В маленьком закутке метрдотель пил чай, увидев вошедшего, отставил стакан:
— Что-нибудь не так? Я распорядился…
— Все прекрасно, мерси. Но мне срочно надо выдать звонок.
— Прошу…
Отхлебывая чай, косился уважительно, а клиент говорил, не ожидая ответов, и это тоже действовало.
— Сева? Нужен транспорт через полчаса, к ресторану «Центральный». Оставь машину у входа, ключи в ящике щитка… Есть интересный материал, как только возьму интервью, поставлю в известность! Все! — Трубка брякнула о рычаг. — Благодарю, вы очень любезны.
— Ну что вы, — приподнялся со стаканом метрдотель. — Такая малость, знаете…
Русанова ждала, повернувшись к окну. Садясь на место, Шувалов смотрел на женщину.
— Что-нибудь произошло? — не выдержала она. — Или… Мы не будем есть? У меня аппетит не пропал.
— У меня тоже. Просто, как бы ни кончился этот аукцион, я рад, что попал на него и познакомился с вами.
— И я. — Они продолжали сидеть, не притрагиваясь к приборам. Елена Андреевна проговорила задумчиво: — Открытие у нас послезавтра, тогда суетня и начнется! Приходите к нам завтра, Виктор… В шесть я освобожусь, а часов в восемь мы будем ждать.
— Спасибо, Лена. Я приду обязательно.
Официантка принесла запотевшие бутылки, откупорила, разлила воду. Отойдя к служебному столику, сказала подружке со вздохом:
— Минеральную пьют, а глядят друг на друга, будто шампанского напились. Бывает же любовь у людей!
Кабинет Леонида Петровича Васина был не роскошен, но уютен, на столе поводил тупым рыльцем вентилятор. Влево-вправо, влево-вправо…
— Нет, нет и нет! — запальчиво кричал в телефонную трубку хозяин кабинета. — Я не могу этого отменить… Вот так и раздавайте программы… Да, с упоминанием о кунице, ничего не вычеркивать. Слушайте! Раз руководство объявило, что будет, значит, она будет. Что ж, согласовывайте, если хотите, а мое мнение вам известно…
Бросив трубку, закурил, полистав еженедельник, крикнул:
— Люся! Ты здесь?
— Иду, Леонид Петрович…
Вошедшая девушка явно копировала манекенщиц или готовилась к этому амплуа.
— Я просил Барковым позвонить… Просил спросить, что нужно, чем могу помочь. Звонила?
— Уж лучше бы нет! У жены голос замогильный, только «да», «не знаю», и все. А в финотделе говорят, что у них на чужое имя две дачи были: одна в Крыму, а другая где-то под Ригой.
— Делать им нечего, в твоем финотделе! Одни болтушки собрались. У нас нескафэ остался?
— Только индийский, сейчас заварю.
— Сделай милость… И еще одно: на работу надо ходить в юбках… — Васин поискал определение, — менее ошеломительных, что ли! А у тебя фиговый листок.
— Вы бы посмотрели, какую одна датчанка носит, — обиженно скривилась Люся и показала: — Вот!
— Будешь датчанкой, тогда приходи — я первый ахну от восхищения… Неси кофе.
Когда Люся выходила в соседнюю комнату, туда уже вошли переводчица вместе с высоким поджарым мужчиной.
— Леонид Петрович у себя?
— У себя… К вам гости, Леонид Петрович! — крикнула Люся.
Васин встал навстречу, после рукопожатий иностранец произнес длинную фразу, выжидательно посмотрел на переводчицу.
— Господин Эдстрём в восторге от ваших проспектов промысловой пушнины… Он хотел бы получить необходимое количество экземпляров для распространения в Швеции.
— Я рад высокой оценке нашей скромной деятельности, — улыбнулся Васин. — Но сегодня не могу выполнить пожелание господина Эдстрёма. И завтра… Лучше это сделать через два дня.
Переводчица перевела, и швед сразу ответил тирадой:
— Но послезавтра открытие, день хлопотливый… Господин Васин не забыл об этом? После открытия тоже будет много хлопот.
— Господин Васин обычно все помнит, — кивнул Леонид Петрович. — Открытие еще не торги, у нас будет время встретиться.
Респектабельный посетитель осклабился, выговаривая нечто.
— Господин Эдстрём благодарит заранее… Он просит извинить, если отнял время.
— Ну что вы, рады быть полезными общему делу. Всего доброго! — Васин выждал несколько, уселся в кресло. — Люся, ушли они?
— Ушли, — девушка отсыпала в чашки из баночки. — Я забыла сказать, — громко сообщила она в сторону кабинета, — с обеда пришла, а у вас приятель сидел… Симпатичный такой, вежливый! Из Москвы.
— Шувалов? — Леонид Петрович держал в руке фломастер, и быстро вывел на листе перед собой знак вопроса. — Он ничего не просил передать?
— Ничего, — Люся разлила кипяток, подхватила подносик, появилась в дверях. И больше несла себя, нежели кофе. — И я с вами выпью, можно?
Под вечер от теплой воды вздымался туман, покачиваясь на мелкой волне, близко поставленные катера и яхты терлись бортами.
Сидя на днище вытащенного на берег ялика, седоусый сторож дымил самокруткой, поджидая идущего к нему Шувалова.
— Ну, нашел? Э-э, говорил я тебе… Мало, что записано, ты всегда гляди, что есть! У нас ведь полное безобразие: со стоянки на стоянку посудины гоняют.
— А зачем же тогда регистрация? — достал сигареты Шувалов.
— Как зачем? Для отчету, для виду, чтоб все как у людей, — показал желтые зубы сторож. — Вот ты, к примеру, с залива идешь, неохота тебе к месту приписки гнаться, завернул сюда… Сунул мне троячок, а я к вину слаб! Приму с душой, и тебе швартовку разрешу. Понял?
— Понял. Только не знаю, где теперь его искать… Он, понимаешь, с женой в контрах и на катере ночует. А нужен позарез!
— Съезди на Голодай, — решительно посоветовал седоусый. — Там такой Петя работает по надзору, скажешь, от меня, от Палыча, стало быть… Прошлый раз я его навещал — больно шибко гуляли! Стоит у него в закутке одна лодочка, не иначе твой дружок от жонки ховается.
— Ну, спасибо, Павлович…
Отшвырнув окурок, Шувалов хотел уйти, но сторож придержал, сокрушенно поцокал, потер палец о палец.
— Ку-уда? А самую благодарность и забыл… За спасибо, милок, теперь и воробей не чихает!
— Держи, — сунул в руку Шувалов. — Чихай на здоровье.
Грунтовый участок проезда был разбит, и он медленно вел «Волгу» между заборами и проволочной оградой. Проехав мимо продуктовой палатки, оставил машину поодаль. подошел к деревянному строению, где горел свет, от дверей встала и грозно зарычала лохматая шавка.
— Цыть! — прикрикнул худой и очень загорелый мужчина неопределенного возраста, поднимаясь с топчана. — Кто там, Барон?
— Свои, — Шувалов, нагнувшись, пролез под низкий косяк. — Привет от Палыча… Вы Петя?
— Кому Петя, а кому Петр Фадеич… Чего надо? Я спать решил.
— Такое дело, — не замечая ворчливой неприязни, гость сел на табурет у стола. — Сказал мне Палыч, что у вас в укромном уголке катер стоит. Это моего дружка катер… Я завтра в командировку лечу и должен ему деньги передать. Знаете, наверное, что он от хозяйки скрывается, неполадили они…
— От кого и что — дело не мое, — уверил Петя, — А Палычу язык бы подрезать за треп. Иди. навещай дружка…
А если вдруг чего не допьете — сюда неси, понял?
— Понял. А позвонить от вас можно?
— Не работает, — хлопнул сторож настенный телефон. — Напротив база, там в проходной есть. Меня после не тревожь! Пройдешь причалы, а за баками увидишь.
Уже совсем стемнело, когда Шувалов, выйдя из проходной базы, прошел мимо ворчащего Барона. Вдоль берега тянулись мостики, к ним рядком приткнулся малый флот.
Увидев массивные туши металлических баков, он замедлил шаги, обойдя один, остановился.
Неподалеку стоял катер, светились круглые оконца каюты.
Сдвинув рукав, посмотрел на часы, и не успел разглядеть фосфоресцирующие стрелки, потому что на катере застучали шаги, темная фигура вышла на палубу.
— Толик! — позвали оттуда. — Толик, ты чего? Где застрял?
— Здесь, — сказали совсем рядом с Шуваловым. — Будто гость у нас, да сомневается стоит… Ну? Все высмотрел?
Не увидев ни замаха, ни движения, Шувалов отпрыгнул, в интонации услышав угрозу, и нападавший провалился с ударом. Развернувшись, бросился снова, но теперь он был на фоне отдаленных огней базы и стал виден вполне. Удар ногой в живот сломал его пополам, следующий, в подбородок, отбросил к баку. Что-то звякнуло о камень, но… Шувалов услышал приближение спешившего от катера и отступил к воде, чтобы высветить противника.
У сторожки залаял Барон, приглушая близившийся стрекот мотоцикла.
В руках у подоспевшего с катера виднелась не то палка, не то обрезок трубы. Прыгнув вперед под удар, Шувалов резко выдохнул — хак! — и противник со стоном осел наземь.
Мотоцикл гнал вовсю, вспыхнула фара, и в снопе света увидев поднявшегося от бака человека, Шувалов пригнулся и побежал к забору.
— Стоять! — послышалось сзади. — Руки вверх! Тягусов, осмотрите второго.
