— Нет, я согласен на приглашение в любой форме!
— Тогда идем?
— Конечно!
Взявшись за руки, спустились на площадку. Медленно кружась с Жанной в танце, он чувствовал к ней уже не только симпатию, но и нечто большее. Только что именно? Да, она волновала его, возбуждала, с ней было интересно разговаривать, с ней нравилось танцевать, он представил, как он ее целует, гладит, расстегивает ей блузку… «Да, — усмехнулся он про себя, — прекрасная картина! Ну а что я, собственно, теряю? Почему бы и не предложить ей поехать ко мне или же еще куда-нибудь? Да, если ответит решительным отказом, буду выглядеть глупо. А если окажется, что она не против?» — и вслух произнес:
— Жанна!
— Что? — подняла она на него глаза.
— Можно, я вас украду? — выпалил Влад.
— И куда же это?
— Ну, это уж вам решать. Впрочем, например, мы могли бы поехать ко мне…
— Ага, пить кофе и смотреть телевизор, да? — насмешливо произнесла Жанна.
— Нет, — он пожал плечами, — можно найти занятие поинтереснее.
— Понятно. Скажите, а женщины всегда ложатся с вами в постель спустя лишь несколько часов после знакомства?
Он понял, что допустил оплошность, что не надо было ей этого предлагать, разозлился сам на себя, что так получилось, ответил резко:
— Почему несколько? Иногда хватает и получаса.
— Так вы молодец. Тем не менее вас не слишком расстроит, если я откажусь от вашего приглашения?
— Вообще-то, достаточно сильно, но не до самоубийства.
— Я вижу, вы злитесь, не пойму только, на кого больше — на меня или на себя. Не надо. Я, очевидно, чересчур старомодна. Не знаю, может быть, в наше время все должно делаться быстро, решения приниматься спонтанно, по настроению, но мне кажется, мужчине, прежде чем тащить даму в постель, ничуть не мешает хотя бы недолго за ней поухаживать, пригласить на свидание, подарить какие-нибудь цветочки, пусть скромные, посетить, например, театр, поужинать в ресторане — нет, это отпадает, это далеко не в первую очередь, — просто, наконец, погулять по бульвару. Поймите меня правильно, вы мне симпатичны, но я никоим образом никуда не напрашиваюсь, меня ваш наскок, налет, несколько мне непривычный, может, смутил, может, расстроил. Однако, если ваше желание видеть меня не пропадет с наступлением завтрашнего дня, я могу оставить вам номер своего телефона — будем считать, на всякий случай.
Влад действительно злился и на нее, и на себя, но листок, на котором она быстро записала несколько цифр взятой у бармена ручкой, все же взял, засунул в карман, вместе они возвратились к столу. К компании прибавилась молодая девица, которую Косовский обнимал за талию, — видно, только познакомились, он ее пригласил за стол, она и не отказалась. Все громко смеялись, Сергей отшучивался от настойчивого предложения культуриста. Когда подошли ближе, Влад понял от какого.
— Армрестлинг? — поставив руку локтем на стол, видимо, уже не в первый раз произнес приятель Ларисы.
— Нет! — смеялся Косовский. — Ну ты на меня посмотри — какой я тебе соперник? Да меня же любое дуновение ветерка на землю, как былинку повалит, а ты хочешь своею ручищей мою ладошку пять, — еще, не дай Бог, инвалидом сделаешь! Во! — заметив подошедшего Влада, закричал он. — Вот тебе спарринг-партнер!
— Армрестлинг? — Культурист повернулся к нему, очевидно, в чем-то он чувствовал себя задетым, наверное, Сергей его как-то уколол, и он желал реабилитироваться, причем самым доступным ему способом.
— О нет, — усаживая Жанну на свободное место, ответил Влад, — я не по этой части. И года уж не те, и регулярные тренировки тела отсутствуют, образ жизни нездоровый… Вот выпить — это я могу, — пытался отделаться он от предложения.
— Хо! — хлопнул себя по коленям «качок». — А это чем хуже? Я — так с удовольствием! Пить будем водку, проигравший платит!
Влад понял, что вляпался. В своих силах он был уверен, но заканчивать вечер таким образом не собирался. Однако тут была возможность какого-то озорства, актерства; последующих планов после отказа Жанны он себе не составил, и ничто не мешало, собственно, ему напиться.
— Хорошо! — ответил Влад. — Как пьем — кто больше за один присест или по стопке, по очереди, пока кто-то не откажется или же там чувств лишится, не говоря о чем похуже?
Его соперник, подумав, сказал:
— По стопке, пока кто-нибудь сам не закончит!
Было видно, что ему нравится участвовать в каких бы то ни было соревнованиях, что в течение вечера среди незнакомых людей был он не в своей тарелке, теперь же попал в привычную обстановку, и это доставляло ему удовольствие.
— О’кей! — согласился Влад. — Пьем так: по пятьдесят граммов в минуту, запивать можно водой, причем в любом количестве. Сергей будет следить за временем. Ужин у Ильиных был плотный, так что осторожней, туалет — аж у входа на первый этаж. Проигравшим считается тот, кто скажет об этом вслух, или лишится, не дай Бог, чувств, или же покинет свое место. Какую водку пьем?
— «Абсолют»! — выпалил культурист.
Влад подозвал официанта, попросил принести литровую бутылку шведского варианта любимой белой, шесть бокалов минеральной воды без газа, без льда. За столом царило оживление, возбужденно ожидали потехи, но, когда бутылка оказалась посредине, все вдруг притихли, ибо размеры ее действительно выглядели внушительно.
Четвертый парень в их компании — Влад так и не запомнил, как его зовут, настолько он был тих и неразговорчив, — открыл емкость, разлил в маленькие стопки, Косовский, глядя на часы, махнул рукой:
— Начали!
И один и другой выпили без особого труда. Влад мысленно корил себя за пиво — ведь в течение вечера он пил только водку, пиво же могло внести коррективы и дать о себе знать в самый неподходящий момент. К тому же он привык закусывать, а не запивать — но тут оставалось надеяться на то, что желудок не успел еще переварить всю поглощенную на дне рождения пищу.
Выпили по второй.
Выпили по третьей.
Влад почувствовал, как организм сопротивляется спиртному, постарался отвлечься, взглянул на культуриста — тот смотрел на свои часы — видимо, вел счет времени самостоятельно.
— Пошел! — скомандовал Сергей.
Выпили по четвертой. Все молча следили за «поединком». Прошла минута.
Выпили по пятой. Подошел официант, остановился поодаль — догадался, в чем дело, с интересом наблюдал. «А он и радуется, — пронеслось в голове у Влада. — Чем компания более пьяная, тем на большее количество бабок он ее обсчитает…»
Шестая. Седьмая.
«Боже мой, — подумал он, — это сколько уже получается вместе с теми, что у Марины и Саши? Ма-амочки! Так, а я уже пьяный. Берем себя в руки».
Водку Влад запивал маленькими глоточками, знал, что с большим количеством воды пьянеешь сильнее, соперник же после каждой стопки опустошал полстакана.
Восьмая.
Культурист, опуская рюмку на стол, выронил ее, громко закашлялся, но справился с собой, оглядел сидящих вокруг стеклянным взглядом.
«Все — поплыл», — решил Влад.
Когда Косовский крикнул: «Следующая!» и он уже поднес стопку к губам, приятель Ларисы вдруг вскочил с места и, сметая всех и вся на своем пути, помчался на первый этаж — видимо, в туалет. Сергей встал, продекламировал:
— Младой певец
Нашел безвременный конец!
Дохнула буря, цвет прекрасный
Увял на утренней заре,
Потух огонь на алтаре!
Его соседка, смеясь, захлопала в ладоши. Позднее Косовский, поведавший, естественно, всем, кому мог, об этом случае, заканчивал свой рассказ фразой: «Для Влада четыреста граммов — только начало, а для того оказались концом. В общем, не успел он стартовать, как тот уже финишировал».
Радостного, однако, оказалось мало. Влад ощутил острый голод, подошел к стойке бара, попросил Витька — так звали одного из барменов — что-нибудь принести поесть, только быстро. Витек поставил перед ним на стойку тарелку с большим бутербродом, Влад жадно на него набросился. Как-то успокоив желудок, подумал, что неплохо было бы умыться, каким-то образом привести себя в порядок, спустился вниз в туалет. Там Косовский и этот, четвертый, парень, поддерживая культуриста под руки, пытались вывести его на улицу, тот, несвязно что-то бормоча, вяло сопротивлялся. Наконец они кое-как с ним справились, вышли. Влад долго умывался холодной водой, постепенно пришел в себя, повернулся к висящей на стене белой коробке, но она была пуста — бумажные полотенца отсутствовали. Достал из кармана платок, развернул его, тщательно вытер лицо, подтянул, стоя перед зеркалом, галстук.
Когда он поднялся наверх, Сергей сообщил, что парня усадили в такси, отправили домой. Согласно кивая головой под хихиканье Косовского, Влад вдруг почувствовал себя опустошенным, разбитым. Недавнее приключение казалось уже не смешным, а, напротив, мерзким, противным. Поискал глазами Жанну, но ее нигде не было.
