицию.
- Только не из моего дома! - вдруг послышался мужской голос.
Из спальни вышел тщедушный человек небольшого роста. Одет он был в полосатую пижаму, седые волосы торчали вертикально.
- Женя! - укоризненно сказала Тамара.
- Что Женя, я тридцать девять лет уже Женя, и спрашиваю тебя, когда ты прекратишь вмешивать семью в твои отношения с любовником?!
- Замолчи, стыдно перед гостьей! Иди себе в спальню!
Мне стало нехорошо, я вообще не люблю скандалы - я от них засыпаю. И сейчас меня одолела зевота, которую я тщетно пыталась скрыть.
А выяснение отношений, тем временем, перешло на новый виток:
- Меня все предупреждали: не связывайся с гойкой! А я дал тебе свою фамилию, привез сюда, дрянь неблагодарная!
Маленький супруг наскакивал на свою дородную половину и хохолок на голове делал похожим его на бойцового петушка, побитого в боях.
- Это ты привез меня? - заорала Тамара в ответ и принялась подталкивать мужа по направлению к спальне. - А кто бегал по ОВИРам? Кто сейчас работает и не транжирит денежки на поездки в Кишинев? Кто сидит и учит иврит? Ты, что ли? Да в тебе еврейского, как у Макашова в заднице! Здесь, видите ли ему не нравится! Некультурные ходят и Пушкина не читают, сплошные эфиопы! А ты когда Пушкина последний раз читал? Вон, стоит, пылится, - она махнула одной рукой, другой продолжая неумолимо давить мужу на грудь, - и эфиоп, между прочим, на четверть!
С этими словами она все-таки впихнула его в спальню, закрыла дверь и повернулась ко мне:
- Нет, ты видишь? Детей жалко, иначе давно уже духу его здесь не было. Его еще в убийстве заподозрили! Да Женька комара не сможет прихлопнуть, не то что человека, сил не хватит!
Было непонятно, она гордится последним обстоятельством или сожалеет...
- Тамара, мне пора, - я взялась за сумку.
- Подожди, я с тобой.
- Куда со мной?
- Как куда? В полицию. Ты что, совсем забыла, - она схватила с комода пачку расписок.
"С твоими представлениями все на свете забудешь", - подумала я про себя, а вслух сказала:
- Хорошо, я только позвоню следователю.
Набрав телефон Михаэля Борнштейна, я сообщила ему, что буду через четверть часа, так как у меня есть новые документы по делу Йоси и завела машину.
По дороге пришлось выслушать взволнованный монолог Тамары о ее муже, свекрови и иже с ними. Она у своего Евгения - вторая жена. Он оставил первую, потому что увлекся красотой Тамары (так выходило по ее словам и я была склонна верить. Известно, что тщедушным мужчинам нравятся полногрудые весомые дамы). Его первая жена училась вместе с ним в институте - не то мелиорации, не то горного дела, в общем, в таком, профессия выпусников которого не требовалась в Израиле. Тамара сказала это с легкой брезгливостью.
